Они с Хряксоном вылезли через люк и спустились на землю. Оказалось, что их люк — это верхняя часть здоровенной вазы, расписанной узорами. А ваза стоит на мраморном столе.
Сара с удивлением посмотрела на вазу, потом на траву. И сделала по ней несколько осторожных шагов. Вполне могло оказаться, что она прошлась сейчас по чьей-то макушке.
Хряксон театральным жестом раскинул руки.
— Наконец-то мы пришли. Дальше ты пойдешь сама.
— Что?
— Хряксон ходит только досюда.
— Вы…
— Говорили ж, я не обещал тебе ничего, — он равнодушно пожал плечами.
— Но Вы…
— А ты еще сказала, что обойдешься безо всякой помощи.
— А ты — ничтожный обманщик! — Сара взорвалась. — Ты мерзкий НИЧТОЖНЫЙ обманщик!
— Я не обманщик. Я сказал, доведу тебя вперед докуда смогу. Вот это — то самое место.
— Ты лжешь. Ты трус и лгунишка и… и…
Он сердито засопел.
— Не надо меня стыдить. У меня нет гордости.
— Дохляк!
— Не смей так! — Хряксон сжал кулаки.
— Гадкий — дрянной — лживый — крохотный — врушка — дохляк!
— Я сказал, не смей так говорить!
Она наклонилась к нему и прошептала в лицо:
— Уххх! — Тело Хряксона напряглось, он стиснул зубы. А потом стал подпрыгивать вверх и топтать землю ногами. Потом он повалился и покатился по траве, суча кулаками по воздуху и взбрыкивая толстенькими ножками. При этом он то ли выл, то ли рычал, но слова, хоть и с трудом, но можно было иногда разобрать:
— Кто захотел идти дальше? Ты! Я говорил, давай выведу тебя отсюда, но нет, нет, ведь мы такие умные. Мы знаем лучше, что надо делать. Я что, не так говорю? Ухххх… Пожалуйста, дальше топай сама. Как говорится: скатертью дорожка.
Он закрыл глаза и снова стал кататься по траве.
Сара раскрыла рот от удивления, глядя на эту сцену. Она в жизни не видела никого таким разъяренным, даже Тоби. Но мало-помалу Хряксон все-таки затих. Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, лишь тело его изредка вздрагивало. Сара подумала: может, ему надо помочь? Она чувствовала себя виноватой, ведь все началось буквально из-за одного слова, которое сорвалось у нее, слова, которое, оказывается, может ударить больнее палки и камня.
Хряксон открыл глаза. Отряхнулся. Он даже не глянул в ее сторону, показывая, что у него хватит достоинства уйти с высоко поднятой головой.
— В другой раз Хряксон не придет тебе на выручку, — сухо сообщил он девушке.
— Ах, так! Ну мы еще посмотрим, — пробормотала Сара себе под нос. И прежде, чем Хряксон скрылся, она стремглав подскочила к нему и сорвала с его пояса цепь со всякими значками и брошками. Цепь сидела на поясе довольно крепко, так что Саре пришлось дернуть ее как следует, и человечек от этого едва не повалился.
— Ты что?! — крикнул он, протестуя.
— На, достань-ка! — Сара подняла и держала драгоценности человечка так высоко, что он не смог до них дотянуться.
Тот начал прыгать вокруг звякающей цепи, пытаясь схватить ее. Но ему это не удавалось.
— Отдай, мое! — закричал он.
— Нетушки. Ты получишь их назад, когда я буду в центре Лабиринта.
— Ты же слышала, что сказал Джареф, — захныкал Хряксон. — До центра я не могу идти. Нет, нет! — его всхлипывания перешли в пронзительное рыдание. — Висеть ВНИЗ ГОЛОВОЙ в Болоте Вечной Вони, — произнес он сквозь рыдания. Закрыл глаза и задрожал.
— Но замок ведь — вот он, — произнесла Сара назидательным тоном, каким родители обычно разговаривают со своими чадами, когда поостынут после вспышки. — Посмотри: шпили, башни с бойницами сверкают на солнце, — она указала туда, где над кустами виднелся замок. — Ну, каким путем мы должны идти?
— Я не знаю.
Хряксон сделался мрачным.
— Лгунишка.
— Отдай! — Хряксон подпрыгнул и снова попытался овладеть своей цепью. — ОТДАЙ сейчас же!
Но Сара не слушала его.
— Тогда попробуем пойти этим путем, — решила она и быстрым шагом направилась через один из проходов в изгороди. И оказалась на прямой аллее, окаймленной с боков густым-густым кустарником. За девушкой, спотыкаясь, шел Хряксон. Голова его совсем поникла.
Сара прошла через всю аллею и вскоре оказалась в другом парке, очень напоминающем тот, из которого она только что вышла. И эта похожесть ее не обманула, потому что… потому что она и в самом деле снова была в первом парке. Она очень скоро в этом убедилась. Вот ваза на столе. Она даже подняла крышку и заглянула внутрь, чтоб убедиться в своей догадке. Ну конечно: вот и лестница, уходящая вниз. Она нахмурилась:
Хряксон в эти минуты ни на что не обращал внимания, кроме как на нитку со своими пустышками.
— А ты… а ты… — он вновь попытался вернуть свое сокровище, но не смог подпрыгнуть выше чем на полдюйма от земли и мычал от досады. — Мое отдай!
— Я просто уверена: это то самое место, — Сара с недоумением посмотрела на изгородь и решила попробовать пойти через другой проем.
— Давай пойдем сюда, — сказала она Хряксону.
Тот с жалким видом снова поплелся за ней.
Пройдя через этот проход, они вновь оказались на идеально прямой аллее. Она убегала вдаль и тоже была обсажена по бокам живой изгородью. Через некоторое время аллея кончилась, и они попали в какой- то парк, очень похожий на…
Сара застонала:
— Не может быть.
Из той аллеи они вышли опять к покрытой узорами вазе.
— Верни мои вещи!
Теперь Хряксон говорил с угрозой в голосе, но на это можно было не реагировать.
— Пойдем же, — сказала Сара и направилась в третий проем, который заметила в изгороди.
Результат этого похода ничем не отличался от первых двух.
Сара почесала в затылке.
— Ничего не понимаю, — пробормотала она и огляделась по сторонам. — В какую сторону мы еще не ходили?
Хряксон кивнул на новый проход.
— Ладно, давай сюда попробуем, — сказала она и снова двинулась в путь.
На этот раз Хряксон с ней не пошел, а остался на лужайке дожидаться результата. Ждать ему пришлось не долго — буквально через мгновение девушка вновь предстала пред ним.
— Нет, — простонала она, — это невозможно!
— Мы очень умные, правда? — Хряксон презрительно усмехнулся. — Думаем, сами со всем справимся. А в результате запуталась еще до того, как сдвинулась с места.
Сара ответила:
