крыло.
— Грейс, значит? — задумчиво пробормотала Элен, когда ее внук ушел.
Какая-то надежда все же была…
Когда Станден постучал в дверь, Грейс тотчас бросилась бы открывать дверь, если б не служанка, державшая в руках прядь ее волос.
— К чему такая поспешность, мисс? — доверительно сказала девушка, укладывающая ей волосы, любуясь делом рук своих. — Мужчина совсем не прочь подождать, если результат стоит его ожидания.
И горничная стала критически разглядывать в зеркале прическу Грейс.
Чуть прикусив от волнения нижнюю губу, она с нетерпением ожидала вердикта по поводу своей обновленной наружности. Наконец спросила, не выдержав:
— Ну?
— Неплохо было бы вплести в волосы ленточку, — предложила служанка, отнимая руки от головы Грейс, — но, как говорится, лучшее — враг хорошего, вы и так смотритесь превосходно. К тому же, зная его светлость, могу сказать, что он этого не заметит.
Задетая тем, что на ее новую прическу не обратят внимания, Грейс двинулась к двери.
— Стоило ли в таком случае беспокоиться? Если он не обращает внимания на такие вещи?
— Но я же не говорю, что он не заметит вас, — ответила девушка, убирая пудреницу. — Разве это возможно? Он не обращает внимания на всякие там ленточки. Как и все мужчины, вы же знаете.
Но Грейс не было известно, на что обращают внимания мужчины. Открывая дверь, она извинилась за то, что заставила себя так долго ждать.
С рукой, занесенной, похоже, для очередного удара по двери, герцог застыл на месте, когда увидел перед собой прехорошенькую извиняющуюся Грейс.
— Я просто не привыкла, чтобы служанки укладывали мне волосы, — сказала она нервно, поднося руку к голове: — Если вам не нравится, — сказала она, убирая руку и разглаживая свое шелковое в золотую полоску платье, — я могу попросить, чтобы она убрала эти колечки и сделала все как было.
— Нет, не надо, — ответил Станден, беря ее за руку, когда она собралась было снова зайти в комнату к служанке. — Очень мило. Не хуже, просто по-другому. Эти завитушки, обрамляющие щеки, мне даже нравятся.
Довольная комплиментом, Грейс накрутила локон на палец.
— Спасибо, ваша светлость.
Предложив руку, он повел ее по коридору. Идя рядом с ним, она пыталась утихомирить нервный трепет своего сердца, а он смотрел на нее совсем таким же взглядом, как Колин смотрел на ее сестру, когда они ехали на бал к Рамзи. Этот взгляд заставлял ее испытывать все нарастающее чувство неловкости и ощущать несомненную притягательность излучаемых им силы и мужественности. Кровь прилила к ее щекам, когда она подумала, что у их дружбы едва ли может быть продолжение.
Стремясь подбодрить ее, Станден сказал:
— А вы понравились бабушке. Ей как раз не хватает такой родственницы, как вы.
Эта реплика убедила Грейс, что у него нет недостойных замыслов относительно ее персоны, и она ответила ему улыбкой. Ни один джентльмен, будь он даже повесой, обладающим самыми страшными недостатками аристократического воспитания, не стал бы представлять случайно встреченную женщину своей бабушке. А герцог Станденский вовсе не был худшим из всех знакомых ей аристократов. По сравнению со своими друзьями типа лорда Филипа Бреббертона, сэра Фредерика Гейтса и самодовольного пижона достопочтенного господина Блейка герцог производил впечатление на удивление неиспорченного человека, помнящего о ее благовоспитанности.
Но мысль, что он мог бы воспринимать ее как свою родственницу, была ей не по душе, поэтому она поддела его:
— Когда Хью или Тэдди, или Кейт называют меня «тетя Грейс», это звучит вполне нормально, ваша светлость; но вот если бы вы стали меня так называть, я бы этого не стерпела.
В ответном взгляде Стандена было столько теплоты, что смех замер у нее в горле.
— Думаю, моя бабушка хотела бы назвать вас «внученька», — ответил герцог непринужденным тоном, показывающим, что свою престарелую родственницу он воспринимает не вполне серьезно.
Облегченно вздохнув, она решила, что стоит посмеяться над ними обоими, и сказала:
— У меня никогда не было старшего брата, ваша светлость. Это было бы даже интересно.
— Разве не лучше было бы представлять меня просто другом? — спросил он с той же вымученной непринужденностью. — Ведь брат, в конце концов, может иногда все так испортить.
Когда они остановились перед двустворчатой дверью, ведущей в огромный обеденный зал, он посмотрел на нее сверху вниз отнюдь не по-братски.
Под его оценивающим взглядом Грейс опустила глаза, но потом все же рискнула поднять их на герцога, который одарил се дразнящей улыбкой, заставившей ее сердце вновь пуститься вскачь. Внезапно ей стало понятно, почему братья столь часто портят другим удовольствие, — чтобы защитить доверчивых девушек, склонных верить красивым мужчинам.
Улыбаясь, она ответила:
— Хотя у меня нет брата, ваша светлость, но я думаю, что они так поступают из лучших побуждений.
Заговорщицки подмигнув ей, Станден сказал:
— Я ни за что не стал бы портить вам удовольствие, мисс Пенуорт.
После этой фразы Грейс подумала о том, следует ли тогда вообще верить герцогу.
— Постойте! Слушай, тетя Грейс, — раздался голос Хью, который вприпрыжку догонял их и, притормозив на скользком паркете, едва не шлепнулся, — я уже думал, мне никогда вас будет не догнать. Вы разве не слышали, как я кричал, чтобы вы подождали меня?
— Нет, Хью, — отвечала Грейс, переводя взгляд на племянника. — Но зачем же кричать? Его светлость подумает, что ты совсем не умеешь себя вести. — И, поправив у Хью воротник, она прикоснулась губами к его раскрасневшейся щеке.
— Ух, ты, — озабоченно отметила она, — какой ты горячий.
Легко проведя рукой по лбу мальчика, Станден заметил:
— Это от беготни по коридорам. Ну, заходите, молодой человек, и объявите о нас. И не торопитесь. Вашей тетушке, похоже, нужно что-то сказать мне.
Когда лакей провел Хью в обеденный зал, Станден завладел обеими руками Грейс, и она почувствовала, как розовеют ее щеки. Глядя в сторону, чтобы как-то успокоить бешено стучащее сердце, она сказала:
— Вы ошибаетесь, ваша светлость. Мне нечего сказать вам.
— Сказано выразительным тоном женщины, которая желает осадить собеседника, — рассмеялся он. — Теперь я представляю, что было бы, будь вы моей сестрой.
Грейс порывисто вздохнула.
— Красноречивые молчания и выразительные вздохи — и все для того, чтобы принизить мое величие, — продолжал он.
Сильно сжав ее руки, что заставило девушку поднять взор навстречу его дразнящему взгляду, он сказал:
— Хочу сказать вам, мой друг, это у вас не получается. — И он одарил ее дьявольской ухмылкой. — Не пройдет и месяца, как я выдам вас замуж, просто, чтобы продемонстрировать свое могущество.
Грейс слышала истории про «рынок невест», где отдавали замуж юных леди, абсолютно не принимая во внимание их чувства — лишь бы альянс устраивал семью. Ей не хотелось думать, что герцог и в самом деле мог исполнить свою угрозу, но что она, собственно, знала о герцоге Станденском? Будучи одним из самых могущественных людей в государстве, он, без сомнения, мог делать все, что захочет. Пытаясь отнять у него руки, она стала протестовать:
— Конечно же, вы этого не сделаете.
— Так как вы, к счастью, не моя сестра, наверняка вы этого знать не можете, — ответил герцог, подмигивая. — Вы ведь рады, что мы с вами друзья?
