Слова леди Биллингем прозвучали как приказ, и, поскольку у Лилиан не было подходящей причины для отказа, она непроизвольно кивнула.
– Конечно, миледи.
Герцогиня жестом приказала следовать за ней, и они двинулись в тихий и безлюдный уголок бальной залы. Там, медленно обернувшись к Лилиан, она пронзила её очередным холодным пристальным взглядом.
– Вы, несомненно, понимаете, мисс Мейхью, что единственная причина, по которой вас пригласили сюда, состоит в том, что лорд Уотсенвейл лично просил меня об этой любезности.
Лилиан вздрогнула. Герцогиня была столь же прямолинейна, как и её сын. И всё же девушка испытала некоторое удовлетворение, поскольку её светлость понятия не имела о том, что Габби подделала письмо своего отца. И казалось, подруга поступила правильно.
– Я, безусловно, благодарна вам за приглашение и благодарна графу за его доброту, – ответила Лилиан. Ей пришлось перевести дыхание, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Если она хоть как-то даст понять, что боится своего оппонента, несомненно, такая женщина, как леди Биллингем, подобно кобре, тут же нанесёт ей удар.
В ответ герцогиня презрительно фыркнула.
– Что ж, прекрасно. Я надеюсь, вы не считаете моё благодеяние чем-то вроде одобрения. Очевидно, вы хорошо понимаете, что новый герцог ищет невесту, и что этот приём организован для того, чтобы представить ему подходящих юных леди.
У Лилиан сильнее забилось сердце.
– К каковым я не отношусь.
– Я вижу, мы понимаем друг друга, – герцогиня улыбнулась, но весьма скупо. – Мисс Мейхью, конечно, я понимаю, вы хотите занять более высокое положение в обществе. Можно было бы даже восхититься вашими нахальными попытками завлечь герцога в ловушку, если бы подобные намерения не были столь чудовищными.
Лилиан задохнулась от этих слов. Её руки сжались в кулаки, щеки запылали, и её всю затрясло.
– Миледи, уверяю вас, я никоим образом не пытаюсь завлечь герцога в ловушку.
– Правда? – Герцогиня смерила девушку взглядом с ног до головы. – Если это так, вы можете забыть всё, что я сказала. И всё же, я повторяю, поскольку считаю, что вы лжёте. Саймон должен жениться на ком-то подходящем, мисс Мейхью. Надеюсь, вы не забудетесь просто потому, что проводите с ним какое-то время. И пусть его обаяние не вводит вас в заблуждение относительно того, что он мог, на самом деле, упустить из виду ваши более… неприятные качества.
Пока Лилиан, не находя слов от унижения и злости, потрясенно смотрела на герцогиню, та отступила назад.
– Теперь, если позволите, я должна уделить внимание многим важным гостьям. Доброго вечера.
И, конечно же, она не ожидала получить ответ, поскольку гордо удалилась. Лилиан была счастлива отделаться от неё, поскольку не смогла бы найти нужных слов для ответа, даже если бы от этого зависела её жизнь.
Герцогиня не сказала ничего такого, чего Лилиан не слышала бы раньше. Она никогда не занимала высокого положения в обществе. У её отца не было титула, а денег было совсем мало, однако он происходил из семьи с прекрасной родословной, и они получали много приглашений. Во время своих первых сезонов Лилиан даже вызывала интерес у тех мужчин, которым не нужно было жениться ради приданого. Она продолжала надеяться, что выйдет замуж за человека, который бы ей понравился, и которого она смогла бы полюбить.
Эти мечты умерли пять лет назад, когда её мать покончила жизнь самоубийством. Семья изо всех сил пыталась скрыть этот факт, но правду оказалось невозможно утаить. Распространились слухи, о происшедшем повсюду шептались и слуги, и их хозяева.
Тогда-то Лилиан и заметила, что отношение светского общества к её семье изменилось. Их, конечно, все ещё приглашали на приёмы и вечера, но за ними стали тщательно следить. О них шушукались. Мужчины, которые когда-то проявляли к ней интерес, постепенно отдалились.
В конце концов, Лилиан оставила надежду выйти замуж за кого-то из этого круга. И она говорила себе, что их слова не могут её ранить.
Однако сегодня, стоя в углу переполненной бальной залы, леди Биллингем сумела разбередить все те раны, которые Лилиан получила за последние годы. И девушка неожиданно почувствовала всю боль, которая до сих пор копилась в ней и теперь разом обрушилась на неё.
Какое право имела эта женщина называть Лилиан “недостойной”? Её собственный муж был чудовищем, хоть и выдавал себя за образец добродетели.
Лилиан подняла подбородок. Когда правда о покойном герцоге выплывет наружу, леди Биллингем пожалеет о своих словах. Её язвительность обернется против неё и её семьи. Какое-то мгновение Лилиан наслаждалась этими мыслями, но затем вздохнула.
Девушка понимала, что придет время и чувства гнева, печали и унижения исчезнут. То, что произошло с её матерью, не изменить. Ничто не вернет её детям. Но, по крайней мере, Лилиан сможет успокоиться от того, что исполнила последнее желание своего отца. Она будет знать, что убийца её матери более не считается почтенным и уважаемым человеком.
Вдруг комната показалась Лилиан слишком маленькой, люди говорили слишком громко, музыка звучала просто оглушительно. Всё это захватило её в ловушку. Так же, как и обещание отомстить, и невозможность уклониться от своего долга, который возложили на неё обещание отца и безответственность брата.
Лилиан оглянулась. На другой стороне бальной залы виднелись двери террасы, которые были открыты и манили её к себе. Воздух был довольно прохладным для поздней весны. Это, несомненно, остановит тех, кто решит выскользнуть из комнаты. Там, за дверями, она могла бы побыть вдали от всех.
Именно этого она и хотела. Побыть одной. И забыть герцогиню. И Саймона. Хотя бы ненадолго.
Саймон видел, как Лилиан, обходя бальную залу, направлялась к дверям, ведущим на террасу. Было что-то странное в том, как она двигалась. Девушка выглядела расстроенной и напряженной, и походка у неё была неровной, не похожей на прежнюю грациозность.
Весь вечер у него не было возможности поговорить с ней. Конечно, об этом позаботились Рис и его собственная мать. Благодаря им, на его пути всё время попадались очередные гости, появлялись всё новые обязанности. Поэтому он не смог разыскать ту единственную девушку, которая в данный момент вызывала в нем настоящий интерес.
Но теперь, став свидетелем того, как она практически выбежала из бальной залы, Саймон решил, что его больше ничего не остановит. Он извинился перед собеседниками и быстро пересек бальную залу. Увидев Риса, движущегося в его сторону, чтобы снова вмешаться, герцог обернулся к другу. Тот остановился на полпути, и их взгляды скрестились.
Саймон медленно покачал головой. Казалось, несколько мгновений внутри Риса шла напряженная борьба, но затем он, признавая поражение, склонил голову и вернулся к своей невесте. Саймон поспешил на террасу и захлопнул за собой двери.
Он не видел Лилиан. Почему-то ему казалось, что девушка стоит сразу за дверьми, опираясь на калитку, которая вела в сад, где они еще недавно разговаривали. Но её там не оказалось. Вокруг было пусто и тихо. Только изредка шелестели листья под дуновением холодного ветра.
Вглядевшись в темноту, Саймон нахмурился.
– Мисс Мейхью?
Ответа не последовало, и он ступил в темноту.
– Лилиан?
На этот раз он кое-что услышал, но не ответ. Тихий звук доносился с той стороны дома, где вдоль террасы стояли несколько стульев и небольшой стол для летних завтраков и чаепитий. Свет из бальной залы не освещал эту часть дома, а значит, никто бы не пошел сюда, если бы не хотел спрятаться.
И это ещё больше усилило беспокойство Саймона о самочувствии Лилиан.
