Он, должно быть, гордился собой, что может теперь сам прочитать деловые бумаги. Пейдж тоже гордилась им.
— Это не займет много времени.
— Не торопись. Я как раз распакую вещи.
Он нежно поцеловал ее, вышел и закрыл за собой дверь. Через минуту она услышала, как он сбегает по лестнице. Пейдж подошла к кровати и расстегнула чемодан. В комнате не было ни гардероба, ни комода, но в углу стоял большой сосновый шкаф. Она открыла заскрипевшую дверцу и заглянула внутрь: несколько вешалок и одеял. Она вытащила свою одежду и развесила ее на вешалках, хотела было разобрать и сумку Брэндона, но испугалась, что он подумает, что она роется в его вещах. Наверняка у него были вещи, которые он предпочитал скрывать от чужих глаз; это еще сильнее разжигало ее любопытство, но из-за того, что парни ее матери постоянно рылись в ее вещах (не говоря уже о том, что крали ее деньги и драгоценности), больше всего Пейдж уважала право на частную собственность. Она даже в стол Черил за ручкой не лазила без разрешения.
В дверь снова постучали, на этот раз громче, и Элли крикнула:
— Можно?
— Входите!
Дверь открылась, и в комнату вошла Элли с бутылочкой воды в одной руке и бокалом вина в другой.
— Я решила захватить и вино на тот случай, если вы передумали.
Ох, не стоило этого делать.
— Вы уверены, что ваш начальник не будет возражать?
Элли подняла брови:
— Вы что, несовершеннолетняя?
Пейдж рассмеялась:
— Нет, конечно нет! Просто он и так очень любезен, что позволил мне пожить здесь, я не хочу злоупотреблять его гостеприимством.
— Уверяю вас, он не станет возражать, он любит гостей.
— Брэндон приводил сюда Эшли? — спросила Пейдж и тут же поняла по нахмуренным бровям Элли, что это совершенно не ее дело — знать, кого Брэндон приводил сюда. Вопрос просто сам собой вырвался. Пейдж вспыхнула. — Простите мне мое любопытство, я не знаю, как так получилось, забудьте, что я спросила.
— Все нормально, меня просто удивило, что он вообще рассказал вам о ней. Он не очень любит говорить об этом.
— Он рассказал мне о ней и его помощнике.
— Та женщина разбила ему сердце, и некоторое время я даже боялась, что он так никогда и не оправится. Я давно не видела его таким счастливым, как сегодня, и думаю, что это во многом ваша заслуга.
— Он очень дорог мне, — призналась Пейдж.
— Это заметно. И все-таки считаю своим долгом предупредить: Брэндон никогда этого не покажет и не признается, но его все еще очень легко ранить, а я этого не хочу.
Было очевидно, что Элли тоже очень дорожила Брэндоном, но она не понимала, что ни ему, ни Пейдж не нужны серьезные отношения. Никто никого не ранит, по крайней мере, Пейдж надеялась на это. В последние дни, когда она думала о разлуке, о том, что больше не увидит милую улыбку Брэндона, не почувствует его крепкое объятие, у нее в груди разрасталась пустота, не дающая дышать, но Пейдж переборет ее. У нее просто не было выбора.
— У меня никогда не было сына, но я привыкла думать так о Брэндоне, — сказала Элли.
— Ему повезло с вами. — Когда ее собственный отец умер, ни один из приятелей ее матери не смог заменить его; впрочем, они и не пытались. — И я хочу, чтобы вы знали: меньше всего на свете мне хочется делать Брэндону больно.
— Иногда мы делаем людям больно, сами того не желая.
Пейдж испытала это на собственной шкуре. Вряд ли ее мать стремилась навредить ей и все-таки навредила. Элли явно очень хотелось защитить Брэндона всеми доступными способами, но она, похоже, увидела что-то в глазах Пейдж или услышала в ее голосе, что помогло ей поверить в искренность слов Пейдж. Она улыбнулась и предложила:
— Хотите, покажу вам дом, пока Брэндон занят?
— Буду очень вам благодарна. И большое спасибо за цветы. Они из сада перед домом?
— Да, оттуда, — с гордостью ответила Элли. — Это мое любимое хобби. Правда, я не молодею, и мне все тяжелее ухаживать за цветами. Колени иногда болят ужасно.
— Они такие красивые. Некоторых оттенков я никогда в жизни не видела.
Элли взяла ее под руку:
— Я специально заказываю их. Ну, пойдемте.
Пейдж не знала почему, но ей было очень важно, чтобы Элли приняла ее. Это было немного глупо, учитывая, что, скорее всего, они больше не встретятся.
Брэндон и Клинт просидели в кабинете, расположенном над главной конюшней, до самого вечера.
— Прости, что помешал вашему свиданию, — сказал Клинт, когда Брэндон выключил компьютер.
Брэндон сложил свежие распечатки в папку с исходящими и встал.
— Ранчо для меня гораздо важнее, сам знаешь.
— Жду не дождусь, когда ты вернешься по-настоящему.
Последние месяцы Клинту приходилось нелегко. Он работал на ранчо пять лет, но опыта административной деятельности у него не было. Однако, когда Брэндон застал своего предыдущего помощника, Мэка, с Эшли и велел ему выметаться как можно скорее, Клинту пришлось принять новую должность. Всего через пару недель после этого Брэндон уехал в Виста-дель-Мар, и Клинту пришлось взвалить на себя еще и некоторые обязанности Брэндона.
— Я знаю, что очень нагрузил тебя, и крайне тебе благодарен.
— То, как с тобой поступил Мэк… — Клинт покачал головой. — Возможно, мне не стоит тебе говорить, но в тот вечер, когда ты уволил его, ребята поехали за ним в город и немного поучили манерам.
Брэндон поморщился. Многие из его работников были раньше заключенными (отца хватил бы удар, если бы он узнал об этом) и рисковали потерять все, если их застанут на месте даже самого незначительного преступления. Однако они были беззаветно преданы Брэндону, и, хотя он не одобрял насилия, он не удивился, что они так поступили.
— Я ничего не слышал.
— Они сделали это из уважения к тебе. К тому же все более-менее подозревали, что между Эшли и Мэком что-то происходит, и нам было неловко, что никто тебе не сказал.
— Я бы все равно вам не поверил. Она запудрила мне мозги.
— Что ж, Пейдж, похоже, совсем другая.
Брэндон не мог не улыбнуться.
— Да.
Чем больше он об этом думал, тем меньше ему хотелось, чтобы их отношения заканчивались. Конечно, жизнь на два лагеря, да еще принимая во внимание жуткий график Пейдж, обещала быть не самой сладкой, но Брэндон был уверен, что они что-нибудь придумают. Не то чтобы он хотел чего-то серьезного, скорее просто небольшой эксперимент. Если, конечно, она простит его за то, что он ей соврал.
— Я удивился, когда ты сказал, что привезешь гостя, — признался Клинт. — Мы разговаривали почти каждый день, и ты ни разу не упомянул, что с кем-то встречаешься.
— Потому что мы только в пятницу познакомились.
Клинт поднял брови:
— За те пять лет, что я здесь работаю, ты привозил сюда всего трех девушек, включая Эшли. Пейдж,
