Специалист по обезглавливанию хорошо умел скрывать эмоции.
— Генерал Фудзивара испытывал ненависть к Араки и Эндо, — сказал Сано. — Он рисковал жизнью, пытаясь уничтожить их. Охотник за бундори нападает на потомков Араки и Эндо. Я считаю, убийца является потомком генерала Фудзивары, он решил закончить кровавый спор.
— Подумать только! — В насмешливых словах Тюго прозвучало презрение, хотя лицо осталось бесстрастным.
Слуга внес лакированную коробку:
— Ваша еда, досточтимый капитан.
Тюго опустился на мат и указал на пространство перед собой:
— Поставь здесь.
В кабинете было тепло. Тюго распахнул кимоно и закатал рукава. На руках и груди не было заметно никаких ран. Либо он избежал ударов копьем во время схватки с братом Эндо, либо на нем были доспехи, либо он вообще никогда с монахом не дрался.
— Если вы спрашиваете, не убийца ли я, то отвечу: нет. А мои предки вас не касаются. Кроме того, прошлое прошло, — сказал капитан.
«Так ли?» — подумал Сано, наблюдая за тем, как Тюго открывает коробку.
— Сухие каштаны, водоросли, морские гребешки, — перечислял капитан, доставая блюда.
— Вы всегда выбираете еду, которую употребляли воины перед битвой? — спросил Сано, поймав собеседника на притворстве: тот определенно был знаком с военными обычаями далеких лет.
Тюго пожал плечами. Он заправлялся как человек накануне тяжелого сражения: мрачно, смачивая каждый кусок глотком сакэ из помятой металлической фляги.
— Я ем то, что мне нравится.
Не добившись толку наводящими вопросами, Сано приступил к откровенному допросу:
— Где вы были прошлой ночью?
— Не ваше дело. Но ладно, скажу. Я был здесь. В замке. Где был все последние пятнадцать дней. Я никогда не покидаю замка, когда нахожусь на дежурстве. Это вам подтвердит любой из моих людей.
Сано страдальчески посмотрел на потолок. Опять алиби. Столь же сомнительное, как у Мацуи, и столь же неопровержимое. Гарнизон, включая стражников у ворот, предан своему капитану. Все как один подтвердят любую историю, которую Тюго сочинит, встанут на его сторону в любом споре, особенно со слугой, находящимся в немилости у сёгуна. Даже если Сано удастся найти смелого или обиженного человека, готового выступить против, то сотни других поклянутся, что Тюго пребывал в замке во время убийств. Требуются прямые улики. Сано вспомнил о кимоно, которые предстояло показать портным, и о таинственно исчезнувшей свидетельнице. Хотелось бы знать, насколько Хирата продвинулся в поисках мастера, соорудившего паланкин с драконом, и в выяснении личности наемного убийцы.
— У вас нет паланкина с драконом на боку?
— Нет. Я пользуюсь замковыми.
Паланкины из замка украшал только герб рода Токугава.
— Вам когда-нибудь доводилось пользоваться услугами наемников?
Уголок рта Тюго приподнялся в насмешливой улыбке:
— Если мне нужно кого-нибудь убить, я сделаю это сам.
— Что вы ответите, если я скажу: есть человек, который видел вас прошлой ночью за стенами замка?
Тюго прожевал и проглотил пищу, вытер губы рукавом кимоно.
— Что вы лжете. Или ваш человек лжет.
Сано почувствовал разочарование. Тюго нисколько не встревожился при упоминании свидетеля, даже не проявил интереса к его полу.
— Довольно нелепых обвинений, сёсакан-сама. Вам пора восвояси.
Капитан поднялся и направился к двери. Сложив ладони рупором, позвал помощников, голос вполне мог перекрыть шум сражения. Внезапно около Сано выросли два человека. Они подхватили и вытащили сёсакана из здания на двор.
— Пустите меня! — потребовал Сано.
На какой-то момент ему удалось стряхнуть охранников, но тем на помощь пришли другие. Сано взвалили на плечи, пронесли через двор и положили животом на коня. Кто-то шлепнул по крупу. Сано едва успел усесться в седле. Животное понеслось во весь опор. Охранники проводили незадачливого сыщика громкими насмешками, гиканьем и хохотом.
Дымясь от гнева, Сано утешал себя мыслями о мести. Не пройдет и четырех дней, как он увидит Тюго арестованным, осужденным и казненным за убийства. Характер, мастерское владение мечом и знание военных обрядов прошлого — все опровергало алиби капитана. Сано повернул коня к правительственной части замка. Времени на мечты об отмщении не было. Если он не поторопится, то опоздает на смотрины. По пути он остановил замкового посыльного и достал из-за пояса письмо, которое написал в писчебумажном магазине в Суруге. Сано детально изложил свои планы на сегодняшний вечер. В письме было и то, что, надеялся он, окажется ненужным, но пока представлялось крайне важным, оно могло исключить допрос Янагисавы. Сано передал письмо посыльному, приложив щедрое вознаграждение, чтобы гарантировать быструю доставку:
— Срочно досину Хирате в полицейское управление.
Затем Сано поспешил домой готовиться к смотринам.
Глава 22
Храм Каннэй располагался в холмистом сельском районе Уэно к северу от замка и был одним из самых популярных мест в Эдо. Каждую весну многочисленные горожане собирались здесь, чтобы полюбоваться цветением вишни и подумать о скоротечности жизни, ярким символом которой были нежные цветки. Под бледно-голубым небом деревья казались скоплением розовых облаков. Лепестки сыпались, как снег, ветер уносил их в сторону серебряной глади пруда Синобадзу, окаймленного соснами.
Сано оставил коня у ворот храма и торопливо пошел по гравиевой дорожке мимо павильонов, пагод и мавзолеев, проталкиваясь сквозь толпу гуляк. Сильно опаздывая, он не обращал внимания ни на крики знаменитых ворон, ни на яркие наряды, ни на прекрасных дам, ни на играющих детей, ни на подвыпивших мужчин, которые плясали, пели и скакали на зеленых лужайках.
Наконец он увидел павильон Киёмидзу, величественное сооружение, покрашенное в ярко-красный цвет, покрытое синей черепицей и опоясанное балконами. Бормоча извинения, Сано протиснулся через большую группу щебечущих дам с одинаковыми бумажными зонтиками, обогнал нескольких отдыхающих и резко остановился у подножия холма, сообразив, какую непростительную оплошность допустил.
Он должен был приехать раньше и, присоединившись к матери и Ногуши, притвориться, будто случайно встретил судью с дочерью. Если брачные переговоры окажутся неудачными, замысел позволял обеим сторонам сделать вид, будто никаких смотрин не было. Опоздание сводило уловку на нет. Сано чуть ли не бегом кинулся к условленному месту.
Все уже собрались на дорожке под Лунной сосной, названной так из-за ветвей, образующих правильный круг: его мать, опирающаяся на плечо служанки, Ногуши, судья Уэда, самурай средних лет, одетый в черное кимоно, украшенное золотым фамильным гербом. И стройная молодая дама с шелковистыми черными волосами, ниспадающими до колен, в роскошном бело-красном кимоно, которую сопровождали две служанки, — Рэйко, возможная невеста. Все они, хотя и выглядели совершенно обычно, должно быть, в душе страдали от горького стыда за поведение Сано.
Потный и задыхающийся от быстрой ходьбы, Сано произнес:
— Прошу простить мое опоздание. Я не хотел никого обидеть и сожалею о доставленных неудобствах.
Он поклонился тем, с кем был знаком:
— Ногуши-сан. Мама. Хана.
