френчах мышиного цвета. Там как раз начали работать санитары. Практически все грузовики были выведены из строя ответным огнем, сидевших в кузове бойцов спасли мешки с песком, что были наложены со стрелявшего борта.
— Почему наши опоздали? — переспросил старшина.
— Танкисты должны были продольным огнем поддержать стрельбу, да не успели. Танки старые, ломаются часто, вон один на тросу, наверняка опоздали из-за него.
— Попадет им?
— Еще как, — кивнул сержант, — потери невосполнимы. Командир наверняка под трибунал попадет.
— Что с нами будете… товарищ сержант? Знаете?
Беседовавших командиров давно окружила толпа пленных, ловя каждое слово, поэтому этот вопрос поддержала одобрительным гулом.
— Знаю, — кивнул паренек: — Те, кто попал в лагерь по ранению или в беспамятстве, тех сразу в карантин и по распределению. Если сами сдались, тот тут особисты разбираться будут. Как, почему? С командирами сложнее… Там на приемном пункте, вам пояснят.
— А вы откуда знаете? — поинтересовался заросший до глаз, здоровенный боец в рванной гимнастерке с бурыми пятнами крови.
— Да мы уже третий лагерь освобождаем. Всегда одно и тоже, видите, все наши к тому строению отошли, охраняют? Там архив. При первом освобождению несколько пленных под видом разгрома пытались поджечь архив чтобы скрыть свои делишки, но мы тогда успели среагировать и потушить… Стрелять пришлось. Дальше понятно, в личных делах все написано, дальше опрос и в действующую часть. Уже отработано все.
Бойцы вслед за сержантов потянулись к воротам. Где уже поставили столы и лавки, за которыми сидели бойцы и записывали подходивших по очереди пленных, позади них стояли две походные кухни и дымили трубами. Хотя, теперь уже бывших пленных интересовали не кухни, есть конечно хотелось, а водовоз что разворачивался сейчас у ворот. Жажда мучила сильнее голода. Видимо сержант не соврал, говоря, что освобождают они не первый лагерь, все было хорошо организованно, и освободители знали, что нужно бывшим пленным. Старшина же, остановившись у колючей проволоки заграждения и оперившись рукой о столб, смотрел на стрелковую змею, идущую к городу.
— Вернулись, вернулись же, — бормотал он, и по его щекам текли скупые мужские слезы.
— Товарищ командир, там наши в городе, — разбудил лежавшего на старом матрасе мужчину в командирских галифе, мальчишеский шёпот. Рядом с раненым висела ремень с кобурой, и капитанский френч.
— Что?.. Погоди Михайло, какие наши? — со стоном подтянув к себе костыль, стараясь не тревожить перебинтованную ногу, поинтересовался мужчина.
— Ну наши, советские. Сам видел. Там стрельба была, я побежал посмотреть. Там на выезде немцы убитые лежат и трое наших их в кювет носят. Там командир был, с тремя треугольниками в петлицах.
— Старший сержант, — задумчиво протянул раненый: — Вооружены?
— Да. А у командира даже автомат. И танки видел, но они мимо проехали, в сторону реки. Может рассказать про вас, товарищ командир?
— Подожди пока. Лютнев с бойцом пытались пробиться, и где они? Убили их. Жалко, совсем молодой лейтенант был… Ты вот что, понаблюдай, что они делают, чем занимаются.
— Хорошо, товарищ командир, я тогда Яшку позову, он тоже пионер, поможет.
— Надежный?
— Да, это он вам лекарства доставал, у него мама в аптеке работает.
— Вечером доложишь, а пока ступай, — велел раненый, и устало откинулся на подушку.
— Проезжай! — махнул флажком, боец-регулировщик, тормозя двух мотоциклистов.
Дымя дизельным выхлопом, мимо прополз порожний грузовик, повернув на продовольственные склады.
Устало разогнув спину, он осмотрелся. Чуть в стороне, находился блокпост, как их прозвали командиры, новое веянье из штаба. Там повернув пулеметы в сторону города, в охранении стояло отделение бойцов. Город группа не брала, просто не было сил для этого, но обеспечить охрану, чтобы немцы не совались, вполне была способна.
— Товарищ военный? — кто-то окликнул бойца детским голосом.
Закрутив головой, красноармеец рассмотрел под кустами двух мальчишек в пионерских галстуках.
— Что вам? — улыбнулся он.
Переглянувшись, мальчишки встали и подошли ближе.
— Вы советские бойцы? Красная армия?
— Ну да, — утвердительно кивнул боец и, наклонив голову, снял каску чтобы показать пилотку с красной звездой. К нему с подобными вопросами обращались не в первый раз, так что он знал, что и как отвечать.
— Нас, товарищ капитан послал, он раненый у Мишки на чердаке лежит, давно уже, — сказал кучерявый паренек цыганистого вида.
— Капитан? — нахмурился парень, с подобными новостями жители тоже подходили, всякое за эти два дня бывало: — В городе?
Мальчишки кивнули.
— Тогда вам к командиру надо. Вон пост, туда идите, он разберётся, — махнул регулировщик в сторону поста.
У города было довольно сильное движение. Вывозилось все, продовольствие, ГСМ, с захваченных немцами и отбитых назад складов мобилизационное вооружение, боеприпасы, обмундирование. С пунктов эвакуации советские танки собранные немецкими трофейщиками. Так что боец отвлёкся, пропуская очередную колонну, тормозя другую.
— В городе говорите? В центре?
— Да, у комендатуры, — кивнул белобрысый паренек.
— Там немцем много, не пробьемся… хотя… — сержант задумался.
Он был в курсе, что особисты готовят прорыв в центр для захвата комендатуры и освобождения пленных, что содержались в местной тюрьме. Да и архив их интересовал тоже.
— Попробую помочь. Вы в городе как ориентируетесь?
— Чего?
— Город знаете?
— Конечно, — аж возмутились мальчишки от такого вопроса.
— Хорошо, сейчас вас на мотоцикле отвезут к командирам, они помогут, да и вы им тоже. Силантьев слышал?
— Да.
— Мухой их к капитану.
— Есть.
Помощь мальчишек оказалась существенной, рота мотострелков на трофейных бронетранспортерах и грузовиках в сопровождении танков, через переулки спокойно проехала к центру. Бой начался, когда они показались на главной площади города, тут уже вступили в дело танки, и быстро подавили немногочисленное сопротивление.
Через два часа советские бойцы покинули город. За то время что они находились, к ним неустанным ручейком текли люди. Тут были и госслужащие не успевшие эвакуироваться, и раненные бойцы с командирами, были так же местные жители.
— Товарищ Сталин! Срочное сообщение из Киева. Лично от товарища Кирпоноса, — предварительно
