—
Да я и знать не знаю, что это за хворь такая. Вот тут прочитал, что артриту Папы Римского…
—
Надо же, кто бы мог подумать?!
В данном примере инициатор вопросов не преследовал дурной цели. Но проективный вопрос тем и опасен, что чаще всего за ним скрывается нечто злонамеренное.
Старшина построил солдат и задумчиво спросил:
—
А скажите мне, сынки, доблестные наши воины, ПТИЦАМ деньги нужны?
—
Вообще-то нет, — раздались неуверенные голоса.
—
Так вот, орлы! Я ваше денежное довольствие пропил.
Он относится к категории самых распространенных вопросов, заменяющих аргументы. Его использование часто сокращает контакт до двух единиц: вопрос — встречный вопрос — ответ.
Вскоре после октябрьского переворота Рабиновича привезли под конвоем в ЧК.
—
Мы строим светлое будущее. Для этого нам нужно много фабрик, заводов. Гражданин Рабинович, вы работали ювелиром при старом режиме и наверняка припрятали золото. Добровольно поделитесь им с советской властью. В стране не хватает денег на строительство социализма, вы же это понимаете?
—
А кто же строит, если нет денег? — искренне удивился Рабинович.
Капкан при желании можно соорудить из любого, самого невинного вопроса. Например, снабженного комментариями информационного свойства.
—
Папа, а почему ты женился на нашей мамочке?
—
Вот видишь, дорогая супруга, даже ребенок недоумевает, почему я сделал это пять лет назад!
Само название говорит о его структуре: берется основной тезис и переворачивается с ног на голову.
Туристы осматривали Виндзорский замок. То и дело слышался шум самолетов, взлетающих с расположенного рядом аэропорта Хитроу.
—
И зачем было строить замок рядом с аэропортом? — раздраженно заметила одна из туристок.
Или:
В Думе идет изматывающая дискуссия на тему, как накормить народ и не пользоваться иностранными займами.
—
Давайте объявим войну Америке, Канаде и странам Западной Европы. Они нас победят и, согласно Венской конвенции, будут вынуждены заботиться о нашем населении, — предлагает один из депутатов.
—
Они нас? — раздается голос из зала. — А если мы их?
Задающий его обычно и не притворяется корректным собеседником. Поэтому заслуживает адекватной реакции, и чаще всего тотчас же ее получает (по схеме «ты мне — я тебе»).
Мучимый болезнью Бисмарк призвал к себе знаменитого врача. Едва глянув на больного, тот поставил диагноз и подробно нарисовал клиническую картину заболевания.
Бисмарк изумился, однако не показал виду и даже задал явно бестактный вопрос:
—
Сколько же людей вы уморили, пока дошли до такого совершенства в диагностике?
—
Значительно меньше, чем вы, ваше превосходительство, пока дошли до этой болезни.
Уничижительную интонацию вопроса обнаружить достаточно просто. Прибегающему к включению подобных вопросов в беседу не стоит забывать о весьма вероятных и незамедлительно следующих ответных мерах собеседника.
Разумеется, полезно знать разновидности вопросов-ловушек. Но не менее важно владеть информацией, позволяющей отличить их от вполне нейтральных вопросов, замечаний, реплик.
Существуют признаки, по которым можно сделать вывод, что вопросы задаются не столько для получения и оценки информации, сколько для достижения тактических преимуществ в дискуссии. Вот основные из них.
Увеличение числа вопросов
Создается впечатление, что собеседник засыпает вас градом вопросов.
На приеме у терапевта.
—
Вы курите? А вам нельзя ни одной сигареты!
—
Я не курю, доктор.
—
Пьете много?
—
Я вообще равнодушен к спиртному.
—
Вы пробовали ограничить употребление жирной мясной пищи?
—
Я вегетарианец, доктор.
—
Ну есть же у вас пристрастие к чему-нибудь? Вы же не ангел.
Случайные связи?
—
Нет, я всегда отличался осторожностью и осмотрительностью.
—
А хоть что-нибудь в жизни вы любите?
—
Обожаю макароны.
—
Так, больной, — с торжествующим злорадством заключил доктор, — с этого дня категорически запрещаю вам есть макароны!
И никаких послаблений себе и нарушений диеты!
Поскольку деловой этикет предполагает получение ответа на заданные вопросы, а заданы они так, что отвечать либо невозможно, либо не хочется, приходится прибегать к
