Он называет это ланчем? Да это же настоящий пир! У Пейдж потекли слюнки. Она привыкла считать деньги, поэтому знала все цены в «Бистро»; этот ланч стоил кучу денег.
— Брэндон, не нужно было этого делать.
Он пожал плечами, выезжая с парковки:
— Какой же пикник без еды?
— Тогда позволь мне хотя бы заплатить половину. — Она потянулась к сумочке. Если бы они встречались — другое дело; но они были просто друзьями, так что она не собиралась жить за его счет. К тому же он угощал ее и вчера. — Сколько я тебе должна?
— Сегодня я угощаю.
— Так нечестно, ты платил вчера. И тебе, наверное, меньше платят теперь.
— Нет, столько же.
Пейдж удивилась:
— У тебя очень щедрый начальник.
— Я думаю, он смотрит на мое обучение как на выгодное вложение, поскольку хочет сделать меня своим помощником.
Она не решилась спросить, будет ли он получать больше на новой должности, это ее не касалось. Но внутренний голос шептал, что он недооценивает себя. Возможно, он думал, что в тридцать лет уже поздно что-то менять, или действительно любил свою работу и был вполне доволен ею. Пейдж спросила себя, почему это так заботит ее, и поняла, что Брэндон ей очень нравится. Каждый раз, когда она смотрела на него, ее сердце подпрыгивало в груди. А вдруг она просто приписывает ему те качества, которых нет? Если это так, то с ней что-то серьезно не в порядке.
— Ты так и не скажешь мне, куда мы едем? — уточнила она, когда он свернул на шоссе. Брэндон только улыбнулся. — Ты сам-то знаешь, куда?
— Ага.
— Далеко?
— Где-то двадцать минут.
Он ехал не торопясь, позволяя движению других машин определять его скорость. Пейдж, напротив, всегда старалась добраться до пункта назначения поскорее, она всегда куда-то неслась, спешила закончить одно дело, чтобы тут же взяться за следующее. Иногда этот замкнутый круг утомлял, но она так долго бежала по нему, что уже не знала, как остановить это вечное движение.
— Какой была твоя невеста? — спросила Пейдж.
Брэндон вздрогнул:
— Почему ты спрашиваешь?
— Не знаю, просто стало интересно. Если не хочешь говорить…
— Нет, просто очень внезапно. — Он вдохнул и медленно выдохнул, расправил плечи. — Эшли… Она была амбициозной. Не всегда в хорошем смысле.
— Как это?
— Все зависит от того, на что направлены твои амбиции. Она была для меня идеалом, пока вдруг не оказалось, что это не так.
— Боюсь, что не совсем понимаю тебя.
— Она говорила то, что я хотел услышать, стала такой, какой мне хотелось ее видеть. Наши отношения были ненастоящими. Она даже не любила меня.
— Почему же она хотела выйти за тебя замуж?
— Думаю, у нее были свои причины.
У Пейдж создалось ощущение, что ему не хотелось рассказывать об этих причинах. Или ему просто не нравилось откровенничать с ней. В конце концов, они едва знали друга, и то, что она испытала чувство удивительного единения с ним, еще не значило, что он почувствовал то же самое.
— Хорошо, что я понял это до того, как мы поженились, хоть и буквально в последнюю минуту.
— Когда?
— За два дня до свадьбы я застал их в конюшне при… компрометирующих обстоятельствах.
Пейдж не представляла, насколько это ужасно, и не понимала, как можно изменить такому замечательному человеку. Впрочем, скорее всего, у него была и темная сторона, о которой она не знала. У всех есть недостатки.
— А у тебя были подобные отношения? — спросил он.
— Да нет. В школе у меня не было времени на мальчиков, к тому же я не хотела стать одной из этих девиц.
— Этих?
— Которые беременеют и выходят замуж в шестнадцать.
— Так было с твоей матерью?
— Мои родители поженились сразу после школы, и мама толком ничего не умела. Когда кончились деньги, которые мы получали по страховке после смерти отца, нам пришлось перебиваться с хлеба на воду. Однажды мы несколько недель жили в ночлежке — самое унизительное событие в моей жизни.
— Твоя мать больше не вышла замуж?
— Нет, слава богу. Она имела обыкновение окружать себя людьми со схожими интересами.
— Алкоголиками?
— И наркоманами. Из-за одного из них нас и выкинули из дома: он украл наши деньги, и мы не смогли заплатить за дом.
— Я знаю, каково это, когда родители подводят тебя, — вздохнул он.
— Я считаю, что это помогло мне стать сильной. Благодаря ей я могу сама позаботиться о себе.
Брэндон потянулся к ее ладони и сочувственно сжал. Ее сердце забилось чаще, и ей почти захотелось, чтобы он не убирал руку, но он почти сразу вернул ее на руль.
— Значит, никаких отношений в школе, — резюмировал он. — А в колледже?
— Ничего серьезного. Был один парень, с которым мы подумывали съехаться, но все время откладывали, а потом он закончил колледж и уехал работать в Чикаго. Мы пытались поддерживать отношения, но долго это не продлилось.
— Ты его любила?
— Я не знаю, может быть, в каком-то роде, как друга. Мне кажется, я никогда не была влюблена. — Поэтому отношения с Брэндоном казались ей такими… необычными.
— А теперь у тебя нет времени.
— С тех пор, как у меня появилась моя компания. Да и кто в здравом уме станет встречаться с женщиной, работающей почти круглосуточно?
Он посмотрел на нее и усмехнулся:
— Думаю, это зависит от женщины. И от мужчины.
Пока еще никто не влюбился в нее так сильно, что смог бы закрыть глаза на ее сумасшедший график. К тому же она не думала, что идеальный мужчина просто возьмет и выйдет из-за угла. В принципе ее устраивала одинокая жизнь.
— Мне сейчас не хочется заводить серьезные отношения. Так проще.
— А тебе не одиноко?
— У меня нет времени на раздумья.
Это было не совсем правдой. Иногда ей хотелось, чтобы кто-то был рядом, и отсутствие физической близости тоже напрягало, хотя она не считала, что без секса жизни нет. Однако что-то подсказывало ей, что с Брэндоном все было бы совсем по-другому.
— И тебе никогда не хотелось выйти замуж? — спросил Брэндон — из праздного любопытства, конечно, после истории с Эшли ему еще долго не захочется думать о женитьбе.
— Возможности не исключаю.
— Как насчет детей?
— Пока не хочу, потом — да.
— Когда потом?
— Когда я создавала компанию, я составила трехгодичный план. Сейчас начался третий год, и
