— Об этом говорили в доме лесничего. Хозяйка беспокоится о вас, вы выглядите таким бледным. Она думает, что вы больны.
— Она не ошибается, дитя мое: я болен, при смерти. И от моей болезни больше нет никакого лекарства или помощи.
— Разве и Господь Иисус не может помочь? — спросил мальчик испуганно и своими загорелыми ручками схватил белую руку священника.
— Даже Господь Иисус! — повторил священник и посмотрел в глаза мальчика, полные беспокойства и сочувствия. — Правда, Он может помочь, но…
— О, тогда скорей просите Его об этом! Вы же знаете, что Он каждого исцелял, кто приходил к Нему, даже и того расслабленного, хотя он сам даже не просил Его об этом лично. А что, если нам теперь немедленно попросить Его?
— Ты хочешь мне помочь молиться?
— С величайшей радостью, как делали эти посланные сотника из Капернаума, которые говорили: 'Он достоин того, чтобы Ты послушал его'.
— Нет, Палко, так ты не должен молиться, поскольку я не достоин Его милости.
— Но как же мне тогда вам помочь? А что, если нам просить Его, как тот человек в храме, который остановился вдали и не смел глаза свои поднять к небу, — вы знаете его — над которым фарисей так гордо превозносился?
— Ты прав, милый мальчик; это единственная молитва для нас. — Священник об этом больше не говорил, и на этот раз они вернулись домой довольно рано.
Священник выразил желание, чтобы после обеда Палко сопровождал его домой и у него переночевал, а на другой день пошел бы проведать дедушку и у него провел воскресенье.
'Но как мне, такому оборванцу, пойти с ним? — думал Палко. — Вот если бы у меня был новый костюм и фуражка!'
После обеда, когда он на кухне помогал жене лесничего мыть посуду, он поведал ей свое горе.
— Не беспокойся, Палко. Я об этом уже подумала и из одежды своих ребят кое-что отложила для тебя, так как вижу, что ты хорошо обслуживаешь священника, да и мне всегда помогаешь.
Палко получил белую рубаху и синие штаны, и его пиджачок жена лесничего как-то тайком ухитрилась выстирать. Правда, пиджачок после стирки немного сел, но Палко на плечах его скоро расправил.
Посмотревшись в речку, как в зеркало, он еле узнал себя. Свои ботинки он починил сам и почистил вместе с ботинками священника, а также вдел новые шнурки. Потому не удивительно, что после всего этого, со своей сумкой через плечо, он шагал радостно рядом со своим барином. А тот радовался вместе с ним.
— Спасибо вам за все хорошее, и да хранит вас Бог! — пройдя некоторое расстояние и оглянувшись назад, крикнул Палко лесничихе, смотревшей им вслед.
— Поведи меня, Палко, самой кратчайшей дорогой, которой обычно вы с Дунаем ходите, — сказал священник.
— О, тогда мы попадем в село очень скоро! — радостно сказал мальчик. — Но не бойтесь, эта дорога хорошая. Иначе я не повел бы вас по ней, так как лесничий приказал мне вести вас по ровной дороге.
Священник улыбнулся.
— О, если бы он узнал, Палко, где только мне не приходилось лазать за тобой! Но не беспокойся, я ему об этом не скажу. Самые красивые цветы обычно растут на краю пропасти. Но прежде, чем мы спустимся в долину, ты бы мне рассказал что-нибудь, как тогда, когда мы с тобой встретились в первый раз в 'стране солнца'. Расскажи мне что-нибудь о своих родных!
Палко был рад, что священник не был больше печален, и охотно рассказал ему, что он два года тому назад пришел сюда в горы вместе с дедушкой Рацгой; как дедушка потом заболел, поехал домой и умер, и дедушка Юрига принял его к себе.
Священник удивлялся, что родители разрешили ему это.
Потом мальчик рассказал, как мать Анна его нашла в горах, и так как никто из родных не нашелся, то она оставила его у себя.
Священник слушал со вниманием.
— Ну, а если бы теперь дедушка Юрига умер, куда бы ты пошел?
Мальчик остановился в удивлении и, пораженный, смотрел своими смущенными голубыми глазами во все стороны.
— Я думаю, что Господь Иисус поможет мне и дальше, как тогда, когда Он послал ко мне мать Анну, когда я заблудился в лесу. А когда она умерла, меня взял дедушка Рацга, а после его смерти меня принял дедушка Юрига. Хижина в горах принадлежит нам, пока дедушка там живет, а дом в селе принадлежит сыновьям дедушки. Там уж я не мог бы остановиться. Но теперь я уже не такой маленький, и кто-нибудь найдется, кто согласится принять меня на службу. Если вам, дорогой священник, понадобился бы пастушок, я бы охотнее всего пошел к вам.
— Ко мне? — воскликнул священник. — Это хорошая мысль! Да, если я еще буду жив, а твой дедушка умрет, тогда никуда не ходи, кроме меня. Дай мне слово, что ты ни к кому другому не пойдешь!
О, как охотно мальчик дал на это свое согласие.
Их разговор был прерван несколькими женщинами, которые сопровождали их до дома священника.
Там Палко получил хороший ужин, а ночевать священник снова взял его в свою спальню.
Прежде, чем лечь спать, они один за другим приняли ванну, и теплая вода хорошо освежила их после длинного путешествия.
Мальчик едва успел помолиться, как сон уже сковал его глаза. Он только еще почувствовал, как священник накрыл его, погладил по головке и поцеловал. Спустя мгновение, он уже крепко спал.
Проснулся Палко на другой день вместе с восходом солнца. Он хотел было тихо встать и одеться, но увидел, что священник уже одет и сидит около окна. На коленях у него была священная книга, но он не читал ее. Глаза у него были закрыты, и он как бы во сне улыбался.
Утренние лучи озаряли лицо священника.
Мальчик тихо оделся и на цыпочках вышел из комнаты; у колодца он умылся, утерся и, причесав волосы, вернулся в комнату.
Священник по-прежнему сидел возле окна, но глаза его были открыты, и он углубился в созерцание восходящего солнца.
Мальчик тихо подошел к священнику и, не отдавая себе отчета, почему — опустился у его ног.
— Палко, ты уже на ногах? — сказал священник, медленно гладя голову мальчика.
— Да, ведь уже пора. Сегодня очень красивое воскресное утро, такое же прекрасное, как то, когда воскресший Спаситель явился Марии. Не правда ли, сегодня никакое горе вас больше не смущает?
— Сегодня? О, нет, дитя мое, сегодня я очень, очень счастлив! Тебе я могу это сказать, так как ты меня поймешь и будешь радоваться вместе со мной. В эту ночь я нашел путь в настоящую 'страну солнца'! Теперь я могу сказать: Я имею Дух Христов! Теперь я принял Господа Иисуса, как некогда Марфа, и как та росинка — солнце. Поблагодари вместе со мной Господа, что Он крестил меня и принял Своим слугой! Теперь я хочу еще немного отдохнуть, так как не спал всю ночь. Но это ничего. Эта ночь для меня была самой прекрасной в моей жизни!
Вместе они преклонили колени и помолились. Потом священник прилег на диване. Палко принес ему подушку.
— Вам нужно хорошо поспать несколько часов, иначе как же вы сможете сказать проповедь? Священник прижал мальчика к своей груди:
— Как я смогу сказать проповедь? Сегодня я это сделаю, как никогда раньше. Сегодня я в первый раз в своей жизни буду настоящим свидетелем моего Господа.
Палко очень соскучился по дедушке. За последние две недели он виделся с ним всего дважды: один раз в горах — в хижине и второй раз — в лесу.
