о конце света, ученые мужи в ответ найдут достойное объяснение всей этой чертовщине, а простой обыватель будет с удовольствием наблюдать за накалом страстей по телевизору. И ведь это хорошо! О взрыве Казанского собора на время забудут, можно спокойно вести расследование и не ждать нагоняев от Красильникова.
Нет, но что же всё-таки происходит?
Слушая доклад, Николай Савельевич Лебедев что-то помечал в ежедневнике. Кроме него в кабинете присутствовали трое подчиненных: руководитель Национального антитеррористического комитета (НАК) Александр Степанович Круглов, начальник Службы специальных мероприятий (ССМ) Геннадий Петрович Мурзин и координатор Максим Ломов, привезший из Питера важные материалы по недавнему теракту. Последний только что закончил короткий доклад и сел, утирая платком лицо. Лебедев отложил ручку.
– Да, хорошо работает питерская полиция.
Ломов засопел, напоминая теперь Шрека смущенного.
– «Сигме» просто повезло, ваше превосходительство.
– Жалкая отговорка. В нашем деле важна не удача, а кропотливый труд. У кого какие мысли?
– Соглашусь с мнением Смолина, – сказал Круглов, разглядывая фотографию блокнотного листа. – Очень похоже на цепь терактов, только кто сможет осуществить этот глобальный замысел? Известные нам организации на такое неспособны, да и предполагаемый взрыв Каабы уже не оправдаешь волей Аллаха. Какие выводы сделала «Сигма»?
– Ничего толкового, – сказал Ломов. – Бредят гипнотизерами, гоняются за какими-то странными людьми.
– Можно поподробнее? – отозвался Мурзин.
С видом человека, вынужденного повторять откровенную чушь, Ломов рассказал о Вобере и выложил на стол копию дипломного проекта Любимова и диск с записью из аэропорта. Изучив материалы, Мурзин посмотрел на координатора.
– Знаешь, Макс, а ведь это самое ценное, что ты привез.
Ломов перестал сопеть и неуверенно улыбнулся. Лебедев оторвался от созерцания рисунка и, бросив взгляд на довольного координатора, спросил у полковника:
– Я так понимаю, Геннадий Петрович, у вас есть какие-то соображения по этому поводу?
– Так точно. Данный человек уже попадал в поле зрения спецслужб. До этого дня мы имели только расплывчатый словесный портрет, а теперь знаем его настоящий облик и даже имя.
– Интересно…
– Разрешите? – спросил Мурзин и, дождавшись кивка Лебедева, позвонил: – Алексей, мне нужен материал НКВД по храму Спасителя.
Нажав кнопку селекторной связи, Лебедев в свою очередь отдал короткое распоряжение секретарше. Четыре чашки кофе прибыли одновременно с подтянутым лейтенантом. Отпустив его, начальник ССМ раскрыл толстую папку.
– Как вам известно, в 1931 году большевики решили снести храм Христа Спасителя. В первый подрыв святыня выстояла, поговаривали даже, что Бог дал людям шанс одуматься, но теперь-то я понимаю, кто стоял за этим. Большевики не успокоились и повторили попытку. Закладку взрывчатки контролировали два иностранных специалиста, присланных Совнаркомом. Когда всё было почти готово, произошло следующее: к храму прибыл народный комиссар Рыков и приказал работы свернуть. Солдаты подчинились, а вот иностранцы – нет. Более того, они открыли огонь по комиссару из автоматических пистолетов неизвестной конструкции.
– Ничего себе! – воскликнул Круглов.
– Вот именно, – подтвердил Мурзин. – На этом странности не исчерпываются. Солдаты, конечно, защитили Рыкова и буквально нашпиговали врага свинцом. Одного иностранца убили, а второй скрылся, успев ранить комиссара в грудь. Тот потерял сознание, и вот тут солдаты остолбенели – вместо Рыкова на земле лежал совершенно другой человек. Один из очевидцев описывает его так: «Мужчина предположительно сорока лет, одет в длинный черный плащ, высокую шляпу, сапоги с большими пряжками. Волосы длинные, прямые, челка закрывает глаза. На шее висит медальон в виде молочно-белого шарика. Лицо европейского типа».
– Очень похож, – согласился Лебедев. – Но сейчас ему должно быть больше ста лет!
– Именно, – подтвердил Мурзин. – А если предположить, что человек с такими способностями может прожить гораздо дольше нас с вами?
– Бред какой-то, – пробормотал Круглов.
Ломов закивал как китайский болванчик.
– С вашего позволения я продолжу, – сказал начальник ССМ. – Лжекомиссара увезли в госпиталь, откуда он благополучно сбежал на следующий день, несмотря на усиленную охрану. Труп иностранца доставили в морг. Предписание Совнаркома у него оказалось липовым, но трудился он действительно на совесть – как вы знаете, от храма мало что осталось. Расследование необычного дела поручили лучшим сыщикам, его курировал лично Рыков – уже настоящий. На улице стоял декабрь, пасмурная погода, но очевидцы утверждали, что иностранные специалисты работали в темных очках – следователю показалось это странным. Одну линзу разбило пулей, но вторая уцелела. Прибыв на развалины, сыщик надел очки…
– И что увидел? – не выдержал Круглов.
– Какой-то бред, как вы изволили выразиться. Собор был наполовину цел, но его стены постепенно таяли, словно сахар в кипятке. Кстати, тело убитого иностранца тоже исчезло из морга.
– Допустим, что тот человек и есть нынешний Вобер, – сказал Лебедев. – Что дальше?
– Незадолго до взрыва Казанский собор посетили двое мужчин, вам они никого не напоминают?
– Нет, это уже слишком! – заявил Круглов. – Худо-бедно я готов согласиться с одним долгожителем, но чтобы с тремя?!
– А я и не утверждаю, что это те же люди, – сказал Мурзин. – Но, как мне кажется, история повторяется. Кстати, по сводкам питерской полиции этой ночью в городе происходили странные события. После взрыва храма Христа Спасителя в Москве творилось нечто похожее. Прослеживается связь.
– Геннадий Петрович, это лишь ваши домыслы. Что вы предлагаете конкретно? – спросил Лебедев.
– Вобер осматривал собор, но не смог впоследствии помешать взрывникам. Однако как-то воздействовал на людей, те покинули храм перед терактом. Я не знаю, кто и почему собрался разрушать святыни в разных странах, но Вобер это отчетливо представляет, раз улетел с Любимовым в Париж, где запланирован следующий взрыв. По информации «Сигмы» возвращается Артем завтра. Надеюсь, Вобер будет с ним, так как художник его чем-то заинтересовал. Предлагаю встретить их и попросить ответить на интересующие нас вопросы.
– Согласен, – сказал Лебедев. – Но как я понял, Вобер с легкостью меняет облик. Как мы его узнаем?
– С помощью этого, – ответил Мурзин и бережно достал из кармашка папки очки с одним стеклом.
…На кухне что-то шкворчало, гремели сковородки, по дому витал запах блинов и жареного мяса, что живо напомнило Артему воскресное утро у родителей. Он умылся и сделал короткую зарядку. За ночь тело отдохнуло, голова стала ясной, и Артем с предвкушением новых чудес думал о новом дне в новой реальности.
Попивая кофе, Вобер сидел на высоком стуле и читал газету. Около плиты суетился толстячок в белом фартуке и колпаке. Лопатка ловко подхватывала свежий блин, сверху точно по волшебству появлялась начинка из жареного фарша, получившийся конвертик прыгал в тарелку, а на сковородке уже пеклась новая
