неофиты мочились на крест, плевали в него и топтали, а помимо того были вынуждены целовать гениталии, задницы и пупки своих старших товарищей. Кроме того, братья-орденцы вступали в половую связь друг с другом. В провинциальных отделениях ордена имелись тайные святилища, где тамплиеры поклонялись черепам и неизвестным восточным идолам, привезенным из Святой Земли. Ну, а ко всему этому были доказаны многие случаи колдовства, контакты с ассасинами, работорговля христианами и похищение людей с целью получения выкупа.
В общем, такой вот Орден, который заигрался в финансовые игры и политику, и был разогнан. Что из обвинений в адрес тамплиеров правда, а что нет, мне неизвестно. Однако одно я знаю точно — они наши враги, и не просто рядовая пехота, а наделенная немалой магической силой элита, которую необходимо уничтожать при первой же возможности.
Впрочем, все это и так понятно. А вот что меня беспокоит особо, так это интерес, который они проявляют ко мне. При этом заинтересованность эта такова, что за мной присматривают люди Ассера Рига. Правда, за минувшую зиму, витязи Святовида провели на потенциальных шпионов несколько облав. Но разве всех отловишь? Нет. Это трудно, ибо доказать, что какой-то торговый заморский гость, имеющий лавку в Ральсвике или Ругарде, работает на врага, достаточно сложно. Можно, конечно, действовать незаконными методами. Да вот только если прессовать купцов, которые почти все шпионы, то кто тогда вообще на Руян поедет? Никто, а торговцы острову нужны, ибо они готовы покупать трофеи варягов и продавать нам товары, которые необходимы всему племени ранов. Вот и приходится действовать осторожно, даже с немцами из Любека и Ольденбурга, потому что они, например, скупили половину добычи из прошлогоднего шведского похода и выкупили треть взятых под Пырыцей в плен ляхов. А значит, шпионы у нас были, есть и, видимо, до начала большой войны с европейцами, будут. И все, что мне остается, это постоянно быть настороже, усиливать охрану и поскорее перебираться в Зеландию, где я буду сам себе король.
Прерывая мои размышления, с глубокой кружкой в руке, к костру подошел Самород. Он присел рядом, и я спросил:
— Чего так долго ходил?
— А-а, — варяг поморщился, — суеты больно много. Князья спорили, что дальше делать, а командиры кораблей ждали их решения.
— Ну и что верховоды сказали?
— Раздела добычи не будет. Что взяли, то и наше, а что захвачено княжескими дружинами, все пойдет храму Святовида и семьям павших воинов. И выходит, правильно мы сделали, что шнеккер поймали. Уцелевшие даны удрали, опасаться нам некого, а значит, с завтрашнего утра каждая вольная ватага на две седьмицы сама по себе. После этого срока общий сбор в Роскилле.
— Кто и куда идет, слышал?
— Да. Пруссы хотят острова почистить. Фюн, Лангеланн, Эре и Лоллани. Хунди Фремсинет себе Фальстер и Мен приглядел, после чего, пока гетландцы ничего не поняли, в Сигтуну вернется. Бодричи и лютичи к Роскилле идут и говорят, что они уже разбили ополчение зеландцев. Поморяне имеют желание в бухту Кеге-Бугт сходить, а вольные вожди, кто куда.
Прикинув расклады, я пришел к выводу, что все логично. Варяги, которых удержать в узде после славной победы практически невозможно, сейчас ограбят оставшиеся без прикрытия города и веси, а затем сойдутся в Роскилле. Кто-то возьмет себе земельку, иные ограничатся хабаром, и вернутся домой, и все останутся довольны. Ну, а я сам по себе, и потому стану действовать по собственному плану, который продумал еще зимой.
— Вадим, чего молчишь? — окликнул меня Ранко. — Что с нами?
Я посмотрел на капитана и ответил:
— Мы станем делать то, что еще на Руяне задумали, только с небольшими изменениями. Трофейный шнеккер завтра же отправим в Чарушу, и на нем будет десять воинов и все тяжелораненые, а 'Яровит' двинется в бухту Факсе-Бугт к замку Кольгриммсон. Воинов в нем, наверняка, нет, да и укрепления там слабенькие, так что возьмем его сходу. После этого пройдемся по окрестностям, застолбим деревеньки, которые будут под нами, объявим о создании владения и, оставив в замке десяток варягов, вернемся на Руян и двумя шнеккерами пойдем в Новгород.
— Людей не хватит, — нахмурился Самород.
— Ничего. Пока мы будем замком заниматься, твои помощники в Ральсвике молодежь и стариков наймут, а заодно легкий ремонт трофейного шнеккера сделают. Нам главное, чтобы на каждом корабле хотя бы по три десятка опытных варягов было, а в Новгороде еще люди появятся.
— Да, я понимаю. Но как-то все быстро у тебя Вадим.
— Нормально, ибо время сейчас лихое. Кто успел, тот наверх и выпрыгнул, а нет, все потерял.
— Наверное, ты прав, — согласился варяг и встал: — Пойду еще раз людей проверю и распределю, кому завтра на трофейном корабле в Чарушу идти, а кому в замок Кольгриммсон. Кстати, ты решил, как второй шнеккер назовешь?
— Нет. Если хочешь, сам ему название дай.
Самород посмотрел на усеянное звездами чистое темное небо и сказал:
— Тогда пусть зовется 'Крес'.
— Ладно, неплохое имя.
Варяг, который дал кораблю имя своего отца, знатного воина, ушел, а я раскатал подстилку и решил поспать.
Ночь прошла беспокойно, так как до самого утра снилась всякая чепуха. То демон Бафомет с волосатыми ногами, то тамплиеры в образе чертей, то кошки с глазами человека, то Бернард Клервоский превращающийся в Гоголевского Вия и шепчущий 'Поднимите мне веки', то Черная Мадонна из Шатильона. Видать, травки у тамплиера были нехорошие, а я их нанюхался и от этого сновидения дурные.
В общем, я не выспался, а с утра началась беготня. Берег закипел, и пошло движение всего нашего войска. Часть варягов пешим порядком двинулась вглубь острова. Пруссы и вольные вожаки вышли в море, а мой экипаж действовал, как задумано. 'Крес' присоединился к трофейным судам, которые уходили на Руян, и через Большой Бельт двинулся в Венедское море, а 'Яровит' повернул на юго-восток и вдоль берега, проходя между Зеландией и островами Фальстер и Мен, выскочил в бухту Факсе-Бугт.
Нас было всего двадцать три человека, и мы целенаправленно шли на захват замка. Может быть это безумство? Нет, трезвый расчет, ибо было известно, что укрепления Кольгримссона старые и ветхие, а охраняют этот замок в отсутствие хозяина всего несколько старых викингов. Ну, а поскольку местный владетель ярл Кари Кольгриммсон, наверняка, принимал участие в морском сражении, то, даже если он уцелел, сейчас сей непутевый отпрыск боевитого родителя находился в Ютландии или в Росскилле, и нам помешать никак не мог. Значит, наша ватага могла сделать, что наметила, и ни о чем особо не переживать. Конечно, ушки надо держать на макушке и постоянно оглядываться, а то местные бонды могут взбунтоваться и в голову топор вогнать. Но мы расслабляться не собирались.
'Яровит' прошел вглубь Факсе-Бугта, и ближе к вечеру мы увидели стоящий на высоком холме деревянный замок. Четыре башни, не очень высокие стены, метров пять по высоте, а за ними несколько жилых построек и донжон. На берегу пять причалов, из которых два вот-вот могли развалиться. От них вверх уходила дорога, которая упиралась в хлипкие ворота замка, а в километре дальше по берегу находилась большая рыбацкая деревушка. Вот и весь феод ярла Кари Кольгриммсона. Не густо, однако. Но мне для начала пойдет, больно место удобное, гавань хорошая, в водах рыбы много, а дальше вглубь суши превосходные сельхозугодья.
Шнеккер прижался к причалу, который выглядел наиболее крепким, и варяги, уже вооруженные и готовые к бою, посыпались на берег. Для охраны корабля оставалось восемь воинов, у каждого из которых было по два арбалета, а остальные ватажники, со снаряженными самострелами и абордажными крючьями за спиной двинулись к замку. Двести с лишним метров отмахали на одном дыхании и остановились рядом с воротами, которые, конечно же, были закрыты. Наверху появилась голова в старом побитом шлеме, и раздался окрик на датском:
— Кто такие!? Уходите! Это замок грозного Кари Кольгриммсона!
— Открывай ворота старик! — отозвался я и сам не понял как, но сказал это на тоже на датском. — Твоего ярла сейчас в Большом Бельте рыбы доедают, а мы варяги с Руяна!
