Торг завершился быстро. Серебро должно было прибыть с Руяна через несколько дней, а товары купец мог забрать прямо сейчас. Мы скрепили сделку распитием маленькой баклажки фряжского винца. После этого были сделаны некоторые заказы для Рарога, и за разговором мы скоротали время до полудня.
Я вернулся в городок. Пообедал, а затем пришел черед совета, который продолжался почти два часа. Текучка была решена, и когда пришел черед расходиться я оставил Орея Рядко, Славуту Мха и старого уважаемого ветерана-бобыля Ярослава Болегоста, который возглавлял занимающихся воспитанием варогов инструкторов. Жрец Яровита, который недавно закончил строительство святилища и получил себе в помощь четверку ведунов, чему-то улыбался, а вот Мох и Болегост были озабочены и хмурились, ибо была за ними провинность, и они не знали, чего от меня ожидать. Вот на эту тему я с ними и решил поговорить, а волхв остался, чтобы послушать меня и сделать из моих слов соответствующие выводы.
— Значит, так, — оглядывая старых воинов, начал я, — есть один вопрос. Почему нарушаются установленные мной для варогов правила?
— О чем ты, Вадим? — Болегост, суровый мужчина с перечеркивающим его левую щеку уродливым кривым шрамом, попытался изобразить непонимание.
— О том, дядька Ярослав, что лично ты два дня назад разрешил нескольким воспитанникам встретиться с их родителями, которых гнали на рубку леса.
Болегост понурился и пробурчал:
— Это Довмонтов доложил?
Главный интендант Рарога старый Гаврила Довмонтов, который показал себя как отменный хозяйственник, помимо всего прочего делал мне доклады о том, что происходит в моих владениях. Однако об этом случае сообщил не он, а десятник, который конвоировал рабов.
— Нет, доложил не Довмонтов. Но это и неважно. Я об этом узнал и теперь жду ответа.
— Вадим, самые младшие среди варогов, которым не больше восьми лет, сорвались. Они увидели своих родителей, и давай кричать, а я не устоял, признаю. Сердце не камень, вот и дозволил им с близкими свидеться.
— А то, что после этого твои труды насмарку пошли, понимаешь?
— Да.
— Это не должно повторяться, дядька Ярослав. Никогда. Твоя задача, как начальника над малолетними данами, сделать так, чтобы они забыли родной язык, близких им людей и свои обычаи, а ты говоришь, сердце не камень. Может быть, не справляешься? Тогда так и скажи, найдем другую работу, на складе ветхие доспехи перебирать и маслом смазывать.
— Не надо со мной так, Вадим! — вскинулся Болегост. — Я себе цену знаю и не мальчишка, чтобы меня отчитывать!
— Сядь! — приказал я.
Старый варяг потемнел лицом, и его правая ладонь опустилась на рукоять меча. Однако он присел и его тут же поддержал Славута:
— Вадим, не серчай, случайно все вышло. Мы воины, а не деревяшки бездушные. Прикажешь, перебьем всех данов или лично на рабский рынок оттащим, ибо понимаем, что они вражьи дети. Но смотреть на слезы малышни трудно.
— Понимаю, — сказал я. — Однако иначе никак. Поставлена цель — взять группу чужаков и вырастить из них воинов, которые станут биться за наш народ. Сделать это можно только тремя способами. Кормить их отравой, которая мозги мутит и поить маковыми отварами, чтобы они стали рабами, которые ради дурмана готовы на все. Приласкать их и обогреть, а потом дать свободу родителям этих детей и обеспечить всем достойное житье-бытье. Или же разделить мальчишек на мелкие кучки и истощать, заставлять бегать, прыгать, метать камни, драться между собой, развивать чувство соперничества и вдалбливать в их головы то, что нам нужно. Первый и второй способы отпадают, а значит, остается третий путь. Уже имеются какие-то результаты, мальчишки освоили венедский язык, начинают принимать нашу веру и меняют имена. Но если нажим ослабить, то все пойдет прахом.
— Это понятно, — Болегост взмахнул мозолистой рукой. — Мы им поблажек не давали, но тут дело случая.
— А разве из Рарога не сообщали, что мимо острога погонят рабов?
— Сообщали, — понурился варяг. — Однако я думал, что все обойдется.
— Ладно, — я прислушался к эмоциям Славуты и Ярослава, которые, действительно, корили себя за оплошность, помолчал и обратился к Болегосту: — Доложи, что у вас там сейчас происходит.
— Все делаем, как ты приказал, Вадим, — Ярослав заметно приободрился. — Молодняк гоняем круглые сутки. Всех разбили на десятки, чтобы в каждом было одинаковое число парней постарше и помладше. Каждый десяток живет в отдельном доме и к каждому прикреплен один наставник. Десятки между собой грызутся, а мы это поощряем и постоянно проводим игры. Кто первый семь кругов вокруг острога намотает, тому еда лучше. Кто больше камней из одного места в другое перетащит, тем одежку справную. Кто готов имя сменить, тем лишний час свободного времени, чтобы волхва могли послушать и отдохнуть. Ну, а за проступки наказываем. Бросили товарища по десятку, который отстает, всех на пустую похлебку. По-датски заговорили, розгами сечем, опять же всех, а если кто-то серьезную провинность совершил, того в подвал к крысам и мышам, до тех пор, пока помирать не станет. Затем его волхв вынимает, лечит, дает помыться и едой делится. В общем, сплошные ухищрения, но они действуют.
— Они всегда действовали, — произнес я. — Тысячи лет до нас эти трюки использовали и потом применять станут. Короче, продолжайте делать все, как велено. Бег и тяжелый труд. Через пару седьмиц вам бревна привезут, и начинайте обносить острог еще одной стеной, да следите, чтобы гвозди не пропадали. Для мальчишек должен быть только один авторитет — наставник, а выше него хозяин этих земель и их спаситель от рабской доли, голода и холода Вадим Сокол из Рарога, воинами которого они станут. Десяток — это семья, а другой нет. Один за всех и все за одного. Родной язык — венедский. Самый лучший бог, ради которого не стыдно на смерть пойти, грозный Яровит. За отличия и усердие награды, а за проступки неотвратимое наказание. Все, что я расписал ранее, выполнять в точности.
Я посмотрел на Болегоста. Он еле заметно вздрогнул и произнес:
— Исполним.
Взгляд на Славуту и он повторяет эхом:
— Исполним.
— Вот и хорошо. Вопросы есть?
Новгородец и варяг переглянулись, и откликнулся Мох:
— Только один.
— Какой?
— Ты в инс… — он запнулся, наморщил лоб и продолжил: — в инструкции написал, что если погибнешь в бою, нам следует всех воспитанников отправить в Аркону. Зачем?
— Только там смогут сказать, как воспитывать варогов дальше, а сами вы такого намудрите, что потом все горя хлебнут.
— Ясно.
— Тогда ступайте и не держите на меня зла, воины. Дело серьезное и оплошностей быть не должно.
— Понимаем.
Болегост встал, виновато пожал плечами и направился на выход. Славута следом, а Рядко остался. Воины вышли, и жрец спросил:
— Теперь мой доклад по варогам нужен?
— Да.
— Изволь. Твоя задумка работает и если не останавливаться, то со временем мы таких бойцов вырастим, которым сама смерть не страшна. Они, конечно, будут слабее витязей и ведунов, но сильнее рядовых воинов.
— Я знаю. Ты мне лучше скажи, парней, которые могли бы сильно в нашего бога уверовать, приметил?
— Да. Пятерых.
