— Подожди. Сначала нужно открыть окна и проветрить, потом осмотреть ковер, не тлеет ли. Может быть, мы не заметили.
В комнату ворвался свежий ветер. Нико вытащил обгоревшие портьеры вместе с ковром на балкон и, убедившись, что огонь полностью погас, повернулся к Кетлин.
Она следила за каждым его движением широко открытыми глазами.
— Ты не должен был подвергать себя такой опасности, — проговорила девушка.
— Я? — ему так хотелось всыпать ей за то, что она подвергла себя такой опасности. — Посмотри лучше на себя. Ты, почти обнаженная, пыталась бороться с огнем голыми руками.
— У меня было покрывало.
Нико хотелось схватить Кетлин, крепко прижать к себе и целовать, целовать, пока не забудется поднимающийся, как монстр, огонь за ее спиной. Вернувшись к действительности, он решил дать выход своим чувствам.
— Боже, Кетлин, а что, если бы я не проходил мимо? Что бы было, если бы ты упала или разбила себе голову, или потеряла сознание? Ведь ты же могла задохнуться или обгореть и умереть!
«Он должен беспокоиться обо мне, — отрешенно думала она. — Это его профессиональный долг, он привык кого-то спасать». Но достаточна ли для нее эта маленькая забота?
— Ничего бы со мной не случилось.
— Да, на этот раз. Но именно поэтому ты не можешь остаться здесь одна на следующей неделе.
— Тогда оставайся со мной, — неожиданно предложила Кетлин.
Ее тихие слова подействовали на Нико, как удар ниже пояса. Он закрыл глаза и покачал головой.
— Я не могу, Кетлин.
— Почему?
Вновь посмотрев на девушку и увидев ее потрясенные глаза, Нико застонал.
— Боже, о чем я думаю? — Он подхватил Кетлин на руки и понес из комнаты. — Тебя нужно во что-то укутать и положить в постель.
— Но у меня нет больше готовых спален.
Нико еще крепче прижал ее к себе.
— Вот и хорошо. Сегодня ты будешь спать в моей комнате.
В комнате Нико было тихо, все острые углы смягчались тенями. Свечи в серебряных канделябрах отбрасывали слабый свет на кровать, покрытую кремовым атласным покрывалом, делая ее единственным светлым пятном в окружающей темноте. Он все еще держал Кетлин на руках, и она чувствовала себя так уютно, так привычно, как будто очень давно они были частями единого целого, потом их разъединили, а сейчас они снова вместе. То же самое Кетлин испытала сегодня утром, когда Нико вошел в нее.
— Зачем ты принес меня сюда? — тихо спросила она.
Он почувствовал на своей щеке теплое дыхание и непроизвольно еще крепче прижал ее к себе.
— Ты была так напугана. Я подумал, что самое лучшее — это уложить тебя в постель и укутать.
— А ты? Где будешь спать ты? — немного подумав, поинтересовалась Кетлин.
— Где-нибудь внизу, на кушетке.
Сегодня днем они занимались любовью на берегу океана, но она никогда еще не проводила в его объятиях ночь, и, как оказалось, такой ночи никогда и не будет… Сама мысль об этом была просто невероятной, но придется смириться, она должна смириться…
Кетлин с нежностью посмотрела на Нико.
— Дай мне хотя бы взглянуть на твои руки.
Он медленно опустил девушку, пока ее ноги не коснулись пола. Розовая атласная сорочка, подчеркивая контуры тела, едва касаясь груди, скользила вниз, вздымаясь над маленькими сосками, облегала талию, круглые ягодицы и бедра.
— Ты можешь простудиться, — хрипло сказал Нико.
— Не простужусь.
Ее шепот подействовал на него подобно обжигающему ветру, отнявшему последние силы. Заглянув в глаза Кетлин, он увидел мерцающий отблеск пламени свечи. Делая отчаянные попытки взять себя в руки, Нико произнес.
— Я только пытаюсь заботиться о тебе, Кетлин.
— Я знаю, но почему?
— Потому что ты пустила меня в дом, когда я не представлял, где можно остановиться, — на ходу придумал он.
— О! Так ты мне просто благодарен?
В таком состоянии Кетлин была опаснее заряженного пистолета, поэтому Нико насторожился.
— Да, ты права.
— Тогда в знак благодарности сделай то, что мне так необходимо.
— Что?
— Помоги понять тебя.
Он саркастически усмехнулся.
— Поверь, оттого, что ты поймешь меня, не будет никакой пользы.
— А я думаю наоборот.
Кетлин была настойчива, и Нико понял, что так просто она не отступится. Своими вопросами и чувственностью Кетлин загнала его в угол, ему была нужна передышка.
Девушка стояла перед ним полуобнаженная, с голыми ногами, распущенные волосы спадали на плечи шелковыми волнами. Она вся казалась такой нежной, такой свежей, такой сексуальной, именно такую он всегда хотел. Нико больше не держал Кетлин в своих объятиях, но чувствовал, как исходящие от ее тела теплые волны, разрушают его волю, наполняя желанием.
— Ты права, — пробормотал он. — Нужно что-то делать с моими руками.
Нико исчез в темноте ванной комнаты. Оставшись одна, Кетлин постаралась вспомнить тот момент после пожара, когда ей в голову пришла мысль, что он все-таки беспокоится о ней. «Права ли я?» — недоумевала девушка. Было очевидно, что Нико действительно заботился о ее безопасности. Но почему он делал это: из чувства долга или из других побуждений? В данный момент она не знала, как ответить на поставленный вопрос. Но в душе затеплилась надежда. Кетлин решила еще раз попытать счастья, ведь не случайно же принес он ее в эту комнату.
— Покажи руки, — попросила она, когда Нико вернулся.
— Они в порядке.
— Тогда не произойдет ничего страшного, если я все-таки взгляну на них? — кротко сказала девушка, взяв его за руку и подводя к канделябру.
Кетлин погладила ладонь, рассматривая каждый палец, ища следы ожогов. Ее прикосновения были легкими, словно крылья бабочки, но вызвали бурю в его душе.
Чтобы убедиться, что руки Нико действительно не пострадали, она надавила на ладонь.
— Больно?
Он с трудом проглотил слюну. «Не так больно, как твоя близость», — подумал Нико, но лишь покачал головой.
— Нет.
Так же тщательно Кетлин исследовала и другую ладонь. Закончив осмотр, она, не выпуская руки, легко и нежно погладила костяшки его пальцев.
— Тебе повезло. Ты мог бы получить ожоги.
— И ты тоже, — свободной рукой Нико провел по ее спине.
Тепло свечи согревало щеку Кетлин, а тепло руки, скользящей по телу, вызвало внутренний жар.
— Нет, необязательно.
— Да, черт возьми, могла обжечься! Я никогда не видел ничего подобного. Ты беспокоишься о доме больше, чем о себе.
— Ты преувеличиваешь.
— Дорогая, этот пожар — не преувеличение, — Нико провел пальцем по ее щеке. — Когда я представляю, что мог сотворить огонь с этой кожей… — голос его задрожал, и Кетлин поверила, что он
