— Нечего тут особо важничать. И если мне не поможете, не получите назад своего барахла.
— Но… — сказал Хряксон с кислой гримасой на лице, — я НЕ ЗНАЮ, куда идти.
— Тогда могли бы мне помочь как-то по другому, ведь могли бы?
— У нее моя законная собственность, — прохныкал Хряксон, — а это… а это НЕ ЧЕСТНО.
— Конечно не честно, — согласилась Сара и невольно улыбнулась. Сначала она даже не поняла, что заставило ее улыбнуться. А потом сообразила — будто решила задачку, которая никогда больше не поставит ее в тупик: в мире все нечестно. И если вы ждете от него честности, окажетесь на века разочарованными. Она посмотрела на Хряксона и, не скрывая насмешки, закончила:
— Но так уж все устроено.
В этот момент она заметила некую фигуру, прогуливающуюся по лужайке, видимо, в глубокой задумчивости.
Это был глубокий старик с длинными седыми усами и огромными седыми бровями. Интересно, как он здесь появился? На старике была какая-то смешная накидка, но самой потрясающей вещью была его шляпа, напяленная на голову. Верх этой шляпы представлял собой живую птичью голову с острым клювом, сидящую на длинной тоненькой шее. Птица открытыми глазами
Сара прямиком по лужайке пустилась бегом к незнакомцу, крикнув на всякий случай:
Когда девушка приблизилась к старику, тот степенно опустился на садовую скамейку.
— Пожалуйста, — сказала она, — не могли бы вы мне помочь?
Похоже, мудрец вообще не замечает присутствия Сары. Правда, он поднял и обратил к ней лицо, но так смотрел так, как смотрят отсутствующим взглядом, скажем, на дерево, ли на муху, или на облако. Казалось, он смотрит совсем не на девушку, а на бесконечно далекий горизонт, в такую даль, куда мало кому из смертных удавалось заглядывать.
Очевидно, думы его, независимо от предмета размышлений, были глубоки и широки. Наверное, он размышлял о таких вещах, о которых Сара и понятия не имела. Интересно, о чем он сейчас думает? Может, о каких-нибудь математических проблемах: что-нибудь вроде корня квадратного из минус двух? А может, о философских: например, о смысле всякого смысла? Нет, для него это слишком просто. Когда Сара читала об этих вещах, даже она что-то начинала в них кумекать. Нет, в этих огромных глазах, которые смотрели сейчас сквозь нее, можно было прочитать, что их обладатель поглощен мыслями о неразрешимых пока проблемах из области физики, или биохимии, или лингвистики, а может, и обо всем разом, и еще о чем- то.
— Будьте добры… — робко повторила она.
— Пошла прочь! — неожиданно заговорила птичья голова, сидящая на шляпе. — Ты что, не видишь — он думает?
Мудрец медленно и важно поднял кверху указательный палец, закатил к небу глаза и произнес:
Сара смиренно замолкла и стала ждать чуть в сторонке.
— И нечего пялиться, — сделала ей строгое замечание шляпа, — ты же сбиваешь его с мысли.
— Извините.
Мудрец снова закатил глаза и, медленно шлепая губами произнес, обращаясь к шляпе:
— Ти-ши-на.
Шляпа сердито покосилась на девушку.
— Вот какие благодарности я получаю, — произнесла она, не скрывая отвращения.
— Где я был? — вопросил Мудрец.
— Откуда мне знать? — чирикнула шляпа. — Это Вы у нас Великий Мыслитель.
Наконец- то Мудрец заметил Сару.
— О-о-о, — произнес он, — юная дева!
Сара ответила ему вежливой легкой улыбкой.
Мудрец продолжил взглядом обследовать местность. Бросив взгляд книзу, он приметил Хряксона.
— А это ваш братец?
— Нет-нет, — ответила Сара, — просто друг.
Услышав, как его обозвали сариным другом, Хряксон готов был отнекиваться, но тут прикусил язык и искоса глянул на девушку. Первый раз в жизни его назвали чьим-то другом. Он насупился.
Мудрец глубоко вздохнул.
— Чем же я могу вам помочь? — спросил он Сару.
— Пожалуйста, — сказала она робея и чувствуя неловкость, что приходится занимать такого Великого Мудреца такими ерундовыми делами, — пожалуйста, не подскажите ли вы мне… мы… — э-э-э, то есть я, должна попасть в замок… Но я даже выйти отсюда не могу. Сколько раз пыталась, — и все время возвращаюсь на то же самое место. И замок вроде недалеко — вон он, но… не подскажете ли, как пройти туда?
— Да-да, — медленно закивал Мудрец, прикрыв глаза.
Через некоторое время он произнес:
— Получается так, что вы хотите попасть в замок.
— Не повредит ли это мозгам? — требовательно вопросила шляпа, сверкая глазами.
— Спокойно! — скомандовал Мудрец.
— Псих ненормальный, — ответила ему шляпа.
Сара, чтобы не рассмеяться, прикрыла рот рукой.
Мудрец сложил руки на коленях и начал свою речь.
— Итак, прекрасная девушка, — начал он, но остановился в задумчивости. Потом, кивая, продолжил. — Чтобы попасть вперед, иногда следует вернуться назад.
Птичий верх шляпы еще больше вытянулся и неодобрительно произнес:
— Слушать такую чепуху?!
Мудрец уставился на свою шляпу и сжал пальцы в кулак. Откашлялся и продолжил:
— А иногда, — теперь он пристально смотрел на Сару, — чтобы попасть назад…
— Следует идти вперед, — перебила его шляпа. — Ну скажи, разве можно этому поверить?
— Я просил бы вас помолчать! — с важным видом произнес Мудрец шляпе. И вновь уставился на девушку.
— Весьма часто, прелестная дама, нам кажется, что мы никуда не двигаемся. Хотя на самом деле это не так.
Сара с отчаянием оглядела весь парк.
— Вступите в наш клуб, — сказала шляпа.
— Возможно, — проговорил Мудрец, — возможно, что все это нам только кажется. Все… хотя не всегда… что… кажется…
Было видно, как он погружается в свои размышления (может быть, о природе добра и зла, или об измерении и четырехмерном пространстве). И полностью туда погрузился, произнеся последние слова:…
Шляпа сверху покосилась на Мудреца, затем сердито посмотрела на Сару и Хряксона.
— Мне кажется, с вас достаточно, — сказала она. — На ваш вопрос к вашим ногам был брошен ответ, равный по значимости всей земной мудрости. Пожалуйста, сделайте вклад в копилку.
Только теперь только Сара заметила, что мудрец с рассеянным видом вытащил из-под полы своей накидки небольшой ящик, в верхней части которого была прорезь. Мудрец сидел теперь полностью отрешившись от всего происходящего и держал ящик-копилку на коленях.
Когда Сара взглянула на ящичек, Мудрец легонько потряс его.
Что оставалось ей делать? Сначала она колебалась, потом решила пожертвовать одним из значков,