Часов в восемь вечера, когда я был еще в гостинице, ко мне пришел генеральный комиссар полиции города Алжира Лафон. Он сказал, что префект полиции хотел бы ознакомиться с моим докладом сегодня же. Я ответил, что с удовольствием покажу его префекту, но, так как он уже просмотрен и утвержден нашей миссией, ничего в нем не может быть изменено, иначе мне придется от него отказаться. Ознакомившись с докладом, префект не сделал никаких замечаний.
13 июня. Сегодня состоялся первый митинг Общества сближения с СССР. Зал был переполнен, огромная толпа собралась на площади. Билетов не было — их не успели напечатать. Поэтому по алжирскому обычаю вес клали при входе деньги на подносы — кто сколько мог. Надо было заплатить за аренду зала — 3 тыс. франков и другие расходы. Публика собралась пестрая. После вступительного слова председателя, профессора Даллони, слово взял 25-летний алжирский поэт Жербо, секретарь нового общества. Он произнес очень интересную и искреннюю речь. Выступая от имени поколения молодых французов, которые родились после Великой Октябрьской социалистической революции в России, он сказал: «Это поколение тянулось к СССР, стремилось узнать о нем возможно больше». Затем на сцену вышел наш хор. И вот впервые со времени освобождения от гитлеровцев со сцены Оперы зазвучали «Марсельеза» и «Интернационал». Публика выслушала оба гимна с необычайным вниманием. Зрители устроили настоящую овацию. Хорошо был встречен также мой доклад. В зале были представители уже не той Франции, которую я покинул два года назад. Это была даже не Франция времен до германо-фашистской оккупации. Франция возрождалась.
Когда после собрания мы уезжали в лагерь, нас провожали толпы народа. Французы обступили машины, жали нам руки, кричали: «Да здравствует Советский Союз!», «Да здравствует Красная Армия!» И долго махали платками, пока наши грузовики медленно проезжали по улицам города.
К моменту отъезда из лагеря нас набралось более 200 человек. Выяснилось, что на самолетах всех отправить невозможно. Было решено отправить нас поездом в Тунис, а оттуда пароходами в Египет. Из Египта по суше — поездом и автотранспортом.
Наш отъезд, как и все передвижения во время, войны, держали в глубочайшей тайне до последнего момента. И все-таки, когда объявили, что отъезд близок, у каждого нашлись важные и срочные дела. Надо было починить одежду, поправить расползавшиеся мешки или развалившиеся чемоданчики и т. п.
14 июня. Сегодня, в семь часов утра, мы свернули палатки — вещи были уложены заранее. В лагерь прибыли английские грузовики. С бьющимися сердцами мы уселись на них, начался долгий путь на родину через равнины и горы Туниса, затем по синим волнам Средиземного моря, через Египет, Палестину, Багдад и Тегеран.
Часть третья. Путь на Родину
Труден и сложен был путь нашего эшелона на родину. Нам предстояло преодолеть восемнадцать тысяч километров пути, пересечь территорию девяти стран, горячие пески Сахары, цветущие апельсиновые рощи Алжира и Туниса, синие волны древнего Средиземного моря, голубоватые холмы Палестины, камни Сирийской пустыни, оазис Багдада и дикие горы Ирана. По этому гигантскому пути шел наш маленький эшелон, эшелон людей, боровшихся за свободу, исстрадавшихся в фашистских тюрьмах и концлагерях, людей из многих стран Европы, единственной целью которых было вернуться на родину, в Советский Союз.
Нас было свыше двухсот человек. Мы возвращались на родину в дни самой кровавой войны, какую когда-либо видел мир. Для одних родина много лет была чужой страной, для других неизвестной вообще, третьим казалась недостижимой мечтой.
Среди нас были бойцы интернациональных бригад в Испании, партизаны, воевавшие с врагом во Франции, попавшие в лапы к фашистам, поляки, украинцы и белорусы; были в эшелоне русские белоэмигранты, давно покинувшие родину, а также евреи со всех концов света. Таковы мои товарищи по страданиям.
Часть из них родилась в Польше, Западной Украине и Белоруссии или в Буковине. Они никогда не были в Советском Союзе. Для них он стал новой родиной. В большинстве случаев эти люди принимали активное участие в революционной борьбе в подполье, сражаясь против фашизма в Испании, долгие годы томились в фашистских тюрьмах, в ссылке, подвергаясь пыткам и мучениям.
Другие наши спутники находились прежде в стане врагов, в прошлом были белоэмигрантами. В эмиграции они прошли суровый путь, научились жизни и труду, осознали свои ошибки и борьбой против фашизма завоевали право вернуться на родину, которую покинули 25 лет назад. С глубоким волнением возвращались они домой.
Третьи платили за ошибки своих отцов, бежавших от революционного гнева русского народа. Они родились на чужбине, были молоды, кое-как говорили по-русски и никогда еще не были в Советском Союзе. Они знали о нем лишь по книгам, газетам и рассказам. И для них путь на родину был не только разрывом с прошлым и осуществлением мечты, но и началом новой жизни. У многих из них там, в чужих странах, оставались близкие, любящие и любимые — жены, дети, родители.
И, наконец, в нашем эшелоне были освобожденные из плена бойцы Красной Армии, вывезенные фашистами на работу в Италию, а затем в Африку, где мы и повстречались с ними.
Мне хочется рассказать несколько подробнее о некоторых из моих товарищей по фашистским концлагерям, наших спутниках по эшелону.
Прежде всего о начальнике эшелона поляке Т. Высокий, стройный человек, инженер по образованию, он прошел суровую школу революционного подполья в Польше, где еще до войны работал в компартии. Окончив офицерскую школу, служил в армии солдатом. Он всегда увлекался военным делом и, когда началась гражданская война в Испании, уехал туда добровольцем, храбро сражался в интернациональной бригаде. Проявив себя как способный офицер, он стал майором и командовал большим подразделением. В 1939 г. вместе с частями интернациональных бригад и испанской республиканской армией перешел французскую границу и был интернирован в одном из лагерей, созданных Даладье. Шесть лет просидел он в концлагерях в тяжелейших условиях. Однако не пал духом и своим мужественным поведением снискал уважение коллектива заключенных в лагере Джельфа. Перед нашим освобождением из лагеря мы включили Т. в список совграждан, и благодаря этому ему удалось уехать с нами. Приехав в СССР, он сразу вместе с другими поляками ушел на фронт с польской дивизией имени Костюшко и сражался до конца войны. К концу войны он был уже полковником польской армии.
Хорошо запомнился Юлек, поляк, 26 лет, студент. Он также служил лейтенантом в испанской республиканской армии, отличался необыкновенной храбростью. Человек чрезвычайно скромный и тихий, пламенный польский патриот, убежденный коммунист, он готов был отдать товарищу все, даже последнее. Приехав в СССР, Юлек также вступил в польскую армию, пошел на фронт и был тяжело ранен. За воинские подвиги ему было присвоено звание Героя Советского Союза. После выздоровления Юлек вновь вернулся на фронт.
Когда мы встретились с ним после войны в Москве, куда он приехал в отпуск, я увидел прежнего тихого, задумчивого молодого человека, со взглядом, всегда устремленным как будто вдаль, в будущее. К тому времени он уже был майором.
Ш. родом из Западной Украины. Совсем еще молодой (ему было 25 лет), он выглядел старше своего возраста. Но стоило ему заговорить, как лицо его преображалось, он молодел. Рабочий-самоучка, из бедной семьи, убежденный коммунист, он отличался редким политическим чутьем, умением правильно оценить обстановку и события. Ш. много читал, и у него с годами выработалась привычка верить только книгам и пополнять свои знания только из них. Знаний же у него было много, но все они бессистемны, с большими пробелами. В Испании Ш. служил комиссаром бригады и, несмотря на молодость, пользовался большим уважением за храбрость и умение правильно объяснить политическую обстановку. В демократической Польше Ш. находится в настоящее время на ответственной работе. Была среди нас группа евреев из Палестины, приехавших туда из России или из Польши. Многие из них почти не знали русского языка и
