— Мне тебя сильно недостает, — сказал ему тогда Юрига, — но служи этим людям как следует, это тебе может пригодиться в жизни.
Сегодня Палко собрался навестить дедушку. Он хотел уйти без завтрака и тихо вышел из комнаты, однако старая экономка успела заметить его. Она накормила его молоком и хлебом, а потом отпустила.
Глава 11
Маленький слуга Божий
Тем временем в их хижине произошло нечто особенное. Старый Павел Юрига получил письмо, но не от своих детей из Америки, а от Лессинга. Юрига был рад, что кое-что уже сказал Лишке о болезни жены Лессинга, так как теперь пришлось просить Лишку прочитать письмо, а там упоминалось о его жене.
Юриге пришлось объяснить Лишке, что она немного тронулась в уме, так как в письме было написано:
— Свою жену я нашел в общем здоровою, но моя мать говорит, что мне нельзя уходить, так как она одна не в силах справиться с ней. Но вы ведь знаете, что я еще раз должен вернуться к вам, иначе я понес бы большой убыток. Так что у меня появилась мысль взять жену с собой; и я бы вас очень просил разрешить вашему мальчику бывать возле нее! Он всегда такой любезный, и я думаю, что это подействует на нее благотворно. Он мог бы с ней гулять и вообще быть возле нее. Я не останусь у вас в долгу. О, сжальтесь над нами, двумя несчастными людьми!
Палко мог бы уступить нам свой уголок, а сам спать вместе с вами. Кроме того, моя жена могла бы на всех нас стирать, готовить еду и делать вообще всю домашнюю работу. С этим она и здесь великолепно справляется. Если я буду знать, что этот мальчик с нею, то у меня на душе будет так, как будто Божий ангел-хранитель явился к нам. Вчера в книге пророка Исаии я нашел такие слова: 'И малое дитя будет водить их'.
Вдруг я увидел Палко перед своими глазами. Я чувствую, что он — то малое дитя, которое поведет нас к Богу. О, если бы я мог так верить, как он!
Читая письмо, Лишка часто вытирал слезы.
— Да, это действительно так: малое дитя будет водить их; он — это дитя.
Со своей стороны, Юрига был рад, что может быть полезным Лессингу. Места ведь хватит, пусть она приходит, и да даст милосердный Бог. чтобы и присутствие Палко было для нее во благо.
О, кто бы мог мальчику раньше сказать, что его ожидает дома! На все он был бы согласен, только не на это. Значит, он не сможет больше вернуться к своему любимому священнику.
Насколько сильно он полюбил его, он почувствовал только теперь, когда дедушка не разрешил ему вернуться обратно. Он сказал, что в понедельник после обеда придет дядя Лессинг со своей женой и что ему придется обслуживать ее, пока оба мужчины будут на работе. Он вообще должен оставаться с нею при доме, помогать ей, а если она пойдет по грибы, то он должен сопровождать ее.
Напрасно Палко старался убедить дедушку, что священник нуждается в нем, потому что он болен, и некому сопровождать его в горы. К тому же он еще только на несколько дней вернется в дом лесничего.
— Перестань же, наконец, мне долбить про своего священника! крикнул на него дедушка. Этот священник тебе совсем чужой человек, католик, а Лессинг ведь из наших, евангеликов. И ты ему должен помогать. Ты ведь твердишь, что Господь всегда с тобой и слышит все. И я не знаю, понравилось ли бы Ему, что ты не хочешь помочь такому несчастному человеку, как Лессинг. В понедельник утром ты пойдешь к лесничему и предупредишь, что больше не придешь, и теперь больше ни слова!
Палко взял кувшин, чтобы принести воды. Придя к источнику, он упал на траву и горько заплакал. Подперев голову руками, он говорил сам про себя: 'Неужели я всех должен обслуживать? Дядя свою жену ведь мог бы оставить дома. Зачем ему нужно было ее брать с собой? И теперь я Тебя, Господи Иисусе, тоже не могу принять к себе. И Марфа не могла бы принять Тебя, если бы у нее отобрали ее дом. Теперь они лишили меня моего уголка, чтобы там поселились дядя с тетей — и чтобы я вернулся снова к дедушке! Но нет, я не согласен! Лучше тогда я с Дунаем буду спать под открытым небом! И потом, дедушка говорит, что священник для меня чужой человек, но это неправда! А разве дядя Лессинг нам родственник? Ничуть; что же с того, что он живет у дедушки и вместе с ним работает? Но и дедушка мне ведь не настоящий дедушка; о, я здесь один среди совсем чужих мне людей!
И мальчик снова заплакал.
— Что же ты, Палко, так плачешь? — вдруг раздался позади него голос дедушки. Но мальчик не дал себя утешить.
— Потому что у меня нет никого близкого, и я все время должен скитаться среди чужих мне людей! — ответил он, рыдая.
Юриге стало жаль мальчика.
— Ну успокойся же, — сказал он нежно. — Присядь немного, я хочу тебе кое-что сказать. — Ласковый голос успокоил маленькое взволнованное сердечко. Мальчик послушался и сел рядом с дедушкой.
— Почему ты так сокрушаешься, что я не разрешаю тебе вернуться к священнику? Он ведь богатый и за свои деньги найдет себе другого проводника. Лессинг, напротив, человек бедный и к тому же глубоко несчастный. Мы же читаем в священной книге, что Спаситель сострадал несчастным и что всегда помогал им — а ты не хочешь помочь Лессингу. Этого я от тебя не ожидал!
— А почему вы дядю Лессинга считаете несчастным, ведь у него все есть! — робко возразил Палко. Он чувствовал, что поступил неправильно, так не сделал бы Иисус.
— Я могу тебе об этом рассказать, но ты мне должен дать слово, что об этом никому не скажешь, ни Лишке, ни Лессингу.
— О, я никому не скажу, дедушка, — и мальчик положил свою маленькую ручку в мозолистую руку седого старца.
— Ну, тогда слушай: у дяди Лессинга также был маленький мальчик, но он потерялся. Его жена об этом так сильно скорбела, что потеряла здравый рассудок. Она все рвется пойти искать своего ребенка. Поэтому дядя Лессинг берет ее с собой, чтобы она одна, ушедши из дому, не заблудилась. Она и здесь будет искать своего мальчика, и поэтому ты всегда должен сопровождать ее.
— И помогать ей искать его! — воскликнул мальчик, вскакивая. На его маленьких щечках еще были видны слезы, но глаза сверкали от радости и желания действовать.
Юрига был рад, что ему удалось убедить мальчика. Теперь Палко вместе с больной сможет искать заблудившееся дитя. Теперь Юрига знал, что Палко больше не пойдет к священнику, а останется дома.
— Но не забывай, — напомнил ему дедушка, — что тебе нельзя ни в присутствии Лессинга, ни кого- либо другого упоминать про дитя.
— Но с тетей я ведь могу о нем говорить?
— Да, с ней можно.
— Значит, это был мальчик? А большой он был? Я должен это знать, чтобы узнать его, если где встретим.
— Он был совсем маленький, только в одной рубашонке.
— Бедное дитя! — воскликнул Палко, полный сострадания.
Рассуждая так, они достигли хижины. Мальчик совсем не обратил внимания, что дедушка несет кувшин, настолько все услышанное заняло его мысли и сердце. Он помог дедушке приготовить большую постель.
— Не правда ли, дедушка, мы здесь тоже можем принять Господа Иисуса?
— Разумеется, сынок мой, как же нам не принимать Его? Ему ведь принадлежит вся наша хижина!
— О, как я рад!
Понятно, на другое утро ему пришлось идти в дом лесничего предупредить, что он больше не придет,
