– Я прекрасно слышу! – оскорбилась пожилая женщина.
– Ань, ты сейчас в нормальном состоянии?
– Что ты имеешь в виду? Я всегда в нормальном состоянии.
– Рассказывай это кому-нибудь другому, а я знаю тебя как облупленную.
– Ты всегда был грубияном, таким и остался, хоть и превратился в дряхлого старика.
– Не старше тебя, – парировал Даниил Львович. – Ты помнишь, какой сейчас месяц года?
– Август.
– А какой сегодня день недели?
– Вторник.
– Отлично! А теперь скажи, к тебе вчера днем кто-нибудь приходил?
Анна Александровна нахмурила брови.
– Да, помню, приходила девушка. Рыженькая. Симпатичная.
– О чем она с тобой разговаривала?
Старуха задумалась.
– Сейчас вспомню, ах да, она спрашивала про Макара и Раду.
Даниил Львович напрягся.
– И что ты ей сказала?
– Ничего.
– Совсем?
– Да.
– Это точно?
– Макар и Радка умерли, а я не говорю о покойниках ничего плохого.
– Если она появится еще раз, не впускай ее в квартиру.
– Кого, Радмилу?
– При чем здесь Радмила? – вскипел старик. – Эту девицу.
– Ты думаешь, она оттуда? – Анна Александровна указала на закрытую дверь, ведущую в кухню.
– Откуда оттуда?
– Ну, оттуда, – старуха понизила голос. – Из норы.
– Опять началось.
– В кухне у меня ужасно большая нора, раньше там жили эльфы, а теперь живут гномы. Такие страшные и злобные. По ночам они выходят и хотят пробраться ко мне в комнату. Я вся трясусь от страха, а они грызут мою дверь. – Старуха подошла к старой двери. – Видишь, это следы их зубов, они у них очень острые.
– Совсем тронулась, – пробормотал старик, направляясь к выходу.
– Даниил, постой.
Он обернулся.
– Я дам тебе зелье, разлей его у себя в квартире, и гномы к тебе не перейдут.
Старик молча вышел на лестничную клетку, прикрыв за собой дверь.
– Не дай бог, дожить до таких лет и потерять разум, – пробормотал он, садясь в лифт.
Даниил Львович немного успокоился, решив, что старая Анна в силу болезни не могла разболтать ничего лишнего. Но на сердце все равно было тревожно. Даниил сам не мог понять причину тревоги, просто каким-то шестым чувством ощущал: что-то не так. Зайдя к себе, он прошел в большую комнату, сбросил с кресла кота и сел сам.
На журнальном столике лежал альбом. Дрожащей рукой старик открыл первую страницу. С черно- белой фотографии на него смотрело лицо улыбающегося Макара Победоносцева. На другой странице был снимок Радмилы.
//-- * * * --//
– Наталья, принеси кофе, – командовала Розалия, – и захвати пару салфеток.
– Роза, ты проиграла, – захлопала в ладоши довольная собой Марта Анатольевна.
– А чего ты веселишься, ты же не миллион евро выиграла? Откуда вообще эта извращенная радость, Марта, советую тебе обратиться к врачу, – закипела Розалия.
– Хватит нести ахинею, хочу и радуюсь. А ты, между прочим, остаешься дурой в четвертый раз.
– Кому не везет в картах, везет в любви, и наоборот.
– Издеваешься, да?
– Ничуть.
– Смейся-смейся, теперь мне до лампочки все твои подколы.
– Что так?
– Артур свободен, и кто знает…. – Смирнова дотронулась до подбородка и умолкла.
– Что ты нашла в этом Люблинском? Старый, седой, ничего общего с накачанным мачо.
– Любовь зла.
– Действительно.
– Слушай, мы будем обсуждать мою личную жизнь или играть в карты? Давай сдавай, – предложила Марта.
– Я не хочу играть вдвоем, скоро придет Нинель.
Марта пожала плечами и отхлебнула горячий кофе.
В этот момент входная дверь открылась, и на пороге появилась Катарина.
– Где шлялась? – задала невестке шаблонный вопрос Розалия.
Не обращая внимания на сарказм свекрови, Катка пропустила вперед Антонину Андреевну.
– Всем добрый вечер, – крикнула Агеева своим звонким голосом.
Рука Марты Анатольевны дрогнула, чашка выпала и раскололась на мелкие кусочки.
– Ты не поранилась? – засуетилась Розалия. – Марта, ну что ты как маленькая.
– Все в порядке, – проговорила Смирнова, косясь на Агееву.
– Натали, у нас ЧП. Убери осколки.
– Нет-нет, не зови Наташку, я сама все уберу! – воскликнула Марта.
– Ты гостья, сиди, Натка все сделает.
– Натка тоже человек, – последовал ответ. – А я не развалюсь на части, если замету осколки.
Марта Анатольевна опустилась на колени и стала подбирать останки чашки.
– Марта, что ты делаешь, это негламурно. Ката, скажи ей.
Смирнова выбежала из гостиной.
Пожав плечами, Розалия подошла к Агеевой:
– Я вас помню, вы сестра Зины.
– Верно. Меня зовут Тоня. Катарина пригласила меня в гости, надеюсь, вы не против?
– Как вам сказать…
– Розалия Станиславовна!
– Шучу! Детка, это была шутка. Конечно же, я не против. Проходите, Танечка,располагайтесь, чувствуйте себя как в самой лучшей гостинице.
– Спасибо, – расплылась в улыбке Агеева. – Только я не Татьяна, а Антонина.
– Я запомню.
Катарина с гневом смотрела на свекровь, а та, игнорируя негодующий взгляд невестки, продолжала вещать:
– Сейчас ко мне придет еще одна подруга, может, перекинемся в картишки, пара на пару?
– О! С большим удовольствием. Вы знаете, я жуткая картежница, часами могу резаться в дурака. Не проверите, но однажды, когда мы с моим последним мужем в серединедевяностых отдыхали в Греции, в отеле с нами соседствовал граф. Он был аристократом до мозга костей. И как оказалось позже, заядлым картежником, что никак не вязалось с его титулом. Так вот, однажды мы сели с ним играть и, представьте себе, проиграли целыхчетыре часа. Боже, я думала, что с ума сойду. Я, конечно же, обыграла графа, было такприятно, мне это льстило.
– Я хочу переговорить с невесткой. – Розалия знаком показала Катарине, чтобы та прошла в столовую.
