теперь, несмотря на усиленную работу в течение всей зимы, все было потеряно… Тяжело вздохнув, он приготовился слушать отчет господина Гольбрука, который уже поднялся со своего места. Но пастор что- то медлил.
— Господин Бернс! — обратился он к учителю. — Разрешите мне сказать несколько слов ученикам. Все вы, — продолжал он, — присутствовали на вчерашнем экзамене Эдуарда Леви и знаете, сколько он занимался, хотя ему и не повезло с задачей деления. Господин Бернс, я предлагаю сообщить ученикам о предложении, сделанном Томом Минтурном от имени нескольких учеников.
Господин Бернс кивнул головой в знак согласия.
— Предлагаю Эдуарду Леви заново решить вчерашнюю задачу, чтобы сегодняшний результат определил его место в классе. Кто согласен, прошу поднять руку.
Фред Гольбрук первый поднял руку. Остальные последовали его примеру. Один Тип остался неподвижным.
Лицо его горело, и он не смел поднять глаз.
— Отлично, — сказал господин Гольбрук. Учитель обратился к Типу:
— Эдуард, подойди к доске.
Тип стал решать задачу. Глаза всех устремились на него. Цифра за цифрой прибавлялась на доске. И хотя рука Типа немного дрожала, лицо его было счастливо. Дойдя до того места, где вчера он ошибся, Тип немного подумал и без запинки написал еще несколько цифр. Затем, положив мел, сияющий, вернулся на свое место. Раздались несмелые рукоплескания и вскоре перешли в бурные аплодисменты. Тогда господин Бернс, улыбаясь, встал и, сделав знак рукой, попросил пастора прочесть отчет.
На следующий день Тип попросил у Тома местную газету, где был помещен этот отчет. Он несколько раз читал и с наслаждением перечитывал одну фразу; 'Один из учеников господина Бернса, Эдуард Леви, особенно отличился в этом году своими быстрыми успехами… ' В конце статьи стояло следующее: 'На почетную доску занесены ученики, получившие высшие отметки по всем предметам: Вильям Брей, Фридрих Гольбрук, Гарри Дженгинс, Эдуард Леви'.
Иисус говорит: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. (Ин. 5:39)
Глава 21
В открытое окно своего кабинета господин Минтурн увидел Типа, переходящего улицу, и окликнул его:
— Тип, зайди- ка на минутку ко мне! Я хочу сказать тебе что- то.
Тип оставил у подъезда тяжелую корзину, которую нес.
— Я очень тороплюсь, — сказал он. — Кажется, у вас дома ожидают то, что я несу.
— Ничего, я долго не задержу тебя. Скажи, что ты хочешь делать теперь, когда школьные занятия закончены?
— Во время каникул я хотел бы поработать.
— Ты хочешь продолжать школу?.. А я думал, что из- за болезни отца ты будешь искать постоянную работу, чтобы помогать матери…
Сказав так, господин Минтурн дал намек Типу, что теперь его долг — работать.
— Не знаю… — смутившись, проговорил Тип. — Для меня здесь нет работы, и потом… я так хочу учиться!..
— У меня есть брат в другом городе. Он коммерсант и держит много приказчиков. Недавно один из них причинил ему большие неприятности: злоупотребив доверием, обокрал его. Брат мой теперь гостит у нас и просил меня, чтобы я порекомендовал ему честного мальчика, которого он взял бы с собой и позаботился бы о его будущем. Я думал о тебе. Но если ты решил продолжать учиться, нам не стоит об этом говорить…
Господин Минтурн умолчал о том, как долго он рассказывал брату про Типа, как тот заинтересовался его судьбой и от всей души предложил свою помощь.
Тип был очень польщен рекомендацией господина Минтурна и все- таки, уходя, сказал:
— Благодарю вас за беспокойство, но я твердо решил после каникул вернуться в школу.
И все же мысли Типа неотвязно возвращались к этому разговору. Конечно, пора уже было помогать матери, потому что он видел, как она, чтобы прокормить семью, работала с утра до вечера. Сколько раз Тип уже думал об этом! Однако он успокаивал свою совесть тем, что в их городке нет работы для мальчиков его возраста. Во время каникул он готов был делать что угодно, чтобы заработать хоть немного денег. До сих пор Тип удовлетворялся этими рассуждениями. Когда же господин Минтурн предложил ему хорошее место и вполне обеспеченное будущее, он не обрадовался. Почему?
Дело вот в чем: с тех пор, как Тип отдался Христу, он лелеял в сердце мечту, о которой никому еще не говорил: он хотел быть учителем воскресной школы. Еще до своего обращения Тип невольно подчинялся могущественному влиянию господина Бернса, учителя- христианина, который, как он узнал позже, ежедневно молился о своих учениках. За последний год он всем сердцем полюбил господина Бернса. Учитель, как верный друг, часто помогал ему, ободрял, укреплял на пути следования за Христом. О, с какой радостью Тип отдал бы себя на служение невежественным и заброшенным детям, чтобы передать им то, чему он научился у пастора и учителя! Конечно, Тип сознавал огромные препятствия, которые ему придется преодолеть, но это только усиливало его желание.
'Разве хорошо бросить школу именно теперь, когда я преодолел трудности? — рассуждал Тип. — Да и господин Бернс будет недоволен… Ведь он приложил столько стараний, чтобы научить меня арифметике… '
Тип размышлял о матери, которая работает одна за всех; об отце, который, возможно, уже не поправится: он слабеет с каждым днем; о Марии, которой давно пора ходить в школу, а мать не может ее отпустить. И при всем этом он, единственный сын, ничего не делает, чтобы помочь им. Как ни отгонял Тип эти навязчивые мысли, они не оставляли его в покое и противоречили заветной мечте.
Окончив поручение господина Броуна, Тип вернулся домой. Жилище их выглядело совсем иначе, чем прежде, потому что Мария держала все в чистоте и порядке. И все же оно было бедно, без всяких удобств. Особенно сегодня, после всех его размышлений, вид этот поразил Типа. Он молча управился по дому и пообедав, поднялся в свою каморку. Напрасно ждала его Мария, сидевшая с шитьем возле матери. Он пришел только через час.
— Тип, — обратилась к нему мать, — сбегай, купи пастилы от кашля для отца. Он весь день не может успокоиться!
Тип схватил шапку и выбежал, что- то насвистывая. Купив, что было нужно, он помчался к дому господина Минтурна и безо всяких вступлений спросил:
— Господин Минтурн, когда уезжает ваш брат?
— В следующий понедельник.
— Я передумал. Если отец согласится и отпустит меня, я с удовольствием поеду!
— Хорошо!
Не сказав больше ни слова, Тип быстро вышел. Господин Минтурн так и не узнал, как Тип пришел к такому решению.
В этот вечер Тип с тяжелым сердцем пошел на молитвенное собрание. Пение и молитвы не ободряли его, словно он ничего не слышал. Апатия его прошла только тогда, когда господин Гольбрук прочитал:
— 'И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между
