Тарелок у него не было, но недалеко он видел большие, круглые листья, которые могли их заменить.
Палко принес оба кувшина. Маленький он вымыл и наполнил свежей водой. В другом были только что собранные ягоды. Он помыл также и ложку, вытер ее старательно платочком, и довольный, что удостоился чести угостить такого важного гостя, вернулся в пещеру.
Палко видел, что священник читает его книгу, и чтобы не беспокоить его, он тихо положил перед ним на стол большой лист и ложку, поставил кувшин с ягодами.
Священник поднял голову, и на его серьезном, бледном лице показалась светлая улыбка. Он схватил мальчика за руку.
— Ты хочешь угостить меня?
— Да, пожалуйста, отведайте. Вы меня так часто угощали завтраком и обедом, когда я бывал в вашем доме, а теперь я хотел бы угостить вас тем, что имею сам!
— Я тебе очень благодарен. И чтобы ты знал, что я не пренебрегаю твоим гостеприимством, подай мне свою вкусную малину, я насыплю ее на зеленую тарелку.
О, как Палко был рад! Священник ел вкусные ягоды и пил воду. Потом он достал из своей сумки кусок белого хлеба и угостил им мальчика и Дуная.
— Я обещал тебе прочитать отрывочек. Садись, а то мне скоро надо идти. Завтра ты тоже придешь сюда?
— Не знаю, вряд ли. Мне придется провожать дядю Лессинга и помочь ему отнести вещи.
— Тогда я могу твою книгу взять с собой и завтра или утром, или после обеда опять занесу сюда.
Потом священник прочитал, как Господь Иисус вознесся на небо и как ангелы сказали ученикам его, что Он снова вернется. Но прежде Он обещал послать им Святого Духа.
— А кто такой Святой Дух? — спросил мальчик, когда они вместе покидали пещеру.
— Это Дух Господа нашего Иисуса Христа, — сказал священник задумчиво. — Этого Духа нужно иметь каждому христианину; в этой книге сказано, что, кто Духа Христова не имеет, тот и не Его.
— Вы, наверное, Его имеете, не правда ли? — спросил мальчик просто, глядя в глаза священнику. — Ведь вы принадлежите Ему?
Если бы кто другой задал ему этот вопрос, то он не остался бы в долгу с ответом. Разве он не был крещен? Разве он не принадлежал к единственной, спасающей католической церкви? Разве он не был посвященным священнослужителем?
— Знаешь что, Палко, на этот вопрос я отвечу тебе в другой раз, когда из этой книги больше узнаю, как обстоит дело со мною.
Некоторое время они оба шли молча.
— О чем ты думаешь? — вдруг спросил священник, беря мальчика за руку.
— Что мне делать, чтобы и мне Господь Иисус дал Своего Святого Духа? — был робкий ответ мальчика.
— В этой книге написано, что Отец Небесный дает Святого Духа тому, кто просит Его об этом и кто готов повиноваться Ему.
— О, это правда, Он давал все тем, кто Его просил. И мне Он давал все, о чем я Его просил. Но можно ли Святого Духа принять так же, как Господа Иисуса?
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Палко?
— Ну, Марфа ведь приняла Господа Иисуса в своем доме. И хотя я Его не могу видеть, но я Его принял и в нашу хижину. Я знаю, что Он пришел и остается со мной.
Священник остановился, как пораженный, и закрыл глаза. — Нет, — сказал он через некоторое мгновение и как бы самому себе. — Духа Христова надо принять не только в свой дом, но и в сердце.
— А разве Дух Святой может обитать в моем сердце?
— Да, дитя мое. Ты видишь там это заходящее чудное солнце? Теперь посмотри сюда на эту маленькую каплю росы. Что ты там видишь?
— Солнце. Росинка приняла в себя солнце, не правда ли, дорогой священник?
— Да, дитя мое; но теперь спокойной ночи. — И не успел мальчик прийти в себя, как он уже был один. Он тихо опустился на колени.
— Господи Иисусе, — шептал он, — упроси, пожалуйста, Своего Отца Небесного, чтобы Он и мне дал Своего Святого Духа! Ты ведь знаешь, что я всегда хочу быть Твоим! Я Его хочу принять, как та капелька росы приняла солнце. И ему Ты тоже дай Его — прошу Тебя! Аминь.
Глава 9
Маленький спутник Лессинга
На другое утро Лессинг в сопровождении мальчика покинул горы. Лессинг сам нес на плечах довольно тяжелую ношу, а Палко — в узелке его одежду.
— Дядя, а вы скоро вернетесь? — спросил мальчик ласково.
— Не знаю, Палко. — Он пытался сбросить с себя мрачные мысли. — Когда я буду возвращаться, я тебе что-нибудь принесу. Что бы ты хотел?
— О, дядя, если вам не трудно, принесите мне карандаш и такую маленькую книжку, где я мог бы кое-что записывать.
— Ну, это я могу тебе принести, так как ты часто помогал мне. Дедушка мне дал заработанные тобою деньги, чтобы купить тебе костюм, а от меня ты получишь еще и фуражку. Сапоги также тебе уже заказаны, так что зимой ты сможешь ходить в школу и учиться тому, чего еще не знаешь.
— Вы хотите купить мне новую фуражку? О, как я рад этому, так как моя старая шапка уже совсем порвалась. Дедушка из-за меня уже и так много расходов имеет. Если бы я только мог когда-нибудь его за все это отблагодарить!
— Ну, когда ты вырастешь, ты будешь для него хорошей опорой. Ты и теперь ему уже большой помощник. Он мне говорил, что сыновья его уехали в Америку, дочери все уже замужем. А где же твои родители? Ты, наверное, сын одного из сыновей или дочерей старого Юриги?
— Ах, что об этом говорить, дядя! Дедушка Юрига принял меня только так, ради Бога, так как у меня не было никого, кто бы заботился о мне. Моего дедушку звали Рацга, он умер два года тому назад. Мы пришли сюда в горы, а потом он заболел, и так я остался у дедушки Юриги.
— Значит, ты сирота? О, тогда ты мог бы идти вместе со мной, я тоже одинок! — И он протянул руки к мальчику.
— Разве у вас дома нет детей?
— Нет; Жаль, что я об этом давеча не поговорил с дедушкой. Но вот дядя Лишка, он мог бы передать дедушке, что ты пошел вместе со мной.
На одно мгновение это предложение показалось мальчику соблазнительным. Повидать чужие места — это так интересно. Но потом он подумал: 'Что сказал бы Господь Иисус на это, что я ухожу без разрешения дедушки? Кто будет ему носить воду и варить суп?'
— Нет, дядя, Бог с вами! Возвращайтесь скорее, мы все будем ждать вас!
— Но мне-то каково будет? — рассуждал Лессинг, однако, мальчик не сдавался. Он ведь был прав: разве можно дедушку оставить одного?
— Ну, теперь иди домой, иначе тебя застигнет ночь, а этот узелок я и сам могу донести. — Но Палко не хотел с этим соглашаться.
— У вас и так тяжелая ноша, а я обратно вернусь бегом.
— Но в темноте ты можешь сбиться с пути. Луны как раз нет.
— О, не беспокойтесь обо мне, я этой дорогой ходил много раз. Дедушка Рацга имел обыкновение говорить, что ребенок, найденный в горах, никогда в горах не заблудится.
