профессиональную гордость и распишись в собственном бессилии, что он и сделал в ответ на вопрос командира. Глеб вспомнил, как беспомощно мямлил перед лицом начальства, скривился и залпом опорожнил кружку. Бармен уважительно посмотрел на крупного мужчину, официант отнес за столик новую порцию пива – бывают, значит, и у таких гигантов черные полосы в жизни.
Правильно Павел Аркадьевич сделал, что послал меня отдохнуть, подумал Глеб. Чем я могу помочь команде? Да ничем! Даже с прямыми обязанностями не справляюсь, чего уж тут говорить о выдвижении версий и анализе ситуации? Это прерогатива Кузьмина, а его только Ланочка и может переспорить. Перед Глебом предстало лицо девушки: длинные темные волосы, зеленые глаза с пушистыми ресницами, чувственные губы. На душе потеплело. Шаврину нравилось работать в «Сигме»: интересные расследования, хорошая зарплата, строгий, но справедливый командир, а главное – рядом единственная девушка, от которой щемит сердце. Вот только объясниться с ней не удалось до сих пор: как только выпадал подходящий момент, двухметровый мужчина заикался, краснел как школьник и ничего не мог с этим поделать.
«Никчемный ты человек, Шаврин!» – пришла уничижительная мысль. Такое утверждение требовало всестороннего рассмотрения. Глеб обвел мутным взглядом клуб и поманил официанта. На столе материализовались полная кружка, блюдо жареных креветок, ведерко фисташек и форелевый балык. Если не съем, так понадкусываю, хмыкнул Глеб и продолжил лечиться от депрессии.
Посетители прибывали, в десять вечера началась танцевальная программа. За столик к Шаврину подсадили молодую парочку. Парень долго изучал меню и заказал, наконец, два дешевых пива и пакетик чипсов. Глебу стало даже обидно за соседа и он широким жестом объединил угощение. Симпатичная девушка с удовольствием слушала байки Шаврина, её кавалер нервничал, но благоразумно молчал, а Глебу вдруг стало смешно – ведь у него есть Лана, зачем ему развлекать кого-то еще? К тому же язык почему-то начал заплетаться. Расплатившись по счету, Глеб пожелал парочке хорошо провести время и нетвердым шагом вышел на улицу.
Холодный ночной воздух трезвил и Шаврин решил пройтись до дома пешком, благо недалеко и район знает как свои пять пальцев. Под ногами шуршали опавшие листья, лунный свет преображал знакомые с детства дома в сказочные замки, и казалось, что идёшь уже не по родному Питеру, а по совершенно другому городу. Миновав третью арку, Глеб остановился. Звание лейтенанта полиции не позволяло справлять нужду в общественных местах, но выпитое пиво не делало скидок даже стражам правопорядка. Стыдливо сгорбившись, Глеб приткнулся между стеной здания и ржавым фургоном, успокаивая себя аргументом, что лучше потерять совесть, чем мочевой пузырь. Все угрызения вскоре отступили перед новым, всеобъемлющим чувством: Господи, хорошо-то как!
Под грузовик натекло целое озеро. Застегнув ширинку, Шаврин просветленным взором окинул улочку. Свидетелей его счастья не было, но мир определенно изменился: стал лучше, добрее и заиграл новыми красками. Глеб икнул. Из-под арки действительно били разноцветные лучи! Прямо в воздухе разрасталось яркое пятно, из которого выдвинулось дуло гигантской пушки. Шаврин потер глаза. Явственно запахло гарью, грохот выстрела бросил Глеба на асфальт. Огромное ядро врезалось в стену дома, сверкнула вспышка и всё стихло. Яркое пятно и мортира бесследно исчезли. Пошатываясь, Глеб поднялся, ощупал внушительную шишку на затылке. В глазах двоилось. Ни в одном окне не зажегся свет, облака закрыли ночное светило и темнота окутала двор.
– Чтобы я еще раз так нажрался, – пробормотал Шаврин и громко икнул. – Мерещится чёрти что!
…Официант убрал со стола пустые тарелки, Анри принес новый кувшин, блюдо с фруктами и сыром. Выслушав одного из подростков, трио сменило балладу на веселую французскую песенку.
– Значит ты – мастер иллюзий? – спросил Артем.
– Представь себе, – ответил Клод, внимательно разглядывая измочаленную зубочистку. – Похож?
– Не знаю. Ты мне столько всего наговорил, что голова идет кругом, уже ни в чём не уверен.
– Погоди, постепенно всё уложится. Ты готов принять необычные вещи, это уже хорошо. Я потому и не вывалил сразу на тебя ворох информации, чтобы ты сначала увидел доказательства моим словам. Вообще, я очень рад, Артем, что мы встретились, чутье меня не подвело. Ты молод, твой мозг еще не закостенел в догмах, и есть шанс полностью раскрыть в тебе способности дуала.
– Кстати о дуалах!
– Да-да, я же обещал всё рассказать.
– Но вечно находил предлоги, чтобы оттянуть этот момент, – заметил Артем.
– Раньше ты бы просто назвал меня сумасшедшим и не стал ничего слушать.
– А вот и нет!
– Не будем спорить, я много раз видел, как относятся люди ко всему странному и необычному. Теперь о твоих способностях…
Прозвучал гонг. Вобер с удивленным видом повернулся на звук. Густав переглянулся с Анри и, пожав плечами, повернул дверную ручку.
Бум! От сильного удара вышибала мячиком улетел в другой конец зала. Сбив танцующих подростков как кегли, Густав врезался в щит на стене и сполз на пол. В проем двери прыгнуло нечто.
Артем и под пытками не назвал бы это существо человекоподобным. Ростом под два метра, больше всего оно напоминало вставшую на задние лапы ящерицу: гибкое тело, покрытый шипами длинный хвост, конечности с крючковатыми пальцами, приплюснутая голова. На красной коже расцветали оранжевые пятна, воздух вокруг создания дрожал, словно в раскаленной пустыне. Вывернутые ноздри задвигались, ловя запахи; приоткрылась усеянная мелкими зубами пасть. Существо странно выгнулось и, расставив лапы, повернулось к Артему. Вспыхнули угольки глаз.
– Саламандра! – крикнул Булон.
Завизжали девушки. Артем распластался на полу, Вобер перевернул стол и выставил его наподобие щита. Монстр зашипел. Согнутые ноги распрямились, бросив тело пружиной вперед и вверх, но за мгновение до этого ожило зеркало. Стекло потемнело, по раме прокатилась дрожь и множество рук выстрелило в саламандру. Она яростно рванулась, но тщетно – золоченые пальцы тисками сжали добычу. Артем выглянул из-за стола. Тело саламандры раскалилось, она отчаянно сопротивлялась захвату, прибегнув к своей сущности – стихии огня. Волна жара прокатилась по ресторану, ловчее зеркало тонко заголосило.
К стойке подбежал очнувшийся Густав, в его единственном глазу пылала ненависть. Анри подал вышибале огнетушитель.
– Получай, тварь!
Хлопья белой пены захлестнули монстра. Раздалось громкое шипенье, повалил густой дым. Густав, не останавливаясь, поливал саламандру. Анри вытащил из-за стойки новый баллон, но добавки не требовалось. Золоченые пальцы разжались, на пол стукнулась уменьшенная копия монстра. Руки втянулись обратно в раму и зеркало приняло обычный вид.
– Дамы и господа! Вы только что наблюдали редчайшее зрелище – укрощение саламандры! – возвестил Анри, подняв красную фигурку каминными щипцами. – Прошу извинить, если это маленькое представление кого-то излишне напугало!
В зале раздались аплодисменты. Посыпались заказы на вино, посетители бурно обсуждали неожиданный номер. К Булону подошли несколько завсегдатаев, громко выражая свой восторг. Густав закрыл дверь и присел на табурет. Вобер поднял стол, официант вытер пролитое вино и прибрал на полу.
– И часто тут такие представления? – спросил Артем, пытаясь унять дрожь в голосе.
– Второй раз, – хмыкнул Клод. – В первый Густав лишился глаза. После этого Анри купил ловчее зеркало и повесил на дверях предупреждение «Только для человекоподобных».
– А саламандра читать не умет? И вообще, что это за тварь такая?
– Милые ящерки, живут в долине вулканов отражения Берлинго. Тебе они показались бы застывшими фигурками, время для них течет совсем по-другому. Если саламандра попадает в лаву, то перерождается в следующую стадию – быструю. Её мы и наблюдали. По легенде, когда-то один купец неосторожно уронил
