одеждой, с такими же ярлыками, которые Мин всегда любила рассматривать. Мин печально поглядела на эти вещи, когда кладовщик вывез их на тележке. Болезненные воспоминания о дорогом отце, которого теперь не было в живых, нахлынули на нее. Она словно слышала его добрый голос, когда он рассказывал, откуда эти ярлыки:
«Это — отель в Шанхае, где мы с твоей мамой провели прошлый отпуск…» или «Смотри, Мин, это — замечательное место в Гонконге… Когда-нибудь, наверное, мы побываем там».
А теперь его нет, как и ее матери, и остались только эти поблекшие ярлыки, которые, бывало, делали светлее серое настоящее, когда папа рассказывал о них.
Интересно, что из ее вещей тетя Прю упаковала, насколько честной она была при отделении ее имущества? Интересно также, куда ей теперь деваться и девать свои вещи? Она сбежала от миссис Тренч, пойдя на риск. Она надеялась, что миссис Тренч не будет считать ее неблагодарной и что Джулиан тоже поймет, почему она исчезла так внезапно.
После того как миссис Тренч купила Мин билет, она дала ей и сдачу с фунта, так что эти несколько шиллингов составляли весь капитал Мин.
Она дошла до телефонной будки и набрала номер Селерсов. Молли была дома и даже обрадовалась, услышав робкий голос Мин.
— Господи, это ты, Мин? Мы с Дэвидом говорили о тебе накануне и удивлялись, что с тобой такое стряслось. Мы недавно встретили мисс Корелли и спросили о тебе, а она сказала, что ничего не знает и знать не хочет, и мы поняли, что вы поссорились. И почему тебя не было на похоронах твоего бедного отца?
Мин поспешно стала излагать всю свою историю, так что миссис Селерс наконец узнала и почему Мин не было дома, и как больна она была, и об ужасных домыслах тетки Корелли. Она, конечно, не узнала только о частных делах мистера Беррисфорда. Мин сообщила лишь, что больше не может злоупотреблять гостеприимством Беррисфорда и вернулась в город для самостоятельной жизни. И наконец, сказала, что просит Молли узнать, не нужна ли где детская няня, и что она готова тут же приступить к работе.
— Это дало бы мне и дом, и семью, — пояснила она. — Мне было бы очень неприятно жить одной в комнате и работать в конторе. Ты же знаешь, как я люблю детей.
Молли знала это — у Мин всегда все было прекрасно с маленькой Маргарет. И она поверила всему, что рассказала девушка. Ни она, ни муж не были высокого мнения о ее тетке с ее злым языком и тяжелым нравом.
Разговор был долгим. Молли рассказала о похоронах и о том, куда прийти на могилу. А также поведала о том, что Прюденс Корелли больше не соседствует с ними.
Неделю назад тетке Прю поступило предложение насчет дома, который теперь, без брата и племянницы, она считала слишком большим для себя. Она продала его за фантастическую цену, сообразно нынешней стоимости недвижимости.
— Она, — сообщила Молли, — встретила Дэвида на почте и похвасталась хорошей сделкой. Наверняка она ободрала как липку покупателей — молодую пару с детьми. Сама она переехала, кажется, в Гастингс, взяв с собой это страшилище Пикси.
Мин была удивлена, услышав это. Но настоящее облегчение ей принесло предложение миссис Селерс:
— Почему бы тебе не пожить у нас несколько дней, пока не найдешь настоящую работу? Ведь тебе некуда податься, как я поняла? Мы поможем тебе найти место няни.
В ответ на возражение Мин, что она не может злоупотреблять их добротой, Молли искренне рассмеялась и сказала, что Мин может уже начать работу няни, ухаживая за Маргарет и дав Молли отдых, столь ей необходимый. Вопрос был решен, и, кладя трубку, Мин была готова заплакать от счастья. Она позвонила в свою бывшую контору и поговорила с Салли.
Салли была рада слышать ее. Что бы там ни думали о Мин родители Салли, она ничего не имела против старой подруги.
Ей было интересно услышать новости. Если Мин вернется в Стритхэм, сказала Салли, она будет рада ее видеть.
— Мы с Норманом обручены и хотим пожениться к Новому году, — добавила она гордо.
— О, Салли, я так рада за тебя!
Салли предложила зайти в контору, пообедать вместе с ней и получить у мистера Фокса жалованье Мин за последнюю неделю работы.
— Я сказала, что ты болела все время, пока не ходила на работу, дорогая, — сказала она.
— Ты уверена, что мы останемся подругами, и не разделяешь ужасного мнения моей тетки обо мне?
Салли добродушно рассмеялась:
— Я тебя знаю, Мин. Ты не такая, как говорят. Кстати, как твой приятель?
Мин покраснела. Приятель! Это о Джулиане, недоступном, как звезды, и таком же прекрасном и загадочном. Но она не стала объяснять все это Салли. Она только сказала, что он ей не приятель и что она вряд ли снова увидит мистера Беррисфорда. Она вдруг поняла, как далеко ушла в своей внутренней жизни за время знакомства с Джулианом. У нее появились высокие мерки оценок, и бессознательно она сама стремилась в своих мыслях и мечтах держаться не менее высоко, чем он.
Она не стала распространяться о Джулиане, попрощалась и снова оставила багаж в камере хранения, решив взять его по дороге в Стритхэм.
Перемену, происшедшую в ней благодаря влиянию Джулиана, она почувствовала и придя в компанию «Колибин и Фокс», где встретила не только Салли, но и Тедди Бенса, который когда-то настойчиво ухаживал за нею. Она всегда считала его довольно глупым. Сейчас, глядя на него, она еще больше убедилась, что у него отвратительный вкус, если он носит такие галстуки и носки, и у него такие длинные грязные волосы. И полностью отсутствовало то, чем она восхищалась в Джулиане, — хладнокровие, достоинство, хороший вкус и — не в последнюю очередь — знания литературы и искусства. Слушая пустую болтовню Салли, Бенса и других любопытствующих насчет приключений Мин, она чувствовала себя, как рыба на берегу. Ей было очень трудно болтать и смеяться с ними. Джулиан обесценил ее общение с теми, с кем прежде ее все устраивало. Она с тоской вспоминала Шенли, этот прекрасный дом, книги, цветы и Фрисби, ожидавшего возвращения хозяина. Она не знала, как перенесет все эти дни и недели… даже годы впереди, без него, живя воспоминаниями. Старые сотрудники были очень милы с ней, и она была благодарна им. Особенно же была благодарна, когда младший компаньон Леонард Фокс принял болезнь как уважительную причину ее увольнения и выдал ей недельное жалованье. Он не предлагал ей вернуться и с извинениями сказал, что уже взял человека на ее место.
— Все в порядке, мистер Фокс, — улыбнулась она. — Я боюсь, что никогда не была хорошей машинисткой.
Фокс кашлянул, поглядел на нее и спросил себя, как это он раньше не замечал, что Мин очень хорошенькая. Глаза-незабудки, черная челка делали ее похожей на миниатюрную Клодет Кольбер. Потрясающе! Он хотел было пригласить ее на обед, но вовремя вспомнил, что уже женат.
Мин вышла из конторы со столь необходимыми ей несколькими фунтами. Ко времени возвращения в Стритхэм, на знакомую с детства улицу, она сильно устала, морально и физически. Гроза, которая собиралась вчера над Шенли, сегодня собиралась над Лондоном. Было душно, и небо затянуло тучами. Мин с сожалением заметила, что она еще очень слаба. Все же она старалась держаться бодро и сразу быть полезной своим добрым друзьям. В маленьком домике было душно, пахло жареной рыбой, а на кухне шел пар от сушившихся пеленок Маргарет. Боже, какая разница с Шенли! Но все же здесь было уютно, а Молли была очень мила. Она ужаснулась при виде Мин:
— Ты всегда была худышкой, а сейчас потеряла еще несколько фунтов. И глаза так запали! Наверное, это все проклятая пневмония.
Мин кивнула. Пускай думают, что причина — пневмония. Они не знают, что она сжигает себя и сохнет из-за человека, которого никогда больше не увидит.
На предложение Молли сразу отправиться спать Мин ответила отказом: она здесь, чтобы помогать. Она распаковала чемодан, нашла халат, быстро переоделась и вернулась на кухню. Пока Мин гладила постиранные детские вещи, Молли готовила ужин и рассказывала Мин о той трагической ночи, об отъезде
