строит крепости и проводит обучение военных отрядов, которые первыми встретят германцев. Мстислав занят Руяном и Зеландией. Ну, а земли Прибыслава сейчас в безопасности и только на юге лютичи соприкасаются с лужичанами, которые по-прежнему служат немцам. Хотя стоит отметить, что после прошлогоднего разгрома ляхов из тех земель к венедам стали перебегать люди. Не очень много, но по десять-двадцать человек каждый месяц просит приютить их и дать возможность биться с католиками.
Короче говоря, вот такие дела. Отныне у венедов есть верховный правитель, великий князь Прибыслав, какой никакой, но свой.
Второе, князья узнали о тайном предложении датских ярлов и приняли его. Про это никто не должен был знать и официально война продолжается. Однако на деле все должно затихнуть. Вольные варяги получат четкие указания не тревожить Ютландию, Скандию, Халланд и оставшиеся за викингами острова, и Мстислав ручался, что против его воли никто не выступит. Конечно, возможны случайные налеты и стычки, как с нашей стороны, так и с датской, ибо от этого никто не застрахован и, наверняка, будут провокации. Однако это мелочи. Лихих парней с обеих сторон хватает и если серьезного вожака или ярла удержать можно, то мелкие капитаны зачастую ведут собственную войну. Они дрались и продолжат драться. Однако поддержки со стороны князей и наиболее влиятельных датчан такие налетчики не получат.
Третье, было решено помочь Хунди Фремсинету. Для этого ему собирались отправить оружие, серебро из храмовой казны, около тысячи новгородцев, которые готовы воевать против гетов, и пятьсот варягов с Руяна. С этими силами свеи должны были до следующей осени расколотить врага и начать подготовку к еще большей войне. При этом, естественно, помощь венедов и ушкуйников была не бескорыстной. За пролитую кровь, свою и чужую, новгородцы хотели получать всю захваченную ими добычу, а волхвы и варяги претендовали на железные рудники и плавильные домны в Гетланде вместе с парой хороших портов. Фремсинету и лагману Тостерену деваться было некуда, и потому условия Руяна были приняты безоговорочно.
Четвертое, против германцев Фридриха Саксонского и Адольфа Шауэнбургского, которых по самым скромным подсчетам должно быть не меньше тридцати тысяч, были готовы выступить все наши силы. Однако проводить всеобщую мобилизацию не стоило и армия венедов, которую возглавит Никлот, должна состоять из следующих отрядов и соединений. Сами бодричи выставят три с половиной тысячи всадников, из которых шестьсот воинов это тяжелая кавалерия, а так же шесть тысяч пехоты. Лютичи дадут пятьсот всадников и четыре тысячи лесовиков. Поморяне пошлют три тысячи щитоносцев и триста конников. Да волхвы из разных славянских культов, которые постоянно увеличивают численность своих дружин, обещали дать пятьсот храмовников, в основном обычных воинов, но будут среди них и реальные 'вит азм есть' из дружин Святовида, Перуна, Триглава и Яровита. Итого против германцев соберется примерно четыре с половиной тысячи всадников и больше тринадцати тысяч пехоты, которую поддержит артиллерия, четыре батареи по четыре баллисты и три десятка передвижных стрелометов. Для обороны, истощения противника и последующего его разгрома это нормально, тем более что бодричи за зиму превратят пограничье в полосу смерти.
Пятое, помимо войны в землях бодричей планировалось ударить по Любеку и Ольденбургу, и это работа для варягов князя Мстислава и пруссов вождя Пиктайта. Однако этот удар будет осуществлен не сразу. Среди немецких купцов, которые уже покидают Руян и венедские города вдоль материкового берега, должны разойтись слухи о том, что раны и прибалты не собираются идти на подмогу бодричам. Мол, Мстислав готовит большой поход в Европу, а Никлот должен справиться с германцами без помощи варягов. Поверят немцы в это или нет, неизвестно. Скорее всего, заподозрят обман. Но все же это их немного расслабит, и когда начнется наступление католиков на Зверин, варяги и пруссы атакуют Ольденбург, бывший Старгард, а там уже как судьба распорядится. Однако мы надеялись, что Мстислав, который имеет опыт по захвату городов, с поставленной задачей справится и после Ольденбурга доберется до Любека (Любицы). При этом задача удерживать города не ставилась. Нечем их удерживать, а значит, в ход идет датский сценарий, разграбление и поджог.
Шестое, кроме всего прочего, зеландским вождям, среди которых был и Вадим Сокол, настоятельно рекомендовалось погулять по Северному морю и пограбить европейцев. И всего, по моим предварительным прикидкам, собиралось выступить три большие ватаги. Одна моя, в составе двенадцати-четырнадцати кораблей. Другая под командой лютича Вихорко Воробья, с которым пойдет девять кораблей. И еще одну поведет варяг Сбыслав Русай, у которого пять отличных драккаров. В общем, сила, которая, к моему великому сожалению, будет разбросана. Ведь если бы мы были все вместе, то смогли бы взять какой-то крупный город, Брюгге, например, Утрехт, Дортмут, Кале или Руан. Однако Воробей и Русай, с которыми я успел перекинуться парой слов, не желают присоединяться к эскадре Сокола. Ну, а мне не интересно быть с ними. Поэтому каждый сам по себе.
Седьмое и последнее, князья решили начать чеканку собственной монеты, не медной, которая на Руяне и без того уже выпускается, а серебряной и золотой. Благо, драгметаллов хватает, а своя денежная единица Венедии нужна. Но дело это не быстрое, поскольку необходимо разобраться с весом и внешним видом денег, а затем еще организовать Монетный двор. Поэтому первые монеты, которые станут отливать и чеканить в Ругарде, появятся у нас только летом, в разгар войны с германцами, и любой венед сможет разменять свои гривны, марки или просто куски серебра и золота на новые деньги.
В общем, вот такие решения были приняты, а затем доведены до народа, который в это самое время отмечал день рождения Коляды Сварожича. Ну, а тут новая радость — вожди племен договорились, а волхвы их благословили. Значит, можно отдохнуть, да погулять. С ряжеными песни попеть, соломенное чучело зимы сжечь и по улицам пройтись. Загасить очаг и зажечь новый огонь, а затем посидеть за праздничным столом. Поговорить с друзьями-соседями за жизнь и обсудить новости. Погадать и принести богам благодарственную жертву. Попросить Коляду поскорее прогнать холода и подарить своим младшим сородичам теплую весну, благодатное лето и плодородную осень.
Однако праздник для рядовичей: воинов, рыбаков, земледельцев и мастеров; а для вождей, купцов и волхвов рабочий день продолжается. Новости разлетались по Арконе, а отсюда по всему Руяну и далее за его пределы. Создание Венедии, даже формальное, в торговых и политических раскладах меняло очень многое, и каждый человек, который имел подчиненных и какое-то свое дело хотел на этом что-то выгадать. Я не исключение. Поэтому после окончания схода, когда князья отправились пировать, я должен был посетить постоялый двор, где меня ожидали варяжские капитаны и соседи-бодричи. Мы договорились встретиться и обсудить предстоящий поход в Ла-Манш, но перед этим я проводил Векомира. Старик немного перенервничал и его колотил легкий озноб. При этом слабости он не показывал и от помощи младших волхвов отказался. Вот только я видел и чувствовал, что ему тяжело. И когда от ворот святилища жрец направился в сторону своих покоев, я встал с ним рядом. Векомир покосился на меня, но не прогнал.
Не спеша, мы дошли до его комнаты, которая была образцом аскетичного образа жизни, и только здесь верховный жрец Святовида немного расслабился. Он прилег на свое жесткое ложе, которое было покрыто медвежьей шкурой, и еле слышно застонал. Я присел на табурет рядом и спросил его:
— Может быть целителя позвать?
— Не надо… — старик слегка пошевелил головой. — Просто минувшие три дня были очень трудными… Скоро все пройдет… Так бывает, годы дают о себе знать…
— Как скажешь.
Волхв молчал и я тоже. За воротами храма меня ожидали, но я не торопился. Варяги и бодричи подождут, никуда не денутся, а уйти неудобно, тем более что у меня к Векомиру имелась просьба, да не одна.
Прошло примерно десять минут, старик немного оклемался и сел. После этого он кивнул на столик, где на подносе стоял кувшин с парой глиняных кубков и произнес:
— Вадим, подай напиться.
Я встал и налил в один из кубков густого темно-зеленого травяного настоя. Векомир выпил напиток и заметно взбодрился. Его глаза заблестели, и он повел плечами. Затем крякнул и сказал:
— Завтра привезешь ко мне Мальмфриду Мстиславну, поговорю с ней, и пусть обратно в Ютландию отправляется, а то Свен с Кнудом, небось, уже заждались ее.
— Ясно. Привезу и провожу в путь-дорогу. Еще что-то от меня потребуется?
— Нет. Отдыхай и готовься к своему походу. Ну и в дом покойного купца Треска почаще заглядывай,
