люди оглядывались на Мин. А она теперь могла одеваться в самые нарядные одежды, затмевая окружающих модниц. Он сказал ей, что не надо жалеть денег на наряды, а остальное довершили ее хороший вкус и усилия мастеров одного из лучших ателье Рима. Мин повсюду была в центре внимания.
С ней было очень приятно, потому что она никогда не ныла и ее живо интересовало все вокруг. Жажда знаний у нее поражала дядю Альберта. Только один недостаток он находил у племянницы — она не интересовалась молодыми людьми. Он считал, что естественно было бы для нее ходить на танцы, где она могла бы с кем-нибудь познакомиться. Но, хотя он сказал, что оставит ей целое состояние, когда она выйдет замуж, ее это мало интересовало и она, казалось, не питала интереса к замужеству. Он, однако, понимал, что она сохнет по этому малому, Беррисфорду. Он знал все о деле Беррисфорда. Она не делала секрета, что именно он заразил ее этой любовью к искусству. Он никогда не забудет ее первой просьбы в первый их поход по магазинам.
— Пойди и выбери себе хороший подарок, — сказал он тогда ей. И что она попросила? Не алмазные серьги или жемчужное ожерелье, как сделало бы большинство девушек, а книгу! Книгу стихов какого-то Йитса. Потом-то он купил ей настоящее жемчужное ожерелье вместо дешевых бус, которые она носила, и хотя, Мин очень благодарила его, она и вполовину не радовалась ожерелью так, как той книге.
Мин вышла с балкона в спальню. Красивая комната была полна книг, цветов и красивых вещей, из которых распакована была только половина. Благодаря удивительной щедрости дяди она собрала немало ценного. И сейчас еще она не совсем привыкла к нынешнему богатству, оно даже смущало ее. Как наследница дяди Альберта, она теперь не очень соответствовала любимым стихам: «Но в бедности своей…» Она уже не бедная, и у нее уже есть не «только грезы». Но эти грезы и были для нее самым важным, эта память о нем. И сейчас, во всей этой оргии трат с дядей, главным для нее была духовная связь с Джулианом. Ей понравились деньги потому, что помогли ей дорасти до его уровня, выбравшись из прежнего невежества.
Она сидела за туалетным столиком и думала о событиях прошедшего года и о причудливых капризах судьбы, которые с ней случились. Она не больше двух недель проработала няней у Селерсов, когда появился дядя Альберт…
Альберт Эдвард Спрингер из Виннипега, живший в Мельбурне, был ее единственный кровный родственник, одинокий холостяк. Сорок лет он вел жизнь, полную приключений, имел и потерял золотой рудник в Австралии, покупал и продавал овцеводческие фермы, играл на хлебной бирже в Виннипеге, сделал еще одно состояние и увеличил его на поставках провианта в армию во время войны. У него был талант купить нужные вещи в нужный момент; все, к чему он прикасался, становилось золотым. Ему было за шестьдесят, когда он закончил все дела в Канаде и приехал в Лондон искать дочку малютки Барбары, своей сестры. А там, используя силу денег, он напал на след Тома Корелли, узнал о его смерти и добыл его последний адрес в Стритхэме. А дальше он просто случайно постучался к соседям, Селерсам…
Подобно Золушке в карете, Мин тут же уехала из Лондона в Париж и начала жить в роскоши, как племянница и наследница Альберта Спрингера. Но она была Золушкой без своего Принца, как подумала она сейчас с грустной улыбкой. А без этого все было как-то безрадостно. Правда, она была благодарна судьбе, и было, конечно, за что. Все эти прекрасные путешествия пришли на смену тяжкому труду няни за фунт и стол.
Во всех путешествиях за пределами Англии она искала в газетах сведений о разводе Джулиана и только полгода назад нашла объявление в одной из газет, что миссис Беррисфорд, живущая на Маунт- стрит, развелась с мужем, издателем мистером Беррисфордом. И все. Ее имени не было, как и обещал Джулиан. Но чего это ему стоило? Она не знала. Она не раз испытывала искушение написать, но не сделала этого. И вот это объявление странно взволновало ее, вызвав желание вернуться.
Она написала короткое письмо:
«Даю знать тому, кто связан с а/я X, что Мин Корелли сейчас находится в Риме и вернется в Лондон 15 сентября. Ее адрес: Савиль-Корт, 21».
Маленькая девушка из Стритхэма была теперь хозяйкой замечательной квартиры, которую купил ей дядя Альберт и которую она выбрала по своему усмотрению на Савиль-Корт, потому что это была надстройка над огромным зданием с замечательным видом на Лондон. Она была обставлена в духе, который, Мин знала, Джулиан одобрил бы, со старой мебелью, хорошими коврами и портьерами. Теперь это была главная резиденция мистера Спрингера и его племянницы. Они решили, что позже Мин сможет купить дом за городом: Мин очень хотела иметь сад. Но на время путешествий иметь такую квартиру было хорошо.
Вернулись они в Лондон в прекрасный осенний денек, когда город купался в солнечных лучах, а воздух долго сохранял тепло. Мин никогда не чувствовала такого странного волнения, когда их самолет приземлился в Англии. Ей казалось, что газетная вырезка с объявлением прожжет ее сумку. Кто же ищет ее? От всего сердца ей хотелось, чтобы Джулиан.
Дядя Альберт сказал, проводив ее до дома, что хочет постричься, он не видел толку в итальянских парикмахерах. Так что Мин одна вошла в прекрасную квартиру и открыла окна, потому что там в этот сентябрьский день было почти так же душно, как в Риме.
Потом она подошла к столику в холле и с бьющимся сердцем стала разбирать почту, принесенную портье. В основном это были бумаги и счета, но она была уверена, что должен быть ответ от хозяина абонентного ящика. Ее сердце упало, когда она поняла, что ответа нет. Лихорадочное волнение, которое она почувствовала в Италии, пропало. Может быть, тот, кто ее искал, решил больше не беспокоиться, или это был вовсе не Джулиан.
Она вошла в великолепную спальню, декорированную в стиле белой лилии. Сидя за туалетным столиком и глядя на себя в зеркало, на эту новую Мин, исполненную здоровья и шика, она вдруг почувствовала себя усталой и не в духе. Так она себя не чувствовала с тех пор, как дядя Альберт со своими деньгами и щедростью так изменил ее жизнь.
Она беспокойно ходила по квартире, пока не вернулась в гостиную, где, сидя перед книжным шкафом, с любовью и грустью стала смотреть на собранные ею книги. Многие еще не были распакованы. Было много классиков из числа тех книг, какие были в его библиотеке, про которые он говорил ей. Она уже почти жалела, что вернулась в Лондон. Хотелось позвонить миссис Тренч, но гордость удержала ее. Лучше было, когда она находилась за сотни миль отсюда. Вся ее любовь к Джулиану и боль разлуки не утихали в ее сердце, где бы она ни была.
И тут раздался телефонный звонок.
Заговорила женщина… ее голос Мин не спутала бы с другим. Это была Ева Тренч!
— Это Мин Корелли? Мин, это вы?
— О, миссис Тренч! Да, это я, это Мин.
— Алло, как вы там, дорогая, жили все это время?
— Хорошо. О, миссис Тренч, все изменилось с тех пор. Вы и не представляете, что произошло со мной!
— Сейчас расскажете. Но раньше хочу сказать, что мы получили ваш ответ на объявление.
Сердце Мин забилось, румянец стал гуще. Но почему миссис Тренч сказала «мы»?
— Так это вы дали его?
— Мистер Джулиан попросил меня об этом, и я поместила объявление в газетах, — сказала она несколько суховато.
— Так он… хочет меня видеть?
— По-моему, он давно уже думал о том, как связаться с вами. Знаете, мы сделали все, что могли, чтобы найти вас, когда вы сбежали, нехорошая девчонка.
Мин смогла рассмеяться:
— Это ведь было ужасно с моей стороны?
— Это было очень смело, и мы с мистером Джулианом оценили это. Куда вы девались и почему?
Мин кратко рассказала о своем визите к Селерсам, затем — о дяде. Она закончила словами:
— Как видите, мне просто повезло.
Трудно угадать, что подумала обо всем этом Ева Тренч, но она сказала:
— Ну что за везучая девушка! И никто так не мог бы порадоваться за вас, как я. Вы, по-моему, заслужили это.
