ударил пикой преградившего путь мечника. Но другой мятежник стащил детектива с коня. Пока они боролись, пуля ударила в коня Фукиды. Конь заржал и покатился вниз по ступеням. Фукида выпрыгнул из седла, но запутался руками в поводьях. Сано соскочил с коня и помог Фукиде освободиться. Сражаясь, они добрались до пролета лестницы, тут к ним присоединился Марумэ, и все трое бросились в ворота.
Территория храма, построенного на террасах, высеченных в крутом склоне, была окутана тьмой, которая, правда, рассеивалась на дорожках благодаря каменным светильникам. Грохот ружей и звон клинков стали глуше. Сано с детективами торопливо миновали пагоду и пересекли внутренние ворота. Остановившись, чтобы перевести дух, сёсакан заметил слева группу приземистых строений. Там явно никого не было. Осторожно ступая, Сано повел группу мимо журчащего фонтана через очередные ворота к крытой галерее. Выйдя из нее, они увидели Главный павильон.
Здание напоминало огромный нарост на холме; массивные квадратные колонны подпирали остроконечные крыши над верандами. Окна светились только на южной стороне павильона. Сыщики тихо двинулись на свет. Голоса, донесшиеся с веранды, нависавшей над ущельем Кинюн-Кё, заставили их замереть.
— Я хочу участвовать в сражении! Почему я должен сидеть здесь? — возмущался император Томохито.
— Потому что вас могут убить, — урезонивал его суровый мужской голос. — Мы защищаем вас.
Послышалась возня, затем раздался гневный возглас Томохито:
— Пустите меня! Я император. Вы должны мне подчиняться!
— Если хотите править Японией, то будете подчиняться
Сано выглянул из-за угла. Светильники освещали веранду, словно сцену. Два человека в кожаных куртках стояли спиной к Сано. В просвете между ними Сано заметил Томохито в старомодных императорских доспехах; на поясе у него висел длинный меч.
— Я впервые за стенами дворца, — капризно произнес Томохито. — Я надеялся увидеть мир, а вижу только этот дурацкий храм. Вы даже не позволили мне раздвинуть шторки на окнах паланкина по дороге сюда. — В голосе зазвенели слезы. — А теперь вдобавок я пропускаю сражение, о котором так долго мечтал!
Император шмыгнул в просвет между кожаными куртками, но те вовремя сдвинулись. Он забился в мускулистых руках. Голоса принялись уговаривать Томохито не поднимать шума. По испуганным интонациям Сано понял, что «курткам» известно о провале переворота. Сано пошептался с детективами, обежал на цыпочках павильон и вступил на веранду позади Томохито:
— Сдавайтесь или будете убиты на месте!
Император резко обернулся, детское лицо под резным шлемом исказилось.
— Вы?!
Мятежники выхватили клинки и кинулись на Сано.
— Эй! — хором окликнули их сзади Марумэ и Фукида.
На веранде возник вихрь из мечущихся фигур и сверкающих мечей.
Император попятился от Сано:
— Что вы здесь делаете?
— Я пришел, чтобы отвести вас домой, ваше величество.
— Я не пойду. — Томохито с шумом выдохнул и пошире расставил ноги. — Во всяком случае, до тех пор, пока не разобью весь клан Токугава.
Сано стало жаль избалованного самонадеянного мальчика.
— Простите, но вам не суждено это сделать, — сказал он. — Войска сёгуна добивают вашу армию. Прислушайтесь.
Ружейные выстрелы редким эхом отзывались в горах. Марумэ и Фукида теснили «кожаные куртки» к балюстраде.
Император Томохито строптиво покачал головой:
— Я не могу проиграть. Мне покровительствуют боги. Победа в любом случае будет за мной.
— Пора реально взглянуть на вещи, — мягко сказал Сано. — Сдавайтесь, ваше величество.
— Сдаться? — Томохито презрительно рассмеялся. — Ни за что в жизни!
Цапнув украшенную золотыми пластинами рукоять меча, он направил на Сано клинок. Сёсакан с благоговением посмотрел на иероглифы, сияющие почти неземной красотой. В руке у Томохито был священный меч, передаваемый императорами из поколения в поколение. Безрассудный юнец взял его из сокровищницы. Томохито круговым движением рассек воздух и сделал выпад.
— Я вышел на тропу войны! — крикнул он; в глазах, круглых от возбуждения, отразился металлический блеск. — Вам выпала честь стать первым убитым мной врагом.
— Одумайтесь, ваше величество, — посоветовал Сано. — Вы не способны меня одолеть.
Томохито рассмеялся:
— Я мог убить вас еще вчера! Теперь я это сделаю.
Он выбросил вперед руку с мечом. Сано отскочил назад; клинок свистнул возле подбородка. Император взревел и рубанул Сано по ногам. Тот вовремя подпрыгнул.
— Ваше величество, мятеж — это ведь не ваша идея, — сказал Сано, метнувшись за колонну. Меч Томохито вонзился в дерево. — Вас науськал Правый министр Исидзё, не так ли?
Вытащив меч из колонны, Томохито бешено кинулся на Сано:
— Я император! Меня нельзя науськать, как собаку! Я хочу победить клан Токугава. Вам не остановить меня!
— Но как вам удалось набрать армию и запастись оружием? — спросил Сано, уклоняясь от ударов. — Наверняка все устроил Исидзё.
— Не порите чушь!
Клинок Томохито опустился на шлем Сано. Сёсакан отлетел к стене. Он не хотел драться, опасаясь поранить императора, но тот, похоже, принимал его расчетливую сдержанность за слабость. Сано понял, что отказ от боя лишь укрепляет самонадеянность мальчишки. Выхватив меч, сёсакан парировал несколько рубленых ударов.
— Это Исидзё убил Коноэ? — спросил Сано. Его меч скрестился с мечом Томохито и отбросил императора к балюстраде.
Томохито только рассмеялся и ринулся в контратаку.
— Если вы дадите показания на Исидзё, то я уговорю сёгуна простить вас.
— Плевать мне на Исидзё и вашего сёгуна! Когда я встану во главе Японии, все будут мне служить!
Рука Сано болела от отражаемых ударов, в голове гудело от звона металла. Он был более искусным фехтовальщиком, чем Томохито, но у того, кто хочет победить, есть преимущество перед тем, кто не желает сражаться. Томохито рубанул Сано по плечу. Клинок рассек кольчугу и подкладку рукава. Сано не на шутку встревожился, ощутив жгучую боль и теплую влажность ткани.
— Ха! — вскричал Томохито. — Я достал вас! Готовьтесь к смерти!
С горящими от ликования глазами император двумя руками поднял меч и рыча устремился на Сано. В отчаянии Сано рукоятью ткнул Томохито в пах. Император согнулся. Сано ударил его клинком по рукам. С криком боли император уронил меч и в ужасе воззрился на свою пустую правую руку; по костяшкам пальцев шел узкий порез. Томохито поднял глаза на Сано.
— Я истекаю кровью, — растерянно произнес император, похоже, ранее он считал себя неуязвимым.
— Прошу меня простить, — сказал Сано, которого потрясло, что он ранил священную особу. «Впрочем, — мелькнула мысль, — не исключено, что испытание кое-чему научит императора».
— Боги накажут вас за это! — взвизгнул Томохито. Упав на колени, он принялся баюкать окровавленную руку.
— Государственная измена карается отсечением головы. — Сано выставил меч, подчеркивая угрозу. — Даже статус не спасет вас... если, конечно, вы не согласитесь сдать Правого министра Исидзё.
