чем-то может им помочь. Ну там скоротать время, снять стресс, расслабиться. Брр, чушь собачья! Но ведь верят и курят.
– А я в академии поганки пробовал, – признался Артем. – После этого у меня и открылся дар предугадывать катастрофы.
– Вряд ли лизергиновая кислота могла так на тебя воздействовать, – фыркнул Вобер. – Будь по- твоему, каждый наркоман становился бы гением. Так не бывает, а вот наоборот – частенько.
– Грибы прут всегда, – заявил Артем из чувства противоречия.
– Но не до такой же степени! – парировал Клод.
Иногда Любимову казалось, что, несмотря на прожитые годы и немалый опыт, Вобер в глубине души остается ребенком. Впрочем, как и многие мужчины. Будет ли мудрец спорить с глупцом? А зачем? Но Клод никогда не отказывался от словесной пикировки, которую сам частенько и зачинал.
С другой стороны, если ты преисполнился важности от собственных знаний, если считаешь себя солидным и значительным мужем, то вряд ли кинешься с жадностью неофита изучать что-то новое, даже, скорее всего, отвергнешь, и это будет означать конец твоего развития. Лучше парить в небесах орлом, чем ползти по земле черепахой; Артему нравилось, что Вобер открыт миру и не устает постигать и удивляться его чудесам и красотам. Любимов и верил мастеру потому, что видел в его глазах искренний интерес к себе и желание помочь. Видимо, что-то такое чувствовали и окружающие – хозяин кафе по окончании разговора поклонился таки Клоду и незаметно вручил пачку банкнот, а потом еще долго поглядывал на их столик, ожидая дальнейших распоряжений.
Вобер опустился на стул и налил себе кофе. Артем хотел последовать примеру друга, но, подумав, решил не искушать судьбу – сердце и так готово было выпрыгнуть из груди и станцевать на циновках джигу. Клод медленно опорожнил чашку, причмокнув от удовольствия.
– О чем ты говорил с ним? – спросил Артем.
– С Али? О, мы обсудили весенний разлив Нила, урожай хлопчатника, политику САГ…
– Видимо, твои консультации в этих вопросах исключительно хорошо оплачиваются, раз он дал тебе столько денег.
– Заметил, да? Хотя, о чем я говорю? Ты же художник, тем более дуал, ничто не скроется от твоего проницательного взгляда.
– Клод, хватит уже издеваться надо мной. Мы же друзья? Почему бы просто не сказать правду?
– Это слишком скучно, никакой тайны… ну, ладно, тут всё просто, Али всего лишь отдал мне долг. Как ты мог заметить, мы сейчас несколько стеснены в средствах.
– С таким видом долги не отдают.
– Ох, уж мне эти дуалы! Et c'est lá qu'on a découvert le pot aux roses[41]. Видимо, пришло время просветить тебя и в этой области. Как ты считаешь, мой подозрительный друг, чем зарабатывают себе на хлеб мастера иллюзий?
– Я как-то не задумывался над этим. Да и зачем тебе работать? С твоими способностями можно брать, что хочешь, разве не так?
– Не так, мой вороватый друг. Оставим в стороне этическую сторону вопроса, а сравним энергетические затраты на иллюзию и ценность вот этой булочки с изюмом. Они не сопо-ста-вимы! Даже буханка хлеба не даст тебе достаточно сил для простенького изменения облика.
– Серьезно? Когда я увидел тебя в первый раз, люди вообще не замечали твоей странной одежды, хотя ты выделялся из толпы, словно баскетболист на параде карликов. Чем объяснишь их слепоту, как не сотворенной иллюзией?
– Артем, каждый человек обладает
– Джедайство какое-то… именно так ты убедил полицейских в Департаменте?
– Точно.
– А у твоей силы вообще есть предел или ты можешь повелевать целыми народами?
– Хм, вот Балдур как раз этим и занимается. Вынужден признать, он гораздо сильнее, но только из-за фанатичной веры, а это не для меня. Я знаю о вселенской гармонии и мне больше нравится путешествовать по отражениям и постигать мир, чем влезать в управление людьми, которые по природе своей никогда не будут благодарны никакой власти.
– Ты опять увлекся небесными материями, что там про низменный заработок?
– Гм, да. Ты поразишься, как всё просто. Я не умею превращать свинец в золото, не могу наколдовать тарелку супа и не пятнаю совесть разбоем или воровством. Я обычный торговец, Артем, хотя кое-кто называет меня исполнителем желаний.
– Что?! И чем же ты торгуешь?
– Разным. Иногда информацией, чаще – определенными предметами. Я был во многих отражениях, видел уйму интересного… я как волшебник, могу достать почти любую вещь, а за свою мечту люди готовы платить сумасшедшие деньги. Кому-то нужен меч дамасской стали, кому-то алмаз с кулак размером, а кому- то и оберег от опасности.
– А что, есть и такие?
– Конечно. И они даже работают! Самые ходовые – амулеты на удачу из отражения Мерлина, правда, они только для холоднокровных созданий.
– Интересно, но что-то не сходится… ага! Ты же говорил, что природа отражений разнится и вещи из одного не могут существовать в другом?
– Как же с тобой тяжело, всё подмечаешь!
– У меня хороший учитель.
– Да уж… ты прав, мы сидим в этом кафе только потому, что нас защищают сотворенные мной иллюзии. Для этого мира мы свои и это будет продолжаться до тех пор, пока не иссякнет энергия в охранном контуре каждого из нас. Также и вещи – они существуют, пока не истлели наложенные мастером печати, а при умелом нанесении меток этот процесс может растянуться на века.
– Ничего себе! А я-то думал, что истории про всякие мечи-кладенцы, служащие многим поколениям, – сказки.
– Про мечи ты удачно подметил. Хочешь историю? Давным-давно один заказчик англ отказался платить, решив просто меня ограбить, но он не знал, что до этого я обучался в китайском монастыре фехтованию. К тому же, был тогда еще молод и несдержан, да… В общем, после того, как от моего клинка пала небольшая дружина неблагодарного рыцаря, да и он сам в придачу, я со злости вогнал меч в придорожный камень и был таков. Как же я удивился, когда гораздо позже узнал, что люди целую легенду придумали, по очереди пытались вытащить клинок, но тот засел крепко, да и сталь была хорошая. Со временем валун потихоньку трескался, и одному англу повезло таки высвободить меч. Счастливчик даже королем стал – благодаря вечному клинку, конечно. Тут ведь вот какая штука: предмет вроде бы в этом мире существует, но законам его не подчиняется. Нельзя его ни повредить, ни разрушить, понимаешь?
– Офигеть!
– То-то и оно, очень верное выражение. Только и остается это делать, когда в тончайшую кольчугу тыкают всякими ножичками, а тебе глубоко наплевать, знай, головы врагам двуручником сносишь. Эх, хорошие времена были…
Клод замолчал и уставился в одну точку, а Любимов по-новому взглянул на друга. Несмотря на затрапезный внешний вид, тот сейчас предстал перед ним доблестным рыцарем, могучим воином, вынырнувшим из глубины веков. Вот только бороду с усами отрастить, да заменить этот дурацкий балахон доспехами – и вылитый сэр Ричард Львиное Сердце, хоть сейчас на штурм святого Иерусалима. Различив грусть в последних словах Вобера, Артем понял и еще одну простую вещь: мастеру иллюзий действительно скучно жить здесь и сейчас, променяв меч полководца на баул негоцианта; вот и старается он придать жизни новый смысл, ввязываясь во всевозможные авантюры.
– Так значит, – продолжил Артем, желая вывести друга из задумчивости, – ты бродишь по
