XXXIII
Наконец однажды рано утром в Сергеево прибежала весть, поднявшая всех на ноги. Прямо к ним, в их места, движутся две армии: подступает покидающий Москву Наполеон и с другой стороны движется русская армия.
Глебов, как воин и ветеран, понял один из первых в России, чего хочет Кутузов.
Теперь он уже не попятится, теперь он уже сам нападет. После пребывания среди погоревшей Москвы без хлеба и даже без теплой одежды враг был уже не тот. Случись теперь новое Бородино, от врага не осталось бы и следа.
Одним словом, то, что предвидел Глебов, то и случилось. Сражение под Малым Ярославцем имело огромные последствия.
«Пожалуйте влево, к себе домой, или пожалуйте вправо, в Сибирь, где будет еще холоднее. А сюда, где тепло, да и хлеба много, мы вас не пустим».
Вот что сказал Кутузов, преграждая путь в Малороссию.
Бой под Малым Ярославцем был, конечно, одним крылом и в усадьбе Глебовых. Вся семья и больной князь уехали верст за пятнадцать, к знакомому помещику. Сергей Сергеевич, оба брата Ковылиных и Сережа во главе своей дружины решили делать свое дело.
На другой день, после последней жаркой схватки регулярных войск, француз рассыпался и двинулся налево вразброд. Тут наступила настоящая минута для отваги, самопожертвований и для подвигов.
Целый день с раннего утра дружина сергеевская со стариком, суворовским сподвижником, во главе мчалась по окрестности, нападая на неприятеля,
В сумерки, завидя небольшой отряд с двумя орудиями, расхрабрившаяся дружина, несмотря на перевес в численности врага, лихо бросилась в атаку. И недаром командиром был ветеран, побывавший и на Сен-Готарде. Небольшой отряд, но все-таки более многочисленный, нежели дружина, был смят и оба орудия отняты.
Схватка длилась минут десять.
Ковылин уже скомандовал рубить направо и налево без пощады. Около него бросился врукопашную сам Сережа и зарубил большущего гренадера. Неприятель рассыпался и бежал без оглядки.
— Ура! — закричал наконец восторженно Ковылин и оглянулся, чтобы узнать, где находится Сергей Сергеевич.
И он увидал невдалеке кучку своих дружинников, которые спешились и столпились в кружок. Ковылин удивился, но затем сердце дрогнуло в нем. Он поскакал к столпившимся и через минуту узнал, что его предчувствие оправдалось…
На мерзлой земле лежал упавший с лошади старик генерал. Ковылины и Сережа бросились к нему.
Сергей Сергеевич глядел на них и выговорил:
— Вот!.. — И он тихо двинул рукой и показал на грудь.
Из груди ручьем лилась кровь.
— Слава Богу, — прошептал он, озираясь слабеющим взором. — Так мне всегда очень… — И он не договорил. — Не в постели… Вот так… Так лучше! — Затем через несколько мгновений старик снова заговорил: — Саша… Когда его прогонят совсем, женись… Люби Надю… А землю купи… И храм во имя Сергия… Здесь алтарь… а под ним меня… — И после мгновенного молчания старик вдруг широко раскрыл глаза и выговорил громче: — Ну, Александр Васильевич, сейчас увидимся!
И последним усилием старик ослабевшей рукой начал изображать крестное знамение, но не кончил…
Дружинники, бросившие погоню и две неприятельские пушки в поле, уже собрались кругом в полном составе. Поснимав шапки, они опустились на колени и стали креститься… Барин-генерал отошел в вечность…
Несмотря на многолюдство, тишина была мертвая и прерывалась только сдержанными рыданиями Сережи, который целовал лицо мертвого дедушки.
Да в стороне, саженях в пятидесяти, стонал раненый и умирающий французский артиллерист…
XXXIV
Прошел год.
В заново отстроенном доме на Тверской жила счастливая чета — Ковылины со своей родней, за исключением умершего князя.
Близ Воробьевых гор жила другая чета, еще более счастливая; но молодая Рябова имела на лице шрам от сабельного удара, которого не стыдилась.
Далеко от Москвы, в глуши Нормандии, жила третья, самая счастливая чета с новорожденным, которого его мать уже приучала к русским словам.
Десяти месяцев от роду он уже начал довольно ясно выговаривать: «Москва. Наполеон. Супостат».
Но лучше и веселее всего ребенок вскрикивал: «Макар! Мак-кар!»
При этом отец и мать часто радостно смеялись…
Герой-миллионер Живов пропал без вести… для москвичей.
1908
Примечания
1
Граф Растопчин — точнее, Ростопчин Федор Васильевич (1763–1826) — русский государственный деятель. В Отечественную войну 1812 года — московский генерал-губернатор.
2
Комиссариат — учреждение, во главе которого стоит комиссар.
3
Личный дворянин — дворянин, который приобрел дворянство.
