-Откуда ты все это узнал? - она вскинула голову. Девушка верила Гадателю почти всегда, но сейчас он чувствовал, что Грейс сомневается. - Виктор, это даже звучит ужасно, почти невероятно. Она ведь младше даже меня... И беременна.
-О, расскажи мне об этом, - Гадатель фыркнул, - Я же сказал, я немного побыл привидением.
-И ты даже не дал нам знать? - девушка скрестила руки на груди и обиженно прикусила губу.
-Грейс, поверь мне, если бы я мог, я обязательно разыграл бы для тебя Патрика Суэйзи, - Виктор выдавил усталую улыбку. Вспоминать о том, что еще пару часов назад он даже прикоснуться к Грейс не мог, было жутко.
-Возвращаясь к Анне, - Иероним уперся плечом о шкаф, - Ты хочешь сказать, что все это время она нас гипнотизировала?
-Ну, тебя и Грейс она просто расположила к себе, а мне повезло чуть меньше, - Виктор коротко закашлялся и тут же подавил кашель в себе, стоило только Грейс коснуться ладонью его лба, будто ее прикосновения были целебными. - Ты ведь сначала ей не доверял, помнишь? Может, почувствовал в ней свою. Это же твоя способность.
-Я должен был раньше сообразить, - альбинос тихо цокнул языком, разочарованный своим промахом.
-Ну, а я должен был послушаться тебя, когда ты просил меня здесь не останавливаться. Или предвидеть, чем это все закончится, - Виктор пожал плечами, - Идиоты, что я могу сказать. Что многое говорит о Колоде, раз даже лучший из лучших поддается чарам.
-Ты лучший, но ты не опытный, Виктор, - Грейс вскинула брови. Ее слова были такими простыми, теми самыми, что Виктор слышал миллион раз от отца и друзей, но только Грейс находила правильную интонацию и подходящий момент для их произнесения. - Даже я, проведя два года в Безмирье, не почувствовала, что она копается в моей голове...
-Нет, Грейс, - Гадатель рассмеялся, - Ты воин и ты сильная духом, но почувствовать чье-то небольшое, деликатное вмешательство... ты бы не смогла.
-Наверное... - Грейс пожала плечами и замолкла, смотря куда-то в сторону. Замолчал и Иероним. Виктор понимал, что им обоим была дика сама мысль о том, что кто-то ими управлял, смотря им в глаза и предлагая помощь каждый день.
И в то же время именно оказанная Анной поддержка не позволяла им злиться на неё слишком сильно. Виктор и сам не мог не оценить её заботу, которая лишь поначалу была частью простой механической работы профессиональной медсестры, а потом девушка все же пересекла черту и позволила себе перейти на более личный уровень.
Грейс коснулась его лица руками, заставляя посмотреть на нее, и тихо спросила:
-Ты злишься на нее?
И Виктор, решив не объяснять своих эмоций и чувств, и зная, что Грейс, уважая его, не переспросит, коротко ответил:
-Нет. Уже не злюсь, - он протянул руку к Иерониму и щелкнул пальцами, - Белоснежка, ты не мог бы забрать у нее мои карты?
-Он сделает это позже. Сначала ты поешь и немного оклемаешься, - вместо Иеронима ответила Грейс, заботливо поправляя ему челку. Виктор понимал, что ей страшно, что с ним снова может что-то случиться, и она пытается оградить его от магии хотя бы ненадолго потому, что еще не знает всей правды. Например, того, что Виктор добровольно довел себя до нынешнего состояния.
Так же Грейс не знала, что происходит с Юноной и как важно для Виктора сейчас взять в руки карты и узнать хотя бы так будущее своей ученицы, попытаться передать ей послание и попросить потерпеть еще совсем немного.
Гадателя передернуло от одной мысли о том, что Юнона все еще находится в тесной холодной камере, на жесткой койке из соломы и потрескавшихся досок, и не может спать, едва-едва ест и почти не пьет.
-Я... - начал Виктор и тут же замолк.
Грейс и Иероним все равно не позволили бы ему снова взяться за карты. Для них это было слишком опасно, ведь, даже исключая влияние Анны на него, Гадатель тратил только что обретенную энергию на то, чтобы заглянуть в будущее. А это, конечно же, снова сказалось бы на его здоровье, вновь доведя его до предсмертного ложа.
Узнав о Юноне, они могли бы попытаться спасти ее сами, а может, что было бы совершенно недопустимо, обратились бы за помощью к Джеку. Такой вариант развития событий казался Виктору наихудшим, способным сломать все его планы, а он просто не мог этого допустить.
-Все в порядке. Не надо, - Гадатель кивнул. Он все равно заполучит свои карты, пусть и не дав знать об этом никому из окружающих. Если они собираются выражать свое беспокойство, ставя ему палки в колеса, то Виктору остается лишь перестать давать им поводы для волнений.
-Я бы хотел поговорить с Одиссеем. Можете его принести? - тихо попросил Виктор. Иероним тут же выскользнул из комнаты, после чего послышались его шаги на лестнице. - И да, Грейс, ты права. Я бы с удовольствием что-нибудь съел. В конце концов, побыв призраком даже пару дней, уже начинаешь забывать, каково это - ощущать вкус хоть чего-то.
-Ну, к сожалению, тебе придется начать вспоминать вкусы с куриного бульона, - Грейс ухмыльнулась, прикусила губу, с сожалением рассматривая его, и тихо добавила, - Я, правда, очень испугалась.
-Я, правда, тоже испугался, - Виктор слабо улыбнулся, приподняв уголки губ, и откинулся на подушки, закрыв глаза.
Грейс ушла тихо, беззвучно прикрыв за собой дверь. Спустя пару минут вернулся Иероним, и Гадатель снова открыл глаза. Неожиданно теплый желтый свет, исходящий от лампы и обязанный создавать уют, заставил Виктора почувствовать себя в ловушке, будто запертым в коробке, и его ненадолго охватила паника. Но едва услышав карканье ворона, он успокоился, отогнал все мысли о том, как же ему опротивело это место, и снова сел.
Невыносимая боль постепенно ослабевала, двигаться стало проще, и даже дышать теперь давалось с меньшим трудом. Виктор почти перестал кашлять, только запинался иногда, будто отек горла еще не сошел и порой напоминал о себе.
-Привет, Одиссей, - Гадатель протянул руку к Иерониму и замер, подставляя птице запястье.
-Он поцарапает тебя, - начал Иероним и тут же замолчал.
Виктор скептически сощурился.
-И я истеку кровью и умру, или, хотя бы, буду очень испуган, потому что он никогда этого прежде не делал, - он покачал головой, - Белоснежка, не веди себя как Капитан Очевидность.
Иероним выдавил неуверенную улыбку и подошел поближе, чтобы Одиссей мог перепрыгнуть на запястье хозяина.
Птичьи кости привычно неприятно оцарапали запястье, впились в кожу, прокалывая ее до крови. Виктор поморщился, хотя боль сейчас казалась ему почти благословением. Он чувствовал себя таким живым в те минуты, когда все его тело болезненно ныло, и сейчас, когда Одиссей терзал его кожу когтями.
-Открой окно, пожалуйста, душно... - хрипло попросил Виктор, краем глаза взглянув на альбиноса и снова обратив свой взгляд на ворона лишь, когда Каратель открыл форточку. Гадатель сейчас, на самом деле, не чувствовал никакой разницы между духотой и холодным свежим воздухом. Открытое окно должно было послужить ему совсем для другой цели. Но для начала ему нужно было остаться один на один с Одиссеем.
-Я оставлю вас, - уловив настроение Виктора, пробормотал Иероним и снова вышел.
-Ну, если кто-то из твоих коллег и может похвастаться тем, что его хозяин - идиот, то это ты, - Гадатель погладил птицу по перьям, таким непривычно теплым и мягким в этот момент. - Ты ведь пытался мне рассказать, кто такая Анна на самом деле, да? - Гадатель сокрушенно опустил голову. - И карты потом подтверждали твои намеки, и ты постоянно клевал ту страницу с адресом Анны...
Виктору было обидно, что эта девушка так просто и так долго водила его за нос. Из-за этого он чувствовал себя все более неуверенным в своих умениях и способностях здраво мыслить и адекватно оценивать ситуацию. Упустив столько нужных подсказок, он только сейчас понемногу начал понимать, что
