– Начинают с России и ей же заканчивают, – задумчиво проговорил майор. – А почему вы решили, что взрывы вообще состоятся?
– Под буквами стоят цифры, – перехватила инициативу девушка. – Они показывают очередность терактов.
– А вдруг эти люди просто отмечали следующие объекты для инспекции? Все-таки надписи «ЮНЕСКО»…
– Павел Аркадьевич, я тоже хотел бы так думать, – признался Леонид. – Но характер их действий и аппаратура позволяют мне заключить, что комиссия – липовая. Не знаю, что они измеряли в соборе, но точно не сохранность здания. Кроме того, та же Кааба не включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
– Получается, мы имеем международную террористическую организацию, о которой ничегошеньки не знаем, и места следующих взрывов без дат, – заключил Смолин.
– Думаю, теракты спланированы во времени, – сказала Лана. – Если начнут рушиться святыни по всему миру, представляете, какая волна негодования поднимется?
– И наша задача поскорее вычислить и нейтрализовать взрывников, – продолжил майор. – Кстати, у меня есть любопытная запись, не хотите посмотреть?
Настал черед Смолина рассказывать о Любимове, Нестерове и погоне за призрачной «девяткой». Сигмовцы сгрудились перед монитором, где Вобер уже в который раз демонстрировал чудеса превращения. Первой высказалась Лана:
– Возможно, какая-то техника проецирует изображение вокруг него. Это доказывает и ее сбой, когда мужчина проходил через поле детектора.
– Ланочка, ты представляешь, каких размеров должна быть аппаратура, выполняющая такие задачи? – возразил Кузьмин. – Товарищ должен везти за собой целую тележку, а у него только легкая сумка.
– А если он гениальный изобретатель? – не сдавалась девушка.
– Тогда чего же твой гений не продумал опасность подобных сбоев? Из чего сделана его аппаратура, раз металлоискатель её не обнаружил?
– И какой из этого вывод? – спросил Смолин.
– Боюсь показаться смешным, но этот Вобер каким-то образом сам проецирует нужное изображение и на сетчатки глаз, и в объектив камеры, – сказал Леонид. – Если отбросить всё невозможное, то это единственное объяснение.
– Всё не-во-зможное, – передразнила Лана. – Это объяснение твоё невозможно!
– Так, стоп! – оборвал майор. – Если принять версию Лёни, то этого человека нельзя поймать по приметам, но ведь сейчас рядом с ним Любимов. Я, конечно, не представляю, как товарищ делает эти проекции, но вряд ли он способен укрывать ими еще и спутников. Передадим информацию коллегам из французской жандармерии и посмотрим, что из этого получится. Если даже Вобер не замешан в теракте, то явно что-то знает о настоящих взрывниках – не зря же он направился в Париж! Джорджик, я понимаю, Глеб молчит, он больше по саперному делу, но ты-то что думаешь?
– Интересно мне в «Сигме» работать, Павел Аркадьевич. «Секретные материалы» отдыхают!
Аэробус А-320 прибыл в столицу Франции поздно вечером. Весь полет Артем пытался выведать у Вобера интересующую его информацию, но тот со стойкостью спартанца пресекал эти неуклюжие попытки и в свою очередь рассказывал про достопримечательности Парижа, где, оказывается, жил долгое время. Постепенно они перешли на «ты».
– Артем, пойми, ты еще не готов правильно всё воспринять. Слова должны получать подтверждение в жизни, только тогда им можно верить. Кстати, ты любишь мёд? Представляешь, в самом центре Парижа, в Люксембургском саду, находится пчелиная пасека, а появилась она еще в 1856 году! Мёд там просто изумительный, мы обязательно посетим оранжерею сада и купим по баночке. Но сначала я приглашаю тебя отведать «le pied de cochon panИ» – свиную ножку в панировке. На бульваре Сен-Жермен есть отличный ресторан, и работает он круглосуточно.
– А фуа-гра там подают? – с видом знатока поинтересовался Артем.
– Конечно! Кстати, для приготовления этого блюда гусей откармливают так, что их печень весит почти килограмм – ужас, правда?
Шасси мягко коснулись посадочной полосы. По радио зазвучали обычные напутствия экипажа на русском и французском языках. Пассажиры отстегнули ремни, Артем подхватил сумку, где лежал мольберт и смена белья. Вобер пошел впереди, но на выходе замешкался. Любимов посмотрел через его плечо. У трапа скучали карабинеры.
– Aux armes, citoyens[15], – пробормотал Клод и, коснувшись шарика на шнурке, повернулся к Артему. – Идем, как ни в чём не бывало, для них теперь мы выглядим по- другому.
Они вышли на трап. Артем старался шагать ровно, но внутри дрожала каждая жилочка. Страх ареста сковал тело ледяными цепями, ноги одеревенели. На предпоследней ступеньке Любимов споткнулся. Сумка полетела в одну сторону, Артем в другую. К нему тут же бросился карабинер и подхватил за руку.
– Ви нэ ушиблись, мадемуазель? – на ломаном русском спросил он.
– Нет, – пропищал Артем и, подняв сумку, добавил: – Спасибо.
Мужчина заулыбался, всем видом показывая, что готов поймать мадемуазель еще раз. Товарищ хлопнул его по плечу, и участливый карабинер посерьезнел, не забыв на прощание подмигнуть симпатичной туристочке из России.
Они прошли в аэропорт через зеленый коридор для пассажиров, не имеющих багажа. Уже оправившись от испуга, Артем крутил головой, впитывая новую для него атмосферу. Вокруг раздавались звуки чужой речи, люди одевались по-другому и выглядели по-другому. Как французы, решил Артем и спросил у Вобера:
– За кого меня принял тот полицейский?
– За красивенькую русскую девушку, одетую в китайский ширпотреб.
– Ладно, хоть красивенькую, – буркнул Артем.
Вобер повернул направо. Стеклянные створки дверей разъехались в стороны, пропуская людей в недра многоярусной стоянки. Спустившись на этаж, Клод направился к автомобилю ярко-красного цвета, в остальном как две капли воды похожего на недавнее купе.
– Любишь стабильность? – спросил Артем, проведя рукой по крылу «Астон Мартина».
– Да, не изменяю вкусам, – ответил Клод. – Тем более, охранный контур заново не надо настраивать.
– Конечно, я понимаю, – поддакнул Артем.
В тишине паркинга скрежет металла по бетону прозвучал иерихонской трубой. Из темноты соседнего бокса медленно вышли двое невысоких мужчин. Глаза обоих защищали круглые дымчатые очки, а в сочетании с кожаными куртками, черными джинсами и ботинками на толстой подошве они делали незнакомцев похожими на фанатов группы «Депеш Мод», причем – довольно агрессивных фанатов. Один крутил в руке нож-бабочку, другой держал оливково-зеленый «глок».
– А вот и месье Вобер, – произнес мужчина с ножом. – Мы уже заждались, когда же вы почтите нас своим присутствием. Правда, Жак?
– Точно, Рене.
– Arrête de faire le pitre[16], – процедил Клод и бросил Артему: – Быстро в машину!
Двух раз повторять не пришлось. Изгнанный вроде бы страх ударил в мозг паникой, Артем юркнул внутрь «Астона» быстрее, чем мышь в спасительную норку. Бандиты никак не отреагировали на его бегство. Один вразвалочку шел к Воберу, второй продолжал целиться из пистолета. Артем быстро осмотрел салон – ничего похожего на оружие. Под прикрытием тонированных стекол он пересел на водительское сиденье и нажал кнопку пуска. Заурчал двигатель. В этом момент Клод начал действовать.
Неуловимо быстро переместившись в сторону, он оказался закрыт от стрелка фигурой Рене. Тот
