Взорам открылся коридор, хотя, скорее это был большой, чуть ли не в ширину судна зал, заставленный предметами непонятного назначения. Трюм или склад. Может, даже и машинный зал. Всё, в том числе и пол, было покрыто толстым 'снежным ковром'. Миша Шохин измерил его температуру, а затем приложил к нему пробник газоанализатора. Сверкнула небольшая вспышка…
— В основном азот, много кислорода, углекислого газа около процента. Замёрзшая атмосфера! — резюмировал главмех, убирая датчик в карман.
Судя по тому, что и в зале присутствовали доходящие до высокого потолка вертикальные поручни, предполагалось, что тут можно передвигаться в условиях невесомости. Но более ни одного предмета знакомого предназначения в зале не обнаружилось. Впрочем, расположенные на потолке на одинаковых расстояниях заснеженные белые полусферы, которые так и хотелось назвать 'плафонами', видимо, таковыми и являлись.
Всё это содержимое зала могло быть и компами и двигательной установкой и реактором и аккумуляторами и газовыми баллонами и ящиками с пищевыми запасами. И даже, например, бомбами. Или ещё чем-нибудь.
Впрочем, работавшая сегодня на полную мощность интуиция капитана, то ли врождённая, то ли приобретённая во время известных событий три десятилетия назад, подсказывала, что особых опасностей тут нет.
Ухудшился радиоконтакт с Марусей, радиосвязь ещё проходила, но сигналы с камер, встроенных в скафы стали периодически пропадать. По команде капитана 'Охотник' передвинулся и завис непосредственно над входным люком. Этого оказалось пока достаточно: 'картинки' со всех четырёх камер снова стали стабильно приниматься.
Капитан принял решение разделиться: Мишу и Сергея он направил к корме, где по идее должен был находиться двигатель, а сам направился к носу, где предполагал наличие рубки управления и жилого отсека. Потрошитель пошёл вместе с ним. По мере медленного приближения к носу – малая тяжесть и загромождённость помещения быстроте не способствовали – стены немного приблизились и, наконец, путь исследователям преградила поперечная переборка с тремя закрытыми, прямоугольными в рост человека, люками. Левый люк уступил настойчивым просьбам силача Потрошителя и открыл за собой ведущую вниз изогнутую лестницу, с покрытыми наледью ступенями.
'Сегодня туда не полезем!' — решил капитан про себя. За правым оказалась небольшая комната с совершенно неопределимой функцией: может туалет, может душ.
'Или, например, парикмахерская для всего тела. Или у Рапторов не было шерстяного покрова? Значит, будем считать эту комнату туалетом. А что? Рядом с рубкой! Функционально!' — подумал капитан, примериваясь к центральной двери. — 'Похоже, экипаж у судна был невелик. Кают нет, туалет, если это туалет, только один. Пожалуй, не больше двух-трёх человек! Тьфу! Не человек! Ящеров!'
— Серёжа, как там у вас? — позвал Василий по радиосвязи.
— Нормально, Мастер! — донеслось ясно и чётко, — попали в машинное. Миша уже на брюхе ползает, изучает двигатель. А я фонариком подсвечиваю.
— Миша, не переохлади скаф, сам же говорил! Ты разобрался?
— Похоже, да, Кэп! Вероятно, классический глюонник. Но тут половина под кожухами, снаружи мало что видно. Кстати, несколько кожухов демонтированы, валяются на боку. Похоже, двигатель чинили, но не доделали или не сумели. Хорошо бы тут капитально покопаться!
— Это можно устроить, — пробормотал капитан. — Маруся подготовь радио Иванченко. Текст такой: 'Экипажем 'Охотника-12', во время нахождения на 'Немезиде' обнаружен КК, скорее всего, принадлежащий цивилизации Рапторов. Судно находится в высокой степени сохранности. Удалось открыть входной люк и проникнуть внутрь. Произведён осмотр некоторых помещений судна. Жду указаний. Подпись: Кондратенко'. И добавь небольшую нарезку из кадров с наших камер. Принято?
— Принято, мастер! Уже готово. Можно отправлять?
— Отправляй! Ребята, сворачиваемся, подходите к шлюзу.
— Принято, капитан.
— Капитан! — обратился к Василию Потрошитель, — а мы центральный люк не будем открывать?
— Попробуй, вот же он!
— Что-то тут ни кремальеры, ни ручки нет!
— Я тоже заметил. Попозже ещё попытаемся. Сейчас домой!
— Хорошо, Мастер.
За центральным люком находилась рубка управления и… экипаж. Точнее, то, что от него осталось. Капитан теперь это твёрдо знал. Но, если кто-нибудь попросил объяснений: 'откуда?' — то начинать их пришлось бы издалека.
Около шлюзовой камеры 'Охотника' Мастеру, а заодно и прочим исследователям 'Дори' чуть было, не устроили овацию. Капитану каждый спешил выказать своё восхищение сделанным им открытием. Впрочем, не всегда искренне. Чувствовалась и некоторая досада: 'почему не я углядел контуры чужого звездолёта в яме оставшейся после спасения 'Паганеля'? Ведь эти кадры видели все, многие даже и в 'прямом эфире', но только один капитан… Даже Маруся ничего не заподозрила!'
Стихийный митинг продолжался полчаса, затем Кондратенко своей властью разогнал собравшихся по каютам и приказал отдыхать: 'подъём через пять часов!' И сам тоже направился в свою каюту, где был встречен мурлычущим Маркизом. Кот соскучился по хозяину и пытался всячески продемонстрировать свою преданность и терзающий его мучительный голод.
Пригасив свет и пристегнувшись к своему диванчику, капитан и сам старательно попытался заснуть. Сергей уже давно похрапывал на своём 'втором ярусе', Василию же сон не шёл. Поворочавшись с боку на бок, и даже случайно сбросив ногой заснувшего кота, капитан вполголоса позвал:
— Маруся!
— Я тут, мастер, — прозвучал приглушённый же ответ.
— Слушай, какое дело! Метрах в ста от котловины, в том направлении, куда смотрят дюзы 'Дори' есть нечто вроде высокого тороса. Видишь его?
— Конечно, вижу!
— А под ним широкая трещина…
— Тоже вижу.
— Как ты думаешь, сколько метров у неё глубина?
— Я не думаю, я знаю. Я же сканировала все окрестности. Это автоматическая функция, которая…
— Сколько метров, Маруся?
— В центральной своей части трещина уходит на глубину в 240 метров.
— Отлично. Какая зарядка у носимых лазеров?
— Зарядка около 25 %. Три исправных комплекта. Складированы в тёплом трюме.
— Отлично! Завтра мне один понадобится.
— Зачем, кэп?
— Потом расскажу. Спокойной ночи! Если придёт ответ от Иванченко, — буди!
— Вряд ли! У них там тоже ночь. Спокойной ночи, мастер!
Теперь, когда все сегодняшние дела, наконец, были сделаны, а завтрашние предстояли только завтра, капитан спокойно заснул.
'Утром' пришёл ответ из штаб-квартиры. Маруся вывела текст на экран капитанской каюты. Хотя он и был закодирован по всем правилам, но оформлен в виде частного письма:
Привет Василий Петрович!
Ну, ты в очередной раз удивил! Нюх у тебя на Рапторов, что ли? Экспедиция торчала на Немезиде чуть ли не месяц, а ты в первый день находишь такое!
Извини, у нас тут произошла утечка информации, мы разбираемся, кто не удержался и решил подзаработать. Короче, твои кадры попали в Интернет, и сейчас их крутят по всем каналам, земным и внеземельным.
