словами, Роджер, король Иаков считает, что он оказался на троне по воле Божественного Проведения, а не народа Англии и потому несет ответственность за свои поступки лишь перед Богом. До него ни один король Англии не доходил до подобной наглости и бесстыдства! Поверь мне, англичане превратятся в рабов, если смирятся с этим.
Я понятия не имел, что именно хотел поручить мне Джон, но был готов выполнить любое поручение, все что угодно, лишь бы вернуться в Англию, туда где льют косые дожди и зеленеют леса, где я увижу могилу матери и когда-нибудь смогу жить нормальной жизнью, где не будет жестокости и крови…
— Он собирается править по-своему, — продолжал Джон. — Будет принимать законы и вводить налоги по собственному усмотрению.
— Думаю, парламент не потерпит этого, — сказал я.
Джон фыркнул.
— Король игнорирует парламент. Издавать такие законы и вводить столь жестокие денежные поборы не решались даже Тюдоры. Он создает новые суда и заявляет, что его подданные должны молиться Богу, так как он им это предписывает. Он запрещает возводить новые здания в Лондоне, так как боится растущей мощи города.
— Ни один король не может этого делать, — возмущенно воскликнул я.
— Этот король может. Уже сделал. Такого коварного, упрямого тирана мир еще не видел. — Джон уселся за стол и разложил перед собой мелко исписанные листочки письма. — Семь лет назад Иаков вступил на престол одной из трех великих мировых держав. Сегодня благодаря его стараниям мы превратились в третьеразрядную страну. Уже одно это позор. Но то, что он задумал сейчас, намного более опасно.
Теперь мы были одни в комнате, так как я выпроводил местных из комнаты, когда Джон вошел.
— Что я должен буду делать? — спросил я.
— Все здравомыслящие люди понимают надвигающуюся опасность. Уже формируется сильная оппозиция. Судя по этому письму, ее члены собираются вместе для того, чтобы обсудить способы противодействия замыслам короля. Мы можем помочь им, предоставив доказательства порочности его морской политики и продажности министров. Я хочу, чтобы ты доставил эти доказательства в Англию.
Эту миссию я с радостью готов был выполнить. Я забыл даже про личные мотивы, которые призывали меня на родину. Я кивнул в знак согласия.
— Ты повезешь с собой доклад дона Педро по делу о захвате «Трайала» и другие документы, которые ты нашел на «Санта Катерине». Все эти бумаги неопровержимо свидетельствуют о намерении Испании любыми средствами вытеснить нас со всех морей, лишить возможности торговать. Они подтверждают также, что министры, окружающие короля получают от испанцев денежное содержание. Все эти улики необходимо доставить людям, которые знают, как следует использовать их с наибольшей пользой. Они чересчур важны, чтобы доверить их простому курьеру.
— Я готов ехать, — заявил я.
— Это опасное задание. — Джон внезапно очень серьезно посмотрел на меня. — Если министрам короля станет известно, с какой целью ты возвращаешься в Англию, они ни перед чем не остановятся. Если тебя задержат с этими бумагами, тебя повесят. Подумай об этом, Роджер. В Англии тебе будет грозить гораздо большая опасность, чем здесь со мной.
— Я поеду, — повторил я.
— Хорошо, — ответил Джон. — Я сообщу тебе имена людей, с которыми ты должен встретиться. Тебе придется их запомнить, слишком опасно доверять их бумаге. Корабли отправятся не позже завтрашнего вечера. Сейчас каждый день имеет значение.
Джон поднялся.
— Я должен идти на встречу с беем. Необходимо узнать, что у него на уме. Ты же вместе в Абададом езжай в Тунис и займись пока проверкой записей. Я присоединюсь к вам через несколько часов. Он как-то смущенно взглянул на меня и произнес. — Знаешь, я был бы тебе очень благодарен, если в обществе донны Кристины ты воздержишься от упоминания тех нескольких часов, которые я провел в обществе той немки.
Несколько часов! По словам Джоралемона она находилась на «Королеве Бесс» десять дней, прежде чем Мачери взял ее на свой корабль. Я ухмыльнулся и пообещал молчать.
Абадад и я на лодке переправились через озеро, а потом пешком пересекли город. Я с большим интересом чем всегда оглядывался вокруг. В Тунисе много открытых площадей, заполненных крохотными лавчонками и будками ремесленников. Я с тоской взглянул на крохотную лавочку портного, похожего на кузнечика, сшившего мне великолепный наряд. Вгляделся в темный вход в лавку, где отец вдовы Клима сидел на корточках между огромными тюками материи. Мы миновали рынок Сук-эль-Барка, и я увидел, что там на продажу выставлено множество невольниц. К счастью все это были негритянки, крупные дородные женщины из внутренних районов Африки. Когда мы проходили мимо, какой-то небольшого роста мужчина с впалой грудью и лихорадочным румянцем на щеках начал судорожно рвать свои цепи и отчаянно закричал.
— Белые люди, умоляю, спасите итальянца!
Наконец мы добрались до дворца, расположенного под сенью городских стен. Я отогнал от входа надоедливого нищего. Один из стражей нетерпеливо выкрикнул с гребня двадцатифутовой стены.
— Какие новости?
— Самые лучшие, — ответил я, направляясь в сад. Зелень в нем слегка пожухла от летнего зноя, но для глаз, привыкших к сверкающей сини моря и неба он казался островком спокойствия и красоты. — Мы их наголову разбили. Весь наш флот благополучно прибыл в Гулетту.
Через калитку в железной изгороди, отделявшей сад от внутреннего дворика к нам бросилась фигура в черном. Это была Кристина, и она находилась в таком волнении, что поначалу не могла произнести ни слова.
— С ним все в порядке, — сказал я.
Она опустилась на край фонтана, руки ее бессильно упали на колени. Грудь ее бурно вздымалась. Однако через несколько мгновений на губах ее появилась улыбка.
— Когда я увидела вас, — произнесла она наконец, — я сначала не поверила своим глазам. У меня были самые мрачные предчувствия. Я считала, что все вы погибли, — голос ее еще немного дрожал. — С Джоном в самом деле все в порядке? Вы в этом уверены? Когда он вернется?
— Он уже здесь. После встречи с беем он сразу же приедет к вам.
Она вздохнула с облегчением. Взяв меня под руку, она повела меня в тенистый уголок внутреннего дворика. Мы уселись на скамье в тени небольшой пальмы.
— Я все еще не могу поверить в ваше благополучное возвращение. Вы явились ко мне как ангел Габриэл, хотя одежда ваша в еще более печальном состоянии, чем прежде.
Я вытянул руки в стороны.
— Представьте себе, еще совсем недавно в этом костюме смело можно было явиться на королевский бал, но после того, как я побывал в нем в сражении… Мне кажется я так никогда и не предстану перед вами в приличном виде.
— Я много думала о вас.
— Очень рад, если вы хоть иногда вспоминали обо мне. — Она ласково улыбнулась.
— Я нисколько не преувеличиваю. А теперь вы должны рассказать мне обо всем, что случилось.
Она, казалось, испытала чувство облегчения, когда узнала, что нам не пришлось сразиться с основными силами испанского флота. Когда я рассказал ей о смерти Клима, не сообщив, естественно как именно это случилось, ее глаза наполнились слезами.
— Бедный мой Клим! Я так привязалась к нему. Что мы можем сделать теперь для его жены? Она так и не появлялась из своей комнаты, после того, как он уехал.
— О ней позаботятся. Ей дадут достаточно золота для того, чтобы купить себе другого мужа.
— Джон теперь надолго останется здесь?
— Думаю, не меньше, чем на месяц. Суда потребуют серьезного ремонта.
Я рассказал ей о письме из дома, и она с сочувствием посмотрела на меня.
— Должно быть очень тяжело терять тех, кого любишь, — сказала она. — Я никогда не видела свою мать и была так мала, когда отец отплыл в Америку, что почти не помню его. Он так никогда и не вернулся.
