солнце.
Но шоссе, которое вело на север, лентой прорезало равнины, которые становились все более серыми и холодными и казались все бесплоднее. Дороги были мокрыми и грязными. Каждый проезжавший мимо грузовик, — а старую машину Калеба обгоняли практически все, — разбрасывал в стороны фонтаны жидкой коричневой грязи, которая залепляла ветровое стекло и дворникам приходилось работать без остановки. В довершение всего ни одно из окон не закрывалось как следует, а обогреватель был либо сломан, либо требовал какой-то доводки, о которой ни Каролина, ни Джоди ничего не знали. Так или иначе, он не работал.
Несмотря на все это Джоди пребывал в самом лучшем расположении духа. Он разглядывал карту, напевал, проделывал сложные расчеты, чтобы вычислить их среднюю скорость (удручающе низкую) и пройденный путь.
— Мы проехали уже треть пути. Мы проехали полпути.
И затем:
— Еще пять миль, и мы будем у Шотландского перекрестка. Интересно, почему он зовется шотландским, если он не в Шотландии?
— Может быть, люди тут выходят и покупают скотч?[4]
Джоди нашел, что это очень забавно.
— Никто из нас никогда не был в Шотландии. Интересно, почему Ангус туда поехал?
— Мы спросим его об этом, когда отыщем.
— Ага, — жизнерадостно согласился Джоди, предвкушая встречу с Ангусом. Он откинулся назад, чтобы дотянуться до рюкзака, который они предусмотрительно набили едой. Открыв его, он заглянул внутрь. — Чего ты хочешь? Тут еще остался бутерброд с ветчиной, помятое яблоко и немного шоколадного печенья.
— Нет, спасибо, я ничего не хочу.
— Ты не против, если я съем бутерброд с ветчиной?
— Конечно, нет.
После Шотландского перекрестка они выехали на шоссе А68 и маленькая машина со скрипом покатилась по унылым пустошам Нортумберленда через Оттерберн и дальше к Картер-Бар. Дорога карабкалась вверх, петляя то туда, то сюда по крутому склону, и когда они добрались до вершины последнего холма и проехали пограничный камень, перед ними открылась Шотландия.
— Вот мы и добрались, — удовлетворенно произнес Джоди.
Но Каролина видела перед собой лишь волнистые серые просторы, и далекие белые от снега холмы. Она спросила с некоторым опасением:
— Как ты думаешь, снег не пойдет? Ужасно холодно.
— Нет, в это время года его уже не будет.
— Погляди вон на те холмы.
— Там он остался с зимы. Он просто не растаял.
— Небо очень темное.
Это была правда. Джоди нахмурился.
— Снегопад может нам помешать?
— Я не знаю. Но у нас летняя резина, и мне еще никогда не приходилось водить машину в такую плохую погоду.
— Да ладно, все будет нормально, — чуть погодя заявил Джоди и снова взялся за карту, — теперь у нас на пути Эдинбург.
К этому времени уже почти стемнело и на извилистых улицах города засияли фонари. Конечно, они заблудились, но в конце концов нашли нужную дорогу с односторонним движением и выехали на магистраль к мосту. Там они сделали последнюю остановку, чтобы заправиться и залить масло. Каролина вышла из машины размять ноги, а рабочий на заправке тем временем проверил воду в радиаторе и принялся протирать ветровое стекло влажной губкой. Покончив с этим, он с интересом оглядел старенькую видавшую виды машину и обратил внимание на ее пассажиров.
— Издалека едете?
— Из Лондона.
— Куда направляетесь?
— В Страткорри, это в Пертшире.
— Неблизкий путь.
— Да, мы знаем.
— Вам предстоит ехать в дрянную погоду.
Джоди понравилось, как он сказал слово «дрянная». «Дранная». Он попытался тихонько это повторить.
— Вы думаете?
— Ага. Я только что слышал прогноз. Ожидается снег. Будьте внимательны, у вас шины, — он постучал по колесу носком башмака, — совсем не подходят для такой погоды.
— С нами все будет в порядке.
— Если застрянете в снегу, помните золотое правило. Не выходите из машины.
— Спасибо, запомним.
Они расплатились и поблагодарили его, а затем тронулись дальше. Он посмотрел им вслед и покачал головой, сокрушаясь о том, как безответственны все эти саксы.
Перед ними высился мост через залив Фёрт-оф-Форт с огнями предупреждения: МАЛАЯ СКОРОСТЬ. СИЛЬНЫЕ ВЕТРЫ. Они оплатили мостовой сбор и проехали мост, где шумел и бился жестокий ветер. После него магистраль шла на север, но было так темно и ветрено, что за пределами слабого луча фар уже ничего не было видно.
— Обидно, — сказал Джоди, — мы в Шотландии, а тут ничего не разглядишь. Даже телячий рубец с потрохами[5] не заметишь.
У Каролины не было сил даже усмехнуться. Она замерзла, устала, тревожилась из-за погоды и угрожавшего им снегопада. Приключение неожиданно перестало быть приключением, превратившись в чудовищное безрассудство.
Снег пошел, когда они проехали Релкирк. Под порывами ветра он летел на них из темноты длинными ослепительными белыми полосами.
— Как зенитный огонь, — произнес Джоди.
— Как что?
— Зенитный огонь. Против вражеской авиации в фильмах про войну. Похоже на него.
Поначалу на дорогу снег не ложился, но через некоторое время, когда они поднялись по холмам выше, он начал собираться в кюветах и на придорожных насыпях, сгоняемый ветром в кучи, напоминавшие большие подушки. Он лип к ветровому стеклу и набивался под дворники до тех пор, пока они совсем не перестали работать. Каролине пришлось остановиться, и Джоди вылез, чтобы счистить снег со стекла старой перчаткой. Он вернулся в машину мокрый и дрожащий.
— Он набился мне в ботинки. Там мороз.
Они двинулись дальше.
— Сколько еще миль?
У нее от напряжения пересохло во рту, пальцы изо всех сил сжимали рулевое колесо. Они оказались в такой местности, где не было никакого жилья. Вокруг не светилось ни одного фонаря, и на пустой дороге не было ни машин, ни следов от колес.
Джоди зажег фонарик и посмотрел на карту.
— Примерно восемь, я думаю. Страткорри где-то в восьми милях.
— А который час?
Он взглянул на свои часы:
— Половина одиннадцатого.
Вскоре они поднялись на вершину пригорка, и узкая дорога пошла вниз между двумя высокими насыпями. Каролина понизила передачу и мягко притормаживала, пока машина набирала скорость на
