— С вами.
Женщина облегченно вздохнула, но тут же опомнилась и осторожно оглянулась по сторонам.
— Скорей уносите отсюда ноги! В деревне немцы.
— А танки есть?
— Есть. Вон там, в лесу. Туда нам не велят ходить.
— Спасибо, мамаша.
И Черный мгновенно исчез за хатой. Разведчики осторожно обошли деревню. Теперь до них из лесу все явственнее доносились удары по металлу и голоса. Вот завели тяжелый дизельный мотор. Потом между деревьями мелькнул огонек карманного фонарика. Командир группы выделил двоих разведчиков.
— Постарайтесь подойти поближе и подсчитать, что там у них есть. Мы же пока поглядим, нельзя ли где-нибудь взять «языка». Встреча в лесу у развилки. И зря не стрелять!
Немецкий часовой в каске топтался на тропинке у леса. Винтовку со штыком он держал прямо перед собой на согнутых руках. Часовой то и дело покашливал. Остановившись в нескольких шагах от разведчиков, он постучал нога об ногу, повернулся и пошел назад. В ту же секунду за его спиной возникла фигура в белом капюшоне и, приставив к спине автомат, шепотом скомандовала по-немецки:
— Руки вверх!
Немец в испуге вздрогнул, но тут же пришел в себя и бросился в сторону. Фигура в маскхалате прыгнула к его винтовке.
— На помощь! — заорал часовой, но в этот момент другой разведчик бросился к нему сбоку. Блеснул финский нож. Часовой с приглушенным стоном повалился на землю.
— Выньте у него из карманов бумаги! — тихо проговорил командир.
Лес загудел от топота десятков ног. Трещали сучья, раздавались выкрики. Горстка разведчиков стала отходить.
В назначенном месте их уже ждали те двое, которые пытались проникнуть в лагерь. Они выяснили все, что требовалось. Надо было быстро уходить: немцы шли по пятам.
Разведчики петляли меж деревьев, как зайцы. Очереди немецких автоматов прочесывали лес. Вдруг Штефан Гуцко схватился за ветку и упал лицом вниз. Корчась от боли, он хрипел, и снег под ним окрашивался кровью.
— Штефан, дорогой, потерпи!
Командир взвалил его на плечи и, низко наклонившись, спотыкаясь, побрел по снегу.
— Я их задержу, бегите! — крикнул запыхавшийся ефрейтор Черный.
Этот парень был гибкий как пружина и самый быстрый из всего взвода. Метнувшись в сторону, он бросил гранату, чтобы привлечь к себе внимание. Преследователи кинулись за ним, стреляя из автоматов. Ефрейтор Черный помчался через луг. Группа немцев бежала за ним. Они все приближались, потом дали очередь ему по ногам, видно хотели взять живьем. Пули подняли фонтаны снега. Черному вдруг пришло в голову притвориться мертвым. Он вскрикнул, раскинул руки и упал навзничь, повернув лицо в ту сторону, откуда бежали враги. Черный считал тени, а правой рукой потихоньку поднимал автомат. Один, два, три… семь.
Он нажал спуск. Оружие задергалось в его руке, и немцы начали падать как подкошенные. Черный вскочил, дал еще одну очередь и помчался к Соколову…
Сначала их увидел наблюдатель, спрятавшийся в кроне огромной кривой сосны, ветки которой поднимались выше почерневшей и поржавевшей крыши школы. В ствол сосны были вбиты скобы, служившие ступеньками. Наблюдатель стоял на дощатой площадке, держась за ветку и прижимая к глазам артиллерийский бинокль.
— Танки! — закричал вдруг он, и его надтреснутый, взволнованный голос донесся до самых окопов внизу, на берегу. Ритмичный стук лопат и заступов разом стих. Бойцы и сельчане побросали свои орудия труда, выскочили из окопов и замелькали перед брустверами, взволнованно вытягивая шеи.
Из дверей школы выбежал надпоручик Янко, без фуражки, в расстегнутом кителе, и посмотрел на верхушку сосны.
— Где ты их видишь?
— Там, вон там, пан надпоручик.
Боец энергично указывал рукой на юго-запад. В том направлении на горизонте поднимались серые клубы дыма. Танки медленно друг за дружкой спускались по склону в долину. Ветер доносил слабый, едва слышный рокот моторов.
— Они направляются к дороге, — решил надпоручик и, посчитав облачка дыма, повернулся к Галузе, который вышел вслед за ним: — Доложи в батальон: двенадцать танков в колонне. Идут на Тимченки.
Галуза вихрем влетел в помещение.
— Батальон! — крикнул он девушке, которая в углу за столом обслуживала три зеленых ящичка полевых телефонов. — Живо, батальон!
Девушка быстро начала вращать ручку. Галуза выхватил у нее из руки трубку.
— Я — Шестьдесят третий, Шестьдесят третий… вызываю Двадцать второго… На нас идут танки!..
Сквозь открытую дверь было слышно, как надпоручик твердым голосом подает отрывистые команды:
— Боевая тревога! Красную ракету! Стреляй красную!
Возле самого здания прозвучал выстрел и засвистела летящая ракета.
— Есть! — крикнул Галуза и резко положил трубку. Поймав испуганный взгляд белокурой телефонистки, он выскочил из помещения, по дороге сорвав с гвоздя на стене автомат.
Янко стоял возле школы, не спуская глаз с приближавшихся танков. Они сползали к дороге, как большие черепахи.
— Что такое? — отмахнулся Янко от ординарца, который подбежал к нему с полушубком и настойчиво предлагал надеть его. Потом ординарец подал Янко ушанку и портупею с пистолетом. — Что батальон? — крикнул Янко, завидев Галузу.
— Ничего. Там знают о них. Нам приказано стрелять только в том случае, если они проникнут на наш берег. Ими займется Новиков.
Янко проговорил, рассеянно пристегивая кобуру:
— Пока что они идут как на параде…
— Я сбегаю погляжу, как там у Новикова, — предложил Галуза.
Батарея 76-миллиметровых орудий отряда капитана Новикова разместилась правее от школы, примерно в 150 метрах, на опушке леса. Четыре орудия были расположены в шахматном порядке на расстоянии 20 метров друг от друга в полукруглых мелких окопах. Артиллеристы, сгорбившись, стояли на коленях за щитами. Наводчики, не отрывая глаз от резиновых оправ прицельных устройств, лихорадочно крутили рычажки наводки. Длинные стволы с воронками дульных тормозов медленно поворачивались вслед за целью. Ящики со снарядами были открыты, и подносчики уже держали снаряды в руках.
Черные гремящие коробки танков погрузились в лощину, но через минуту опять выползли оттуда. Окутанные вечерним туманом, они переправились через дорогу, ведущую из Мерефы в Соколове, и, покачиваясь среди низких тополей, двинулись по дороге на Тимченки. «Там держит оборону рота капитана Чуканова, — вспомнил Галуза, спешно направляясь по мокрому, тающему снегу к батарее. — Может, они не пустят их через мост?..» У него мороз пробежал по коже, когда он представил себе, что немецкие танки вот-вот окажутся здесь.
Обычно веселый, сейчас капитан Новиков, с покрасневшим лицом, стоял прислонившись к желто- красному стволу сосны. В руке он держал цигарку, зажженным концом обращенную к ладони, и, жадно затягиваясь, сосредоточенно следил за танками. Время от времени левой рукой он поднимал к глазам бинокль, висевший у него на шее на тонком ремешке.
На позициях миргородской обороны все затихло. Солдаты с волнением следили за танками, которые были уже в сотне метров от моста. Из выхлопных труб вылетали черные клубы дыма. Гусеницы взметали снег. Если они пройдут…
Галуза остановился и затаил дыхание. И тут вдруг посреди моста мелькнула ослепительная вспышка.
