– Жена прибыла оказать помощь заключенной, – кратко пояснил Сано.
Лицо надзирателя сделалось отрешенным, скрыв какие бы то ни было мысли о неподобающем поведении главного следователя.
– Прошу следовать за мной, – произнес он.
По пути в тюремную крепость Рэйко прислушалась к разговору между Сано и самураем, который шел рядом с Хиратой в нескольких шагах от нее.
– Вы узнали, кто и за что избил Хару? – спросил Сано.
– Пока нет, – ответил тюремщик.
– Как она себя чувствует?
– Еще не оправилась и все время молчит.
Они оказались у входа в каземат, и стража отперла тяжелую дверь. Рэйко едва не оглохла от какофонии воплей и стонов. Пока она шла вслед за Сано и другими по извилистому проходу, ее окутывало зловоние фекалий, мочи, гниющего мусора и рвотных масс; повсюду роились мухи. Она закрыла нос рукавом. В скудном солнечном свете, падающем из высоких окон, Рэйко разглядела грязную жижу, сочащуюся из-под дверей по обе стороны коридора. Было слышно, как многочисленные узницы ходят там, что-то бормочут себе под нос, барабанят по стенам. Рэйко подобрала подол кимоно, чтобы не испачкать в грязи, и поспешила дальше.
Наконец тюремщик остановился напротив одной из камер, открыл дверь и отошел в сторону, пропуская Сано и Хирату.
Рэйко удалось проскочить следом, и вот что она увидела: Хару лежала в углу на охапке соломы спиной к двери, на ее голых икрах виднелись алые полосы, а серое одеяние было в бурых пятнах; девушку била крупная дрожь. Зрелище так потрясло Рэйко, что она забыла о собственных тяготах.
– Хару-сан! – воскликнула она в порыве сострадания.
Девушка повернула голову.
Оба ее глаза были подбиты, нос и губы распухли, покрытые запекшейся кровью. Завидев Сано и Хирату, она в страхе отпрянула. Но вот ее взгляд упал на Рэйко, и она горестно всхлипнула. Рэйко, забыв о грязи, бросилась на колени и сжала ее в объятиях. Хару, рыдая, прильнула к ней, а Рэйко в ярости воззрилась на тюремщика, допустившего надругательство над заключенной.
– Мне нужна ванна с горячей водой и полотенца, чтобы отмыть ее, – сказала она надзирателю.
Тот поначалу опешил, не ожидая такой наглости, затем негодующе посмотрел на Сано.
– В таком виде вы ее и нашли? – спросил тот.
– Да.
– И даже не удосужились обработать ей раны? – В голосе Сано сквозило осуждение.
– Не в наших правилах нянчиться с преступниками, – стал оправдываться тюремщик.
– Принесите ванну, – приказал Сано. – И пошлите за доктором Ито.
Надзирателю ничего не оставалось, как подчиниться. Ярость Рэйко распространилась на мужа. В сущности, ему было наплевать на Хару – лишь бы не померла до суда. Заточив ее в тюрьму, он разделил с ней ответственность за произошедшее. Рэйко отвернулась и стала утешать Хару, пока та не затихла.
– Что случилось, Хару-сан? – осторожно спросила она.
Девушка уткнулась пылающим, мокрым от слез лицом ей в плечо и тихо произнесла:
– Их было трое. Они меня мучили. – И снова заплакала.
Рэйко тихонько гладила ее по плечу.
– Все хорошо, ты теперь в безопасности. – Ей совсем не хотелось торопить Хару, но Сано и Хирата ждали подробностей. Рэйко опасалась, что они начнут встревать, если беседа затянется. – Кто они? Ты их знаешь?
– Нет. Они были в масках. – Хару сотрясали рыдания. – Я пыталась отбиться, но они... они... – Ее рука скользнула к низу живота. Теперь только Рэйко заметила, что подол почти насквозь пропитан кровью, и поняла, что еще натворили бандиты.
– Только не это... – Подняв голову, она заметила жалость и сострадание на лице мужа, однако менять гнев на милость не собиралась.
– Нужно опросить тех, кто здесь служит, – сказал Сано Хирате. – Собери всех снаружи.
Хирата удалился. Двое охранников приволокли таз с горячей водой и чистые лоскуты. С ними пришел седовласый серьезный старик в темно-синем лекарском халате, с деревянным ларцом в руках.
– Доброе утро, Сано-сан, – поприветствовал он.
– Спасибо, что пришли, Ито-сенсей, – сказал Сано. – Позвольте представить вам мою супругу.
Доктор Ито и Рэйко поклонились, глядя друг на друга с большим интересом.
– Для меня честь познакомиться с вами, – сказала Рэйко.
– Нет-нет, это я вам обязан, – искренне отозвался Ито. Тут его взгляд упал на Хару, и он еще больше наморщил лоб. – Это и есть пострадавшая? Не будете ли так добры помочь мне, пока я буду обрабатывать раны?
Хару дернулась прочь от него и повисла на Рэйко.
– Не бойся, – сказала ее защитница. – Скоро тебе станет лучше.
Она смерила Сано холодным взглядом, намекая, что Хару не нужны лишние зрители. Он предостерегающе нахмурился, попрощался с доктором Ито и вышел, плотно закрыв дверь.
На тюремном плацу Сано встретил Хирату. За его спиной выстроился штат в сотню человек. Чиновники-самураи стояли чуть поодаль от тюремщиков – отъявленного сброда, приговоренного к работе в крепости. Воры, бандиты, вымогатели – все они были коротко острижены, одеты в хлопковые кимоно и шаровары и вооружены разнообразными копьями, дубинами и ножами. Последнюю кучку людей составляли эта. Сано встретили общим поклоном.
– Кто из вас вчера дежурил в женском крыле? – спросил следователь.
Из рядов стражников выступили трое.
– Это вы нашли Хару после нападения?
– Да, господин, – отозвались те.
– Известно ли вам, кто напал на нее?
Тюремщики закачали головами, но от Сано не укрылось, как они неуверенно переминаются с ноги на ногу. Скорее всего Хару они не трогали, но решили покрыть кое-кого из своих.
Он прошелся вдоль шеренги стражей, пристально разглядывая каждого, пока один из них не привлек его внимания. Этому было двадцать с небольшим – глаза-щелки, низкий лоб... Его кимоно в отличие от выцветших латаных роб сослуживцев было новенькое, густого темно-синего цвета.
– Где ты был прошлой ночью? – спросил Сано тюремщика.
– Спал в казарме.
Он стоял, заложив руки за спину. Сано дернул его за рукав и осмотрел от ладони до локтя. На запястьях виднелись красные царапины.
– Кошка подрала, – буркнул он, выдергивая руку.
– Ее, часом, не Хару зовут?
Сано по наитию задрал подол его кимоно. Открылась грязная набедренная повязка в буроватых пятнах – насильник переодел кимоно, но не догадался сменить исподнее. Сано скривился от отвращения. Вера в виновность Хару умаляла его сочувствие, но мерзавцев, нападающих на слабых, он не терпел.
– Кто еще? – прогремел он.
Из дальнего конца ряда вдруг вырвался другой стражник и припустил к воротам. Хирата и сыщики догнали его и скрутили, распластав на земле. Сано подошел к горе-беглецу, лежащему лицом вниз.
– Один из нападавших, – сказал Хирата, указывая на красные царапины на руках.
В этот миг к ним приблизился надзиратель.
– Эти двое – известные развратники, – сказал он.
'Значит, изнасилования здесь в порядке вещей и никакой связи с убийствами нет', – думал Сано. Тем не менее он должен был убедиться.
– Почему вы пытали Хару? – спросил он насильника.
– Так, для потехи, – заскулил тот.
