ткнул в карту немолодой капитан с проседью в волосах.
— Попытки связаться? — хмуро поинтересовался, моложавый полковник тыловой службы.
— Телефонные линии перерезаны. Посланные связисты или не возвращаются, или отходят под обстрелом.
— Радио до сих пор не работает?
— Да, видимо те диверсанты, что взорвали мосты через Буг, забили все частоты морзянкой…
— На это понадобиться, чертова уйма радиостанций и радистов, — сердито бросив карандаш на стол, — откуда там столько?!
— Наши специалисты сообщают, что работают на наших станциях, — осторожно ответил капитан.
— Разведку через Буг направили?
— Так точно, герр полковник. Понтонный мост еще наводят, он поздно прибыл, но разведку я послал на лодках. Переправились нормально, перебросили новую телефонную линию. Как сообщил связной, в городе все спокойно, правда, немного встретили нервно. Оказалось, комендант Владимир-Волынска майор Линке тоже отправлял связистов. Не один не вернулся. Нашли только тела, попытки преследования русских, а это были русские, не увенчалось успехом, две охранные роты попали в тщательно устроенную ловушку, выжили единицы. В городе солдат едва хватает на охрану дорог на въезде и у комендатуры.
— Какие у нас свободные силы в наличии?
— Никаких, все на передовой. Я своей властью снял с эшелона пехотный батальон со всеми средствами усиления и на понтонах переправил его на ту сторону. Одна рота должна была усилить городскую комендатуру, остальные идти вот сюда, — ткнул карандашом в точку на карте, капитан.
— Узловая станция и перекресток дорог, тот, кто сидит тут контролирует целую округу, — задумчиво протянул полковник: — Что с воздушной разведкой?
Капитан скривился, вопрос был болезненный. Непонятно откуда взявшаяся авиация противника атаковала два аэродрома, напрочь уничтожив летный состав обоих частей дислоцировавшихся на этих точках. Самое скверное было в уничтожение летного состава. Капитан сам был на ближайшем аэродроме и видел, что уничтожили русские. Стоянки с самолетами были фактически целы, судя по виду, на них сбросили то, что осталось, так походя. Удары нанесли именно по казармам летчиков. Гестапо уже заинтересовалось, почему казармы технического состава остались целы, а летные уничтожены вместе со своими постояльцами. Очень похоже на работу разведки, но лично сам капитан думал, что это кто-то из сбитых русскими летчиков Люфтваффе, сообщил сведенья о дислокации летного состава.
— Посланы два разведчика, оба не вернулись.
— Как вы думаете, капитан, предположение обереста Кляйне верным? — поинтересовался полковник.
— Оно не противоречит логике, — осторожно ответил капитан, вместо, да или нет.
— Возможно и так, но в свете новых событий, его предположение о сильной и хорошо вооруженной группировке русских, что скрывается в этих лесах не лишена смысла.
Капитан облегченно вздохнул. У Кляузе было несколько теорий. Первая: та, что озвучил полковник. Сам оберест изучив рапорта за последний месяц, предположил, что у этой группировки (вот смеху-то) есть даже авиация. Тут встает вопрос, что же они так долго сидели в своем лесу? Теория вторая: русские забросили своих диверсантов, много, те подготовили аэродромы подскока, и уничтожив мосты и ближайшие комендатуры сейчас охраняли эти аэродромы. Кляйне предположил, что следующие налеты будут на немецкие города. Капитан принял именно эту версию, поэтому и направил батальон к развилке, в случае чего батальон помешает русским. Сил для этого должно было хватить, да и приданный мотоциклетный взвод, поможет в поисках. Третья теория: о русском народе. Чушь про партизан капитан не воспринял всерьез, фантазия у обереста была буйная. Они кто? Освободители! Капитан сам видел, как радовались им приграничные жители.
— Возможно, там были так же небольшие мобильные группы диверсантов противника, — осторожно ответил капитан.
— Потеря связи с нашими подразделениями на этой территории, — ткнул полковник, в жирно обведенный неправильный овал на карте, — сильно ударило по управлению тыловыми службами. Перед Варшавской станцией стоят несколько эшелонов, командующий разрешил снять пехотную дивизию следующую к фронту. Тот батальон, который вы капитан отправили передовым отрядом, был из этой дивизии. Через два дня пешим порядком они будут у Владимир-Волынска. А пока усильте разведку, думаю мотогруппы тоже можно переправить понтонами?
— У нас нет мотогрупп, только небольшие подразделения фельджандармерии…
Тут в кабинет быстро вошел молодой адъютант и что-то прошептал на ухо полковнику. Отпустив офицера, полковник хмуро сказал:
— Понтонного моста больше нет, уничтожен с воздуха, капитан, в городе слышна сильная оружейно- пулеметная стрельба. Связь с городом снова потеряна…
— Товарищ старшина, смотрите что твориться! — воскликнул небритый военнопленный, и указал грязным пальцем с искусанным ногтем, в сторону двигавшейся колонны немецкой пехоты.
Посмотреть было на что. В будущем подобную ситуацию назвали бы просто ДТП, в местное время, столкновение военного транспорта на встречных курсах.
Какой-то шальной немецкий водитель выскочил из-за небольшого бугра поросшего лесом, и врезался ехавшим передовым советский броневик БА-20 с грубо намалеванным крестом на башне, видимо реквизированный в городе. Это был единственный броневик у пехоты, не считая десятка мотоциклистов что шныряли по бокам колонны, изредка вырываясь вперед.
Но удивило бойца не это, мимо пехотной колонны в это время как раз проезжала очередная колонна из двадцати грузовиков. Вот на них как раз и показывал небритый.
Из-за столкновения пехотная колонна встала. Вперед разгневанным козликов рванул кто-то из командиров. Странное было не это, а то, что грузовики тоже встали. Расстояние между машин было по пятьдесят, а где и шестьдесят метров, то есть они растянулись почти в то же расстояние что и батальон пехоты.
В тот момент как боец показал на машины, тенты их резко и быстро задрались, и с расстояния в двадцать метров, фактически в упор по немецкой пехоте заработали пулеметы. Видимо командиры, что разработали эту операцию, просчитали ситуацию, поэтому работали не по два крупнокалиберных пулемета, а по пять-шесть ручных с каждого грузовика.
— Мать моя женщина?! — изумленно и как-то вдохновенно выразился старшина, жадно наблюдая за бойней.
В это время они упустили действия сержанта, за которым наблюдали, и не видели, как он вытащил из нагрудного кармана… часы?! посмотрел на них, недовольно скривился и пробормотал себе под нос:
— На две минуты раньше начали.
Дальше он встав, спокойно направился к вышке. План, разработанный командирами буквально час назад 'на коленке' сработал как надо, на него никто не обращал внимания. Спокойно достав из карманов галифе гранаты, он с затяжкой кинул их на вышку. Через секунду в его правой руке появился ТТ, и вслед за двумя разрывами наступательных гранат, раздалось три пистолетных выстрела. Замерший от неожиданной стрельбы за колючкой патруль, упал замертво. Разрывы гранат и выстрелы гремели по всему лагерю, план по освобождению военнопленных близился к завершению. Расстрел обреченного батальона еще не закончился, а к лагерю уже направлялись две машины набитые красноармейцами. Когда они приблизились к воротам, находящиеся рядом пленные рассмотрели сборную солянку из милиционеров, пограничников и бойцов НКВД в кузове. Тут даже тупому стало понятно, что власть меняется.
— Немцы хорошо воевать умеют. Наши немного запоздали, — услышал старшина сбоку.
Повернувшись, он увидел стоявшего рядом с невозмутимым видом сержанта, только в этот раз без бинтов на руке, спокойно перезаряжавшего пистолет.
— Что?
— Я говорю, немцы хорошие вояки. До рукопашной дошло, — кивнул сержант на четыре горевших грузовика и разбросанных рядом с ними в послебоевом беспорядке людей в защитных гимнастерках и
