вернется он через три дня, тут и допросишь его с пристрастием.
– Умеешь ты успокоить. Давай записи смотреть.
Дмитрий развернул монитор и щелкнул мышкой. Пошла картинка с одной из камер. На экране открылся вид на пропускной пункт и регистрационную стойку. Люди предъявляли документы, багаж и проходили через рамку металлоискателя. Павел сразу выделил Артема. Тот вел себя совершенно спокойно, не суетился, даже о чем-то шутил с рядом стоящей девушкой. Никого напоминающего Нестерова не видно, обычные люди: интеллигентного вида старичок, бизнесмен с портфелем, семья с двумя детьми… что такое?!
– Дима, можно с начала и помедленней, – попросил майор.
Он вновь всмотрелся в Артема и девушку. Неужели почудилось? Вот Любимов забирает документы и проходит дальше по коридору. Вот девушка делает то же самое, пересекает рамку металлоискателя…
– Стоп! – крикнул Смолин, Дмитрий мгновенно нажал кнопку паузы.
Красивая девушка исчезла. Вместо неё с экрана на майора смотрел мужчина. Мужчина с рисунка.
…В голове у Артема царил полный сумбур. События последних дней полностью выбили его из колеи, крутились перед глазами мозаикой калейдоскопа: Вобер, взрыв, полиция, Париж. Любимов даже не успевал всё хорошенько обдумать, как обстоятельства вновь вовлекали его в жизненный круговорот. «И почему я так быстро согласился на путешествие?» – спросил себя Артем. Ведь даже родителям не позвонил, а обещал после учебы к ним в Ростов съездить. Может, Клод и его загипнотизировал, как сделал это с Димой? Любимов покосился на Вобера.
– Я не могу на вас воздействовать кроме как через общение, – сказал Клод.
– Вы что, мысли читаете?
– Артем, ваш вопрос написан на лице двадцатым шрифтом, – усмехнулся Вобер. – Тем более с моим опытом нетрудно догадаться, о чем вы думаете.
– Буду следить за мимикой.
– Repartie![11] Как вам мой красавец?
В этот момент они вышли из подъезда, и Артем даже присвистнул. На тротуаре притаился темно- зеленый «Астон Мартин». Благородные линии роскошного купе приковывали взгляд, удивительным образом совмещая в себе мощь и элегантность.
– Наверное, кучу денег стоит? – спросил Артем.
– Смотря в каких купюрах, – улыбнулся Клод.
«Астон» подмигнул указателями поворотов. Артем аккуратно открыл дверцу и сел в кожаное кресло. Тут же зажужжали сервоприводы, подгоняя спинку и сиденье под фигуру пассажира. Вобер нажал кнопку, под капотом басовито заурчал шестилитровый двигатель. Пристегнувшись, Артем с восхищением разглядывал роскошный салон, наверняка сделанный по индивидуальному заказу. Его внимание привлекла фигурка воина с копьем и зеркальным щитом, источающая легкий аромат жасмина.
– Красивый освежитель! – заметил Артем.
Вобер хмыкнул и плавно тронул «Астон» с места.
– Этот освежитель исключает угон и маскирует автомобиль от любопытных глаз.
– Здорово! – восхитился Артем. – Сигнализация и антирадар в одном флаконе. Я таких еще не видел.
– Вам еще многое предстоит увидеть…
«Астон» свернул с Лиговского проспекта на Московский. Артем только хотел задать Воберу пару вопросов, как сзади завыла сирена. Любимов обернулся. Их настигала черная «Волга» с каплевидным маячком на крыше.
– Это за нами! Я же предупреждал!
Клод бросил взгляд в зеркало заднего вида и прибавил газу. Патруль начал отставать, но на перекрестке вновь догнал купе. Вобер нажал клавишу на приборной панели, серый асфальт расцветили блестящие звездочки. «Волга» вильнула и вскоре свернула к обочине. Сирена смолкла.
– Что это с ними? – спросил Артем, повернувшись к Воберу.
– Думаю, колесо прокололи, – ответил тот и пожал плечами. – Столько дряни на дороге валяется.
Два перекрестка они прошли четко на «зеленый», а третий проскочили на «желтый». Следом сунулся девятьсот одиннадцатый «Порше» и с ревом обогнал «Астон» по встречной полосе, где в этот момент двигался грузовик. Водитель резко нажал на тормоз, рефрижератор заболтало, кузов занесло, а спорткар вильнул вправо и ушел от столкновения. Грузовик перевернулся, железо заскрежетало по асфальту. Обернувшись, Артем заметил, как из кабины выбрался человек.
– Гонщик хренов! – не сдержался Любимов. – Ну, хоть водитель цел.
Клод молча смотрел на дорогу, в работе двигателя прорезались рычащие нотки. Впереди показался виновник аварии. После рискованного маневра «Порше» даже не притормозил, а наоборот, увеличил скорость. Вобер вытянул вперед правую руку, пальцы зашевелились, будто что-то ткали из воздуха, и резко выпрямились. Артем ясно увидел ярко-красную нить, вылетевшую из ладони Клода. Её кончик коснулся «Порше».
Завизжали тормоза, покрышки спорткара оставили на дороге жирные линии. Гонщик в последний момент вывернул руль, «Порше» пошел юзом и врезался в бетонное ограждение. Артем огляделся. Соседние автомобили спокойно продолжали свой путь, словно ничего и не произошло, несколько остановились у разбитой машины. Отпихивая подушки безопасности, из нее выбрался молодой парень. Артем повернулся к Воберу.
– Что это было?
– Водитель превысил скорость и не справился с управлением.
– Клод!
– Артем, иллюзию можно соткать как для множества людей, так и для одного человека. В данном случае этот спешащий юноша увидел на дороге открытый люк и попытался его объехать. Со временем я объясню всё подробнее.
– Я хочу сейчас!
– Dixi.[12]
– Опять ваши словечки! Ну хорошо, один вопрос. Вы говорили, что я дуал, а что мне это дает? Я смогу делать нечто подобное?
– Qui vivra verra.[13]
Артем фыркнул и отвернулся. Вобер мельком глянул на него, спрятав улыбку. Заиграло радио: «Мы молчали, молчали так долго, мимо нас текла река. Мы стояли и слушали звуки, звуки шли издалека…». «Астон» свернул на дорогу в аэропорт.
Глава 5
Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.
Вооружившись «бритвой Оккама»[14] и сигаретой, Смолин пытался разобраться в последних событиях. Первое: странно одетый господин Вобер разглядывает Казанский собор за три дня до взрыва. Его причастность к трагедии неочевидна, но возможна. Мужчина замечает, что его рисует художник и хочет выкупить портрет, но при отказе не пытается завладеть силой. Значит, чурается насильственных действий или ему мешает скопление людей на площади. Он находит Артема и повторяет предложение, но у того рисунка уже нет. Они вместе едут в аэропорт и улетают в Париж.
Инициатива здесь явно исходила от Вобера – ну не верил Павел, что у вчерашнего студента появились деньги на такое путешествие. Остается загранпаспорт и виза, но тут Любимов мог проявить похвальную предусмотрительность.
Второе: портрет. Если господин боялся быть узнанным, он бы так не одевался, значит, ему просто
