поговорить.
Вот только надо придумать, как задержать этого экстрасенса.
Редкий случай для российской авиакомпании – аэробус прибыл точно по расписанию. Подали трап. На выходе улыбчивые стюардессы желали пассажирам всяческих благ и приглашали вновь воспользоваться услугами «Пулковских авиалиний», будто это как-то могло повлиять на решение людей летать чаще. Вобер посмотрел в иллюминатор.
– Это уже становится традицией.
– Что такое? – спросил Артем.
– Думаю, эти господа встречают именно нас.
Перед трапом сгрудились полицейские. У каждого пассажира проверяли паспорт и билет, кроме того, документы фотографировали. Артем заметил Смолина, пристально вглядывающегося в каждого выходящего человека. Рядом стояли трое оперативников. Прильнув к видоискателям, они направляли камеры на экран, где появлялись снимки.
– Толково придумал твой майор, – сказал Клод. – Я мог бы сделать так, чтобы все эти полицейские увидели нужное мне, но растрачу слишком много энергии, пускать иллюзии по проводам не так просто. Нет, но какие перестраховщики! Притащили сразу три камеры! Начинаю уважать этого Смолина, зря я тогда в аэропорту забавлялся.
– Ты о чем?
– Перед отлетом в Париж мы проходили рамку металлоискателя. Я на секунду убрал иллюзию и взглянул прямо в объектив камеры.
– Зачем?!
– Хм, можешь назвать это ребячеством, но ты не представляешь, как скучно поступать всегда правильно, когда живёшь так долго. К тому же я хотел проверить питерскую полицию – заметят или нет?
– Вот и проверил…
– А ты представь, как у них лица вытянулись, когда девушка превратилась в мужчину! Я бы хотел послушать, чем они объясняли мой невинный фокус, – сказал с мечтательной улыбкой Вобер.
– У тебя появилась редкая возможность скоро это узнать.
– Артем, не язви. Ничего страшного, пообщаемся с майором, раз он так этого хочет. Думаю, разговор получится занимательным.
– А если нас сначала посадят на всякий случай за решетку, а уж потом будут допрашивать?
– Не бойся. Я в свое время выбирался даже из застенков НКВД, а уж там, поверь, стерегли на порядок лучше, чем в нынешних тюрьмах.
– Клод, ты меня постоянно удивляешь, но не всегда лучшим образом.
– Удивил – победил. Ну что, пойдём сдаваться?
Чтобы не шокировать лишнюю публику, они подождали, пока салон покинут все пассажиры. Клод сбросил личину лысеющего толстяка и обрёл привычный облик. Стюардессы ахнули. Артем первым вышел на трап и замахал рукой.
– Павел Аркадьевич, здравствуйте!
Смолин посмотрел на Любимова, перевел взгляд на Вобера и с натугой вымолвил:
– Здрасьте.
– Хочу представить вам своего друга, – спустившись, продолжил Артем. – Я про него рассказывал.
– Бонжур, господин майор. Мне сказали, что вы хотите со мной поговорить? – спросил Клод.
– Точно, – выдавил ещё не совсем пришедший в себя Смолин.
– Я бы и так обязательно встретился с вами, зачем такой торжественный прием?
– Вот именно для этого. Могу я посмотреть ваши документы?
Под внимательными взглядами полицейских Вобер достал паспорт и билет. Просмотрев бумаги, Смолин заметил:
– Здесь написано Франсуа Лемар, фотография тоже не ваша.
– Homo sum et nihil humani a me alienum puto[35]. Люблю представляться по-разному, – улыбнулся Клод и достал другой паспорт.
– Это меня и беспокоит, – пробормотал майор, раскрывая синюю книжицу. – Ага, более похоже на правду. Ммм… гражданин Франции, адрес, Вобер Клод… знаете, а у департамента полиции Санкт- Петербурга накопилось к вам предостаточно вопросов, месье Вобер.
– Готов ответить на все! Но прежде, нам бы отдохнуть с дороги?
– Извините, но я настаиваю на немедленном разговоре. Хотите позвонить консулу? Адвокату?
– Давайте так: я не буду никому звонить, но для беседы мы выберем место поуютнее.
– Хорошо, садитесь в машину.
– Нет, нет, спасибо. Я на своей. Пос
– Мы вас проводим.
Вобер с Артемом получили багаж и направились к стоянке аэропорта. За ними неотступно следовали оперативники во главе с майором. Увидев «Астон Мартин», он пробормотал: «Ах, вот даже так!», сел на заднее сиденье и больше не проронил за всю дорогу ни слова. В окружении патрульных автомобилей купе проследовало к Департаменту полиции.
– Проходите, – сказал майор, открыв дверь в кабинет. – Кофе?
– Не откажусь.
Гости удобно устроились в креслах, потягивая горячий напиток. Смолин достал диктофон.
– Павел Аркадьевич, я бы попросил вас не делать никаких записей, – сказал Клод. – Правда бывает настолько необычной, что лучше её знать ограниченному кругу лиц. Обещаю, что буду предельно откровенен.
– Хм, хорошо, но только учитывая ваше добровольное сотрудничество. Вопрос первый. Что вы знаете о взрыве Казанского собора?
– Так не пойдёт.
– Что?!
– Давайте я сначала расскажу вам всё, что относится к делу, а уж потом вы будете задавать вопросы. Если они появятся…
– Вы заставляете меня идти на сплошные уступки. Надеюсь, ваш рассказ стоит того?
– Несомненно.
Артем с удовольствием выслушал речь Вобера, где тот поведал о мастерах иллюзий, других отражениях, непонятных планах Балдура и своих попытках борьбы с ними. Реакция Смолина была предсказуема:
– Невероятно!
– Тем не менее, это правда, – сказал Клод. – Кстати, Артем Любимов может подтвердить мои слова, он видел доказательства.
Майор жадно затянулся сигаретой. Чистая ещё час назад пепельница ощетинилась окурками. Система вентиляции работала на износ, очищая кабинет от сизого дыма и горького запаха табака. Такого же горького, как правда Вобера.
– Допустим, я вам поверю, – сказал Смолин после паузы. – Вы поможете нам поймать этого преступника?
– Над этим я сейчас и работаю.
– Хорошо. В руинах собора мы нашли блокнот, который обронили сообщники Балдура. Думаю, вам будет любопытно на него взглянуть.
Смолин выложил на стол фотографию рисунка. Клод небрежно взял снимок и тут же чуть его не выронил.
