— Да, это я!
— Что-то не похоже, — девушка уселась на скамейку так, что Маркиз, продолжавший прихорашиваться, оказался между собеседниками.
— Почему это?
— Ну, космонавты, они такие…
— Молодые, крепкие и спортивные?
— В общем, да! Вы не обижайтесь…
— Ни капельки! Тридцать лет тому назад, я как раз и был такой.
— И вы, конечно, служите в дальней разведке?
— Увы! Дальше Сатурна я не летал. А работаю я в консорциуме 'Вода'.
Девушка оживилась:
— Вот я вас сейчас и проверю! Я как раз писала реферат по консорциуму. — Извините, как вас зовут?
— Василий Петрович.
— А я Ольга, очень приятно!
— И мне тоже. Проверяйте!
— Кто генеральный директор 'Воды'?
— Иванченко Анатолий Константинович!
— Правильно! А кто директор базы 'Европа'?
— Серёжа Куприянов. Он сейчас на Земле. Хотите, я ему позвоню?
— Так вы что, действительно…?
— Действительно.
— Извините, что я вам сразу не поверила. Я подала документы в 'Звёздную Академию', приехала сюда отдыхать с мамой и вдруг встречаю на пляже пилота. Да ещё с котом!
— А разве девушек принимают?
— С этого года!
В кармане Василия заиграла мелодия из старинного фильма. Телефон.
— Извините! — Василий достал аппарат и нажал кнопку. — Слушаю, Маруся!
— Как отдыхается? Я смотрю над Крымом облачность?
— Давай к делу! Как там с ремонтом?
— Саид попросил известить вас, что послезавтра с утра начинается приёмка.
— Значит, мне пора уже двигаться?
— Ну, если вам предстоит романтическая ночь, то можно и завтра с утра!
— Нет уж, лучше без спешки! Вечером вылечу. Спасибо, что позвонила!
Пока!
— Пока-пока!
Телефон замолчал. Следившая за разговором Ольга полюбопытствовала:
— А кто это, Маруся? Ваша жена?
— Нет, это комп на моём 'Охотнике'.
— И он… она звонит вам с орбиты?
— Почему бы и нет? Извините, Ольга, мой отпуск закончен. Сейчас загоню этого чумазика в корзинку, и в гостиницу, а потом на космодром. Мне ещё на пароме добираться.
— Как жаль! А я хотела вас с мамой познакомить! Она у меня тоже космосом интересуется.
— Какие проблемы? Вот, возьмите карточку, тут и электронный адрес судна есть. Почта почти всегда доходит, только иногда и сутками идёт. Будут вопросы, пишите, я с удовольствием отвечу!
— Ой! — Ольга взглянула на карточку и зажала рот рукой. — Так вы Кондратенко?
— Насколько мне известно, да!
— Который…
— 'База Рапторов'? Моя работа!
— А теперь вы откопали…?
— Корабль Рапторов? И давно вы об этом знаете?
— Про корабль давно, а про то, что это снова вы, только час назад сказали по ТВ.
— Ой-ёй! Кажется, Ольга, мне пора бежать! И очень быстро. Тревога!
Приученный к этой команде Маркиз юркнул в корзинку, капитан захлопнул крышку.
— До свиданья, Ольга! Желаю успешно поступить в Академию! Извините, побежал. Привет маме!
— До свиданья, Василий Петрович! Увидимся!
— Непременно, Ольга!
Никем, к счастью, не узнанный, капитан доехал на пароме до платформы северного черноморского космодрома. И через несколько часов челнок поднял его на станцию 'Орбита-7' Бросив багаж в каюте 'Охотника' и отдав Маркиза на попечение Петра, капитан закрутился в водовороте дел и только вечером вернулся в свою каюту. На дисплее компа его ждал огромный сюрприз, электронное письмо, следующего содержания:
Здравствуй, мой капитан!
Извини, что долго не появлялась. Тому были свои причины. Подробности сообщу попозже. Если хочешь, – напиши!
Целуем.
Часть третья
Дальняя дорога
Медленно парящая над ледяной Европой 'База-орбита' уже хорошо просматривалась в оптике при минимальном увеличении. Классический, вращающийся километрового диаметра тор, собранный уже более тридцати лет назад, но всё ещё достраивающийся, служил орбитальной ремонтной базой для флота 'Охотников', местом отдыха экипажей и мозговым центром консорциума 'Вода'. Впрочем, скорее мозжечком, поскольку занимался в основном тактическими вопросами, совет же директоров 'Воды' пребывал на Земле, в окрестностях Женевы. Часть площадей Базы арендовали аэрокосмические войска ООН и России.
В геометрическом центре тора станции, ступицей этого гигантского колеса располагался цилиндр с реакторными секциями и двигательной установкой, соединённый с тором четырьмя 'спицами'. От него, перпендикулярно плоскости вращения, исходили две причальные мачты, с пристыкованными судами. Для облегчения швартовки причальные мачты с расположенными внутри лифтами и выступающими стыковочными секциями вращались в противоположную сторону от станционного и с той же скоростью и, таким образом, оставались неподвижными. В настоящий момент мачты были усеяны пришедшими на профилактику 'Охотниками', исследовательскими их вариантами и прочими, местного сообщения корытами. Южную причальную мачту станции венчал 'Меч' — военная модификация 'Охотника'. Далёкое Солнце играло бликами на его, отполированной до зеркального блеска броне
Руководил, если можно так выразиться, стыковкой капитан, пристёгнутый согласно правилам к ложементу в ходовой рубке. Впрочем, руководил – это громко сказано, он скорее только присматривал за действиями бортового компа да поглаживал своего чёрно-белого Маркиза. Тот, несмотря на изрядную пушистость, люто ненавидел холод. А поскольку в рубке сегодня было немного прохладно, — где-то барахлило отопление – кот и вовсе для начала залез хозяину под куртку. Но потом, видимо, перегрелся и выпростал оттуда передние лапки и голову. Посчитав тепловой баланс достигнутым, он задремал в этой
