коньяком в шлюзе нас встречать будут! За ремонтниками присматривай, чтобы не халтурили. Пускай с отопления в ходовой рубке начнут. — И капитан скрылся из виду, повернув к лифтовой шахте.
— Есть, капитан! — донеслось ему вслед.
Подлетая к лифтам, капитан увидел, что его встречают. Да не кто-нибудь, а начальник базы Сергей Куприянов.
— Вот, — сказал он, когда они пожали друг другу руки, — решил сам тебе показать.
— Что показать, Серёжа?
— Твоё новое рабочее место.
— Какое такое новое…?
— Не тут, объяснения потом. Поехали.
Шеф нажал кнопку, проходящий 'вниз' лифт открыл двери, и они влетели в кабину, потеснив находящихся в ней людей. Большинство стояло в обычной для лифта, в условиях невесомости, позе: в распор между полом, в который упирались ногами, и крепко держась за поручни, торчащие из невысокого потолка. Капитана и шефа приветствовали кивками, улыбками и конечно, словами, но рук жать никто не полез. Лифт двинулся, и самые вежливые могли бы в этом случае потерять опору и вписаться в потолок или в поручни головами.
Достигнув нулевого уровня, друзья покинули лифт и, перевернувшись в воздухе, подлетели, цепляясь за поручни, к 'южному' лифту. Тот как раз прибыл, и из него выпорхнули, в числе прочих, двое статных военных: лейтенант и старлей. Поприветствовав Сергея Куприянова кивками, они сумрачно глянули на капитана Кондратенко, округлили глаза при виде кошечьей головы, торчащей из-за пазухи капитана, и удалились в молчании к лифтам идущим к тору.
— Смотри, какие гордые! — усмехнулся шеф, когда они оказались одни в лифте, несущемся к самому концу южной причальной мачты. — А ведь тебе ими командовать!
— Объяснишь ты мне, наконец, почему мне командовать этими… термидорами?
— Терминаторами!
— Тем более.
— Да ты сам уже догадался. Сейчас… — собеседники вылетели из лифта на конечной остановке и, следуя изгибам коридора, оказались перед шлюзовой камерой.
Вела она внутрь явно военного космического корабля, поскольку выкрашена была в любимый военными серо-стальной цвет. Стоящий на посту сержант вяло отдал прибывшим честь, — а он и вправду стоял, покачиваясь в разные стороны, как это бывает при использовании в невесомости ботинок с подошвами на 'липучке' — однако не задержал и ничего не спросил. Похоже, этот визит был согласован заранее.
На стене шлюза красовалась выполненная под трафарет красной краской надпись: 'Меч-39. Военно- космические силы России'. По-видимому, это был тот самый 'Меч', замеченный капитаном на подлёте. Когда спутники удалились от часового и, не встретив более никого, полетели по коридору ведущему, как и на 'Охотниках' в ходовую рубку, капитан Кондратенко хотел, было, продолжить расспросы, однако шеф приложил палец к губам и Василий снова замолчал.
До рубки они не долетели. Притормозив около одной из кают, дверь, в которую была украшена табличкой 'Майор Стрижаков, командир', шеф набрал на тастатуре код доступа, и дверь ушла в стену, освободив проход для друзей.
Расположившись в каюте, кстати, не превышающей по размерам привычную капитанскую на 'Охотнике', Василий Кондратенко ждал, что сейчас настоящий разговор и начнётся, однако Сергей сначала взлетел к потолку, откинул жалюзи, прикрывающие устройство местной связи и выдернул этот блок из гнезда. Не удовлетворившись этим, он достал из кармана устройство размером не более стандартного переговорника и включил его.
По ушам ударила волна ультразвука, хоть и почти не слышимого, но создающего сильный дискомфорт, особенно при движении и поворотах головы. Кот жалобно замяукал, и больно вцепившись когтями в капитанскую грудь, попытался забиться глубже под куртку, чтобы избавиться от этого, этого…
— Да, реакцию кота я не учёл, — сокрушённо покачал головой шеф, выключая глушилку. — А нельзя ему уши заткнуть как-нибудь?
Напоровшись на красноречивый взгляд товарища, шеф мигом отказался от этой мысли. Он достал теперь уже настоящий армейский переговорник и, нажав несколько кнопок, произнёс:
— Вестового к каюте капитана!
После чего открыл дверь. Вестовой появился через пару минут, открыл рот для рапорта, но шеф прервал его:
— Доставить кота на камбуз, накормить тем, что ему понравится! — и уже другим тоном, повернувшись к снова выпроставшему из-под куртки голову Маркизу, спросил, — пойдёшь с ним?
— Сходи, Маркиз, сними пробу! — поддержал его и хозяин, показав рукой на болтающегося в дверях сержанта.
И кот, как будто поняв, выбрался из-под куртки и сиганул на грудь военному, снеся того своим импульсом к противоположной стене коридора. Дверь закрылась, и снова заработал глушитель. Василий сморщился.
— Придётся потерпеть, Вася! — нарушил молчание Сергей, раскрывая свой лаптоп, и пристёгивая его к миниатюрному складному столику. — Сейчас это самое защищённое от прослушивания место в системе Юпитера. И не перебивай, я всё расскажу сам, вопросы потом. Вся это секретность из-за того, что у нас, кажется, имеется теперь прототип звёздного движка. У нас – это у ВКС России и ООН. Кое-то ты, наверно знаешь. Но я тебе расскажу сейчас всё без купюр.
Ещё в начале века российский физик академик Виктор Макаров – тогда он правда, не был ещё академиком – выдвинул всеобъемлющую теорию пространства – времени, которая, впрочем, не вызвала в научном обществе большого энтузиазма. Поскольку, хотя и объясняла весь спектр физических явлений, но требовала введения большего числа мерностей пространства, чем привычные для нас три измерения плюс время. До него учёные полагали, что высшие измерения в нашей Вселенной как бы скомпактированы и не могут быть обнаружены. Макаров же предположил, что это положение не всегда справедливо.
В частности его теория постулировала, что все массивные предметы в Космосе – звёзды, планеты и так далее, должны в высших измерениях соединяться некими тоннельными переходами, через которые возможен обмен веществом и излучениями. Что кстати, исключало необходимость введения в научный оборот так называемой 'тёмной материи', которую уже сто лет с переменным успехом ищут во Вселенной.
— Давай, теории поменьше, а…
— Не в этот раз! Без теории дальше ничего не поймёшь.
— Тебе виднее!
— Да. Слушай: входы в эти четырёхмерные тоннели могут располагаться как внутри тяготеющей массы, так и вне её, более того, они могут вращаться вокруг этих масс по эллиптическим орбитам, периодически погружаясь в них без всяких катастрофических следствий. Поскольку в нашем, трёхмерном пространстве – времени такие порталы обладают только массой, то обнаружить их в неактивном состоянии весьма затруднительно. Однако теория академика Макарова предсказывала, что порталы иногда спорадически активируются, а ещё их можно открывать принудительно, облучая электромагнитным излучением определённой частоты. После того, как теория Макарова предсказала обнаружение некоторых космических феноменов, многие учёные стали говорить уже не о теории, а о 'физике Макарова'.
— Ты прямо лектор, Серёжа!
— Я просто цитирую служебную записку. Столько раз её прочёл, что почти наизусть выучил. Ты не перебивай! Теперь будет ближе к тексту.
Так, вот отсюда: 'Со спорадическим открытием гипотетического юпитерианского портала удалось связать беспричинную, на первый взгляд катастрофу европейского туристического лайнера 'Артур Кларк'. Впрочем, катастрофой это происшествие называлось только в средствах массовой информации. На самом деле речь шла об исчезновении. Один из первых, как утверждалось надёжнейших, круизных лайнеров, с мощным атомным реактором, лучшими на то время локаторами, от 'зрения' которых не могла бы
