«возглавіе», и сталъ слушать…
Волна общаго, сплошного гудящаго шума мало по малу начала стихать… Стали слышны отд?льные разговоры, см?хъ, ругательства, вскрикиванья…
Мн? захот?лось покурить… Я с?лъ въ своемъ стойл? и заглянулъ въ другое, черезъ переборку, нал?во. Тамъ лежалъ на спин?, закинувъ руки за голову, костлявый, сухой мужчина… Его тонкія, длинныя руки были голы… Грубая, с?рая, рваная рубаха вис?ла клочьями… Очевидно, его сильно донимали нас?комыя, потому что онъ ерзалъ какъ-то вс?мъ т?ломъ по нарамъ и сильно, точно опоенная лошадь, хрип?лъ, тяжелымъ астматическимъ хрип?ніемъ… Я гляд?лъ на него, и онъ тоже, съ своей стороны, уставился на меня широко открытыми, мутными, страшными глазами… Потомъ поднялъ руку, прохрип?лъ что-то и вдругъ страшно и дико закричалъ, забился вс?мъ т?ломъ, какъ подстр?ленная птица, въ припадк? падучей бол?зни…
Ужасъ охватилъ меня… Я хот?лъ вскочить и б?жать, но не могъ, — точно меня кто приковалъ къ м?сту… Б?лая п?на клочьями показалась изъ его рта… Онъ страшно хрип?лъ и бился… Лицо у него сд?лалось черно-багровое и какое-то невыразимо ужасное…
— Ишь его черти схватываютъ!.. — услыхалъ я вдругъ позади себя голосъ и, оглянувшись, увидалъ молодого, л?тъ 17-ти мальчишку съ отталкивающе-нахальнымъ лицомъ и съ папироской въ зубахъ… — Нажрется винища-то, дьяволъ! Ткни ему въ морду-то!. Покою отъ него н?тъ…
Онъ перегнулся черезъ перегородку и, схвативъ больного за волосы рукой, дернулъ въ сторону такъ, что голова стукнулась о перегородку. — Песъ поганый… дьяволъ! — добавилъ онъ злобно. — Убью, какъ собаку…
Меня какъ будто что-то р?зануло по сердцу… Я отвернулся и упалъ ничкомъ въ свое стойло. Слезы подступили и сдавили горло… Расшатанные вс?мъ предыдущимъ нервы не выдержали… Не помня себя, я вдругъ заплакалъ, какъ бабау горькими, мучительными слезами…
V
Оглушительный звонокъ разбудилъ меня утромъ… Я вскочилъ и долго не могъ сообразить, гд? нахожусь. Было еще совс?мъ темно… Ночлежники, точно привид?нія, нехотя поднимались съ своихъ логовищей и шли въ двери… Я сл?дилъ за выходящими, над?ясь увидать вчерашняго старика, но его не было… Вскор? раздался второй звонокъ, и кто-то пронзительно громко закричалъ: «Эй! вонъ отсюда вс?! живо!..» Толпа хлынула въ двери, и я вм?ст? съ нею очутился на улиц?…
На улиц? было темно… Тускло и печально мерцали фонари… Подъ ногами трещалъ сн?гъ, и пронзительно дулъ холодный в?теръ. Вышедшіе изъ ночлежнаго дома люди завертывались въ свои рубища и, какъ-то особенно жалко скорчившись, точно голодныя, забитыя собаки, разб?гались въ разныя стороны.
Проб?жавъ вм?ст? съ другими до Яузскаго бульвара, я остановился на углу, не зная, куда идти… Все т?ло дрожало мелкой и частой дрожью. Морозъ выжималъ изъ глазъ слезы, сердце мучительно ныло и плакало…
— Куда идти?.. Господи, что теперь д?лать? — съ отчаяньемъ шепталъ я. — Погибъ, погибъ… А дома?.. Что теперь дома?.. что теперь дома? Жена, небось, ждетъ изв?стій… д?ти…
— Чего тутъ торчишь?!… п-ш-шелъ къ чорту! — раздался вдругъ позади меня грубый голосъ, и всл?дъ зат?мъ я почувствовалъ ударъ въ спину, такъ что чуть было не упалъ. Обернувшись, я увидалъ городового. Онъ какъ-то злобно скалилъ зубы, нам?реваясь ударить меня еще разъ. — Пшелъ! — опять крикнулъ онъ. — Убью!..
Не дожидаясь повторенія, я отскочилъ отъ него и поб?жалъ нал?во, вверхъ по бульвару, глотая слезы и корчась отъ холода, самъ не зная, куда и зач?мъ б?гу.
Проб?жавъ бульваромъ, я свернулъ въ переулокъ и наткнулся прямо на дворника, сметавшаго съ панели сн?гъ. Онъ взмахнулъ метлой и ударилъ меня по ногамъ. Я упалъ въ кучу сн?га, такъ что руки мои по локоть ушли въ него. Увидя это, онъ громко «заржалъ» отъ удовольствія. Я поднялся и, сдерживая слезы, спросилъ его: — За что ты меня ударилъ?
— Проходи, проходи! разговаривай тутъ! сказалъ онъ, подходя ко мн?. — Вотъ я те еще трахну… сволочь!… золотая рота!… Куда б?жишь-то? Небось, норовишь цопнуть что ни на есть…
— Гд? Юсуповъ работный домъ? — задыхаясь отъ слезъ и трясясь отъ холода, спросилъ я.
Дворникъ подошелъ ко мн? вплотную и заглянулъ въ лицо.
— А зач?мъ теб? этотъ домъ? — спросилъ онъ какимъ-то совс?мъ другимъ голосомъ и, поставя метлу къ фонарному столбу, сталъ свертывать папиросу. Я объяснилъ.
— А это, другъ мой, будетъ у Красныхъ воротъ въ Харитоньевскомъ переулк?… Вотъ зд?сь ступай, направо… не далеко… Да теперича еще туда рано. — Онъ помолчалъ, затянулся и спросилъ, глядя мн? въ лицо:- Иззябъ?
Я ничего не отв?тилъ и пошелъ было отъ него по указанному направленію.
— Эй, землячокъ, стой… погоди! — закричалъ онъ мн? всл?дъ. — Погоди чутокъ!..
Я остановился. Онъ юркнулъ въ ворота и минутъ черезъ пять вышелъ оттуда, подошелъ ко мн? и сказалъ, протянувъ руку:
— Нако-сь теб? гривну, попей чайку… Тутотко вотъ недалеча, за угломъ чайная есть… Погр?йся. — И, говоря это, онъ, какъ-то торопливо и точно стыдясь, сунулъ мн? въ руку гривенникъ и быстро отошелъ прочь.
Слезы сдавили мое горло.
— Спасибо теб?! — крикнулъ я, чувствуя, что вотъ-вотъ разрыдаюсь, и поб?жалъ отъ него прочь…
VI
Придя въ чайную, я купилъ хл?ба, спросилъ чаю и с?лъ въ уголокъ, гд? потемн?е, къ столу, на другомъ конц? котораго, положивъ голову на руки, а руки на столъ, кр?пко спалъ какой-то, од?тый въ хорошее пальто, челов?къ.
Я съ жадностью выпилъ н?сколько стакановъ чаю, по?лъ хл?ба и н?сколько пришелъ въ себя. Было еще рано — половина седьмого, торопиться, значитъ, было некуда… Я закурилъ, взялъ потихоньку какую-то газетку и хот?лъ было почитать, какъ вдругъ спавшій на другомъ конц? стола челов?къ поднялъ голову, пристально посмотр?лъ на меня и сказалъ осипшимъ голосомъ:
— Покурить не оставите, молодой челов?къ?
Я далъ. Онъ жадно затянулся н?сколько разъ и, бросивъ окурокъ, сказалъ:
— А чайку стаканчикъ?.. пожалуйста!..
Я налилъ стаканъ и передалъ ему. Онъ взялъ его об?ими руками, гр?я ихъ, и сказалъ, глотая чай:
— Славно!… спасибо вамъ… право… Вы давно зд?сь?..
— Н?тъ, — отв?тилъ я, глядя на его испитое, еще совс?мъ молодое и симпатично-глуповатое лицо. — Я недавно пришелъ…
— Откуда? — спросилъ онъ. Я отв?тилъ, и мы слово за слово разговорились. Я разсказалъ ему свои мытарства. Онъ внимательно слушалъ, моргая добрыми подсл?поватыми глазами, и, когда я кончилъ, сказалъ:
— Ничего!… поправитесь… У васъ все-таки такъ сказать, есть еще пристань: деревня, домъ, жена, д?тишки… Уйдете туда и снова жизнь… А вотъ мн? какъ быть? куда д?ться?.. Это вотъ вопросъ… Да-съ…
— А вы разв? тоже безъ д?ла? — спросилъ я.
— Конечно! — воскликнулъ онъ. — Я потерялъ м?сто и вотъ теперь, какъ ракъ на мели… Пропился
