Снова я задумался. Хочется на Руян, к Нерейд и хозяйству. Но с другой стороны сейчас начало осени и мне в любом случае надо идти в поход. Цель — Брюгге, богатый город на берегу Северного моря, который я взять не смогу, сил не хватит. Но ведь это портовый город, а значит, в него приходят корабли с товарами. Так что дело в долгий ящик можно не откладывать. Мои корабли и воины к походу готовы, а путешествие на Руян и обратно это минимум пять-шесть дней, а то и больше.
— Завтра в поход пойду, — принял я окончательное решение.
— Почему-то, я так и подумал, — боян ухмыльнулся и добавил: — Резкий ты человек, Вадим.
— Какой есть, — я встал.
Бранко тоже поднялся, оправил свою расшитую разноцветными узорами белую рубаху, и мы вместе направились во двор замка. По пути обсудили несколько мелких вопросов и когда расставались, боян сказал:
— Кстати, едва не забыл. Векомир велел тебе подарки передать.
— Какие?
— Почтовых голубей их храма и паренька, который будет за ними присматривать, и огненные смеси по старым рецептам. Первые десять снарядов для уничтожения вражеских судов ждут тебя на моем корабле.
— Благодарю, и за голубей, и за снаряды. Хорошие подарки. Когда я смогу их забрать и узнать, как применять эту смесь?
— Сегодня ночью. Приходи в порт. Спросишь где лодья 'Северный Волк' и тебе любой покажет. Это новый корабль, в Ральсвике для Векомира построили, а он его пока мне доверил.
— А почему нельзя сейчас подарки забрать?
— Торопишься в путь?
— Да. Не хочу время терять.
— Ворота города уже закрыты, а мне еще с Мстиславом поговорить нужно, так что задержусь в замке.
— Ясно. Ночью приду.
Мы разошлись, и я вышел за ворота замка. Вокруг меня был наполненный воинами город, шумный, буйный и веселый. Наш форпост на западе, который был готов в любой момент выплеснуть в море боевые варяжские лодьи. На площади перед замком меня встретили командиры кораблей: Жарко, Самород и Ратмирович. Они ждали моего приказа, а я всмотрелся в их суровые лица и сказал:
— Мы идем в поход. Сегодня ночью гуляем. Завтра выходим к Вартиславгарду, а к следующему вечеру мы уже должны быть в море.
— Все идем? — спросил Корней Жарко, который не хотел отправляться с большим руянским караваном на Русь.
— Нет. Только 'Перкуно' и 'Яровит'. Твоя дорога в Новгород через Руян. Там тебя уже будут ждать, а я еще письма напишу и объясню, что тебе делать.
Командир 'Креса' поджал губы, но приказ не оспорил, ибо это бесполезно, и следующий вопрос задал Самород:
— Куда двинемся, Вадим?
— В Северное море. Сначала в один город зайдем, но тихо-тихо, чтобы нас никто не заметил, а потом европейских купцов щипать станем.
— Серьезно все.
Я кинул взгляд на Поято Ратмировича, глаза которого уже горели предвкушением схваток и боев.
— А у тебя Поято, вопросы есть?
— Да какие вопросы, вождь!? — прусс всплеснул руками. — Для меня главное, чтобы враги на пути чаще попадались, а то мой клинок уже давно кровушку не проливал.
— Будут враги, воин, — я кивнул. — Обязательно будут.
Глава 19
Фландрия. Брюгге. 6651 С.М.З.Х.
По крыше одноэтажной полупустой таверны, которая находится на окраине города Брюгге, бьют капли дождя и порой они даже перекрывают царящий в помещении шум. Заведение называется 'Топор и окорок' и мне здесь нравится. Есть харчевни и получше, но для разведчика, вроде меня, место идеальное. Народ в таверне, конечно, собирается беспокойный и зачастую агрессивный. Моряки с ножами, наемники с короткими мечами, бродяги с большой дороги с дубинками и городское отребье с заточками. Но зато сюда не лезет городская стража и в заведении не принято задавать постояльцам какие-либо вопросы. Разумеется, если ты выглядишь как свой. То есть имеешь при себе оружие и немного монет, а кто ты и что у тебя за душой никого по большому счету не интересует.
На улице пока еще ночь, но наступление утра уже не за горами и в таверне полутемно. Вдоль стен стоят широкие столы и тяжелые дубовые лавки. Гости и постояльцы выпивают, лапают за жирные задницы усталых дебелых служанок в грязных передниках и говорят о делах. Что же касательно нас с Немым, то мы находимся в самом темном углу, поближе к лестнице на чердак, ждем человека, который принесет мне добрую весть, и подобно всем посетителям таверны пьем слабый эль. Напиток дрянь, и это истина. То ли его готовить не умеют, то ли у меня запросы слишком высокие. Неважно. Главное, что вливать эту гадость в себя не хочется. Поэтому я наблюдаю за тем, что происходит вокруг. Да прислушиваюсь к словам монотонной песни, которую поет сидящий у очага одноногий мужчина в потертом сером плаще с еле различимым гербом Фландрии на спине, черным львом с красными когтями и языком на желтом щите. В его руках нечто среднее между гитарой и домрой. Он медленно перебирает струны и весьма неплохо, пока еще не совсем пропитым голосом, излагает историю своей жизни.
'Рыбак Люк был молод, красив и горяч, и многие девушки любили его. Но однажды парень решил пойти на войну и заработать денег. После чего, вместе с другими фламандцами, он отправился в далекую Нормандию, где королева Мод (Матильда) вела войну со своим родственником королем Стефаном Блуаским. Они делили трон Англии и фламандские пикинеры за серебро и золото встали на сторону Стефана. Однако большого сражения долго не было, а затем нормандские аристократы поймали фламандцев на мародерстве, и войско короля из-за внутренних конфликтов распалось. Дворяне перешли на сторону Матильды, а наемники двинулись домой, и уже на границе в ногу Люка-красавчика впилась стрела одного из местных разбойников, который, видимо, затаил на вояк зло. Нога загнила, и ее отрезали. И с тех пор Люк-одноногий сидит в таверне и зарабатывает себе на жизнь песнями собственного сочинения'.
Вот такая баллада. Простая и незатейливая. Про жизненный путь одного отдельно взятого человека.
Музыкальный инструмент смолк. Кто-то из гостей кинул Люку несколько мелких монет. Они раскатились по полу и бывший наемник, упав на здоровое колено, стал их собирать.
Человека, которого я ожидал, все еще не было, и я снова попробовал приложиться к кружке. Эль пах прелой мукой и мышами, а выглядел как белесый кисель. Дерьмо. Не могу такое пить. Кружка опустилась на стол, а я спиной откинулся на стену позади себя, прикрыл веки и отмотал назад события минувших дней. Воспоминания пронеслись чередой быстрых картинок, и я задал себе один вопрос. А верно ли я поступаю? Не знаю. Это как посмотреть…
Итак, мои корабли покинули Зеландию, и поход практически сразу начался с трудностей.
Лишь только 'Перкуно' и 'Яровит' проскочили пустой пролив Каттегат, как Северное море встретило нас непогодой. Над головой повисли тяжелые свинцовые тучи, а сильный юго-западный ветер не давал нам продвигаться к Ла-Маншу. Природа, словно говорила, что нам не надо идти вперед. Вернитесь обратно в Венедское море. Однако я воспринял это как вызов и приказал дружине сесть на весла. Воины роптали, само собой, но я от своего решения не отступился и через двое суток, так и не послав нам шторм, море успокоилось, а ветер переменился, и стал попутным.
