— Лохани на ножках в форме лап, — кратко пояснила Кетлин. — Больше всего меня злит то, что я несколько раз лично объясняла президенту компании, какие хочу ванны: с мягкими, изгибающимися формами. Он заверил, что никаких проблем не будет и прислал мой уже обработанный эскиз для утверждения.
— Что ты теперь собираешься делать?
— Я уже позвонила в «Роуан». Завтра они исправят свою ошибку и подберут то, что я просила.
— А когда же их привезут?
— Отличный вопрос, он меня беспокоит весь день. Но сейчас я собираюсь надеть купальник и прогуляться до бухты. У меня немного болит голова, и я хочу поплавать.
— Хорошая идея, — Рамона похлопала Кетлин по плечу. — После купания ты всегда чувствуешь себя лучше. Да, кстати, раз ты все равно идешь вниз, захвати с собой свитер Нико и положи в комод, я его заштопала.
Кетлин задумалась. Меньше всего ей хотелось сейчас встретиться с Нико, но, вспомнив, что только что видела его на улице, взяла свитер и проговорила:
— С радостью.
Нико распахнул дверь спальни, на ходу вытирая вспотевшее лицо кончиком перекинутого через плечо полотенца, и замер… Кетлин держала в руке автоматический пистолет девятого калибра, дуло его было направлено в потолок.
Бросив быстрый взгляд на открытый ящик комода и валявшийся на полу свитер, он сразу же понял, что произошло. Кетлин уставилась на Нико, изменившись в лице.
— Почему у вас это?
— Положите его, Кетлин. Он заряжен.
— Я знаю. Мне непонятно, зачем вы принесли заряженное оружие в мой дом?
Не сводя с нее глаз, Нико подошел, взял из руки пистолет и положил в ящик комода.
— Вы его не разрядили, — напомнила она.
— Нет.
— Это значит, либо вы ожидаете неприятности, либо они у вас уже есть. Так, Нико?
Он изучающе рассматривал Кетлин.
— Вы отважная леди. Многие женщины отреагировали бы так, словно обнаружили змею.
— Но это не змея. Вы не ответили на мой вопрос.
«Еще одно обстоятельство обернулось не так, как хотелось», — подумал Нико.
— Присядьте.
Она не сдвинулась с места.
— Вы хотите сообщить мне что-то ужасное?
Нико усмехнулся.
— Это я вам почти могу гарантировать.
С бьющимся сердцем девушка присела на край кровати и потуже затянула пояс махрового халата.
— О'кей. Вы уже говорили, что не убийца, и очень хочется верить, что это действительно так.
— Я полицейский.
До нее не сразу дошел смысл его слов.
— Я думала, что вы адвокат по криминальным делам.
— И то и другое верно, Кетлин. У меня есть степень адвоката, но я никогда не занимался частной практикой. В своей работе мне приходится каждый день сталкиваться с преступностью.
— Ясно. И что же вы собираетесь с ним делать: спрятать или все-таки воспользоваться?
Нико почувствовал, что она разозлилась. Тогда он выдвинул другой ящик комода и из-под стопки белья достал черное портмоне. Открыв его, Нико протянул ей свой значок.
— Я детектив Бостонского Департамента полиции, Кетлин. Уже несколько месяцев я охочусь за королем наркобизнеса и совсем близко подобрался к нему, даже слишком…
Она погладила пальцем значок.
— Кто-то стрелял в вас, не так ли? И поэтому вы оказались в больнице. Насколько это серьезно?
Он задумался, потом заговорил, тщательно подбирая слова.
— Все не так уж и плохо, как вы себе представляете.
— Да, это теперь многое объясняет, — Кетлин покачала головой, вставая с кровати. — Почему вы мне сразу все не рассказали? — нервно спросила она.
— Привычка. Но я не ожидал, что… увлекусь вами.
Кетлин попыталась рассмеяться, но ничего не получилось.
— Увлечетесь? Вы это так называете?
«Точнее сказать, буду одержим желанием», — подумал Нико, а вслух сказал:
— Я приехал сюда, надеясь отдохнуть и набраться сил.
«И, — безмолвно добавил он, — обыскать ваш дом». От злости на самого себя голос его звучал резко.
— Простите меня, Кетлин. Я никогда не хотел причинить вам боль.
Ее подбородок вздернулся вверх.
— Боль? Но, Нико, вы играете с огнем!
— Я знаю, что для вас это удар.
— Конечно, — она отвернулась, представив, что могло произойти, и по спине пробежали мурашки. Значит, он не специально лгал. Что же в этом ужасного? Тем не менее Кетлин была уверена, что Нико не сказал еще всей правды. Ей так хотелось накричать на него, колотить кулаками в грудь, но было ли у нее на это право? Она повернулась к нему лицом.
— Этот человек, который стрелял в вас? Вы поймали его?
— Это дело полиции.
Ей показалось, что он ударил ее.
— Если этот человек все еще на свободе и разыскивает вас, то это также и мое дело. Вы в моем доме, и если поиски приведут его сюда… — Кетлин замолчала, увидев, как изменилось его лицо. — Его здесь нет, не так ли? Вы все еще в опасности! — глаза девушки наполнились слезами. — Черт возьми, Нико! Вы все еще в опасности!
— Верьте мне, Кетлин. Вы никогда не подвергались опасности.
— Верить вам? — она задохнулась от появившейся в груди какой-то новой странной боли. Кетлин видела, что он не разделяет ее беспокойства. Несколько секунд она молча рассматривала стоявшего перед ней мужчину. Его серый спортивный костюм под мышками, на спине, вокруг шеи был мокрым от пота; растрепанные волосы волнами лежали на голове, загорелое лицо блестело. «Я ненавижу его», — подумала девушка, вытирая слезы.
— Сколько раз в вас стреляли? — холодно спросила она.
— Какое это имеет значение? Ведь не убили же.
— Нет. Но в следующий раз…
Нико нетерпеливо замотал головой.
— Я никогда не думаю об этом.
Она коротко усмехнулась.
— Теперь бы вы предпочли, чтобы я был лучше наемным убийцей, я прав?
— Не совсем, — девушка обхватила себя руками. — Но меня удивляет, что человек с дипломом адвоката работает в полиции.
— Черт побери, Кетлин! Почему вы не примите все, как я говорю? Мне трудно что-либо объяснить, когда речь идет обо мне.
— Оно и видно, — с сарказмом произнесла она. — Помните, я как-то сказала, что вы не из тех людей, которые будут заниматься делом, если оно им не по душе. Я хочу знать, Нико, почему вы стали детективом в Бостонском Департаменте полиции?
— А что, разве есть что-нибудь необычное в том, что адвокат стал полицейским?
— А разве нет? Было бы более правдоподобно, если бы полицейский стал адвокатом.
