волнение. И вред от него не идет ни в какое сравнение с вредом от лекарств. Тем более что это современные препараты на основе природных компонентов. Дорис подчинилась. Несколько уколов сняли мышечный спазм. Вот если бы и ее мысли можно было так же легко успокоить, как ее тело.
Впрочем, Дорис уже решила, что будет делать. Ей сейчас очень остро хотелось безопасности, тепла и поддержки. Поэтому первым делом после ухода доктора Шелдона она позвонила в Джексонвилл маме. Сейчас явно была не та ситуация, с которой нужно справляться в одиночку, решила Дорис, выбирая в телефонной книге сотового мамин номер.
— Лора?
— Привет, Дорис. Что-то случилось?
Голос у миссис Кэмпбел был немного усталый и чуть-чуть удивленный. Дорис очень редко позволяла себе поздние звонки, зная, что Лора привыкла рано ложиться.
— Нет, то есть да… прости, что разбудила.
— Ну что ты, я не спала. — В трубке на заднем фоне слышался приглушенный женский голос, какое-то механическое попискивание. — Я отойду, конечно… Дорис, это не тебе. Что ты говорила?
— Лора, а ты где? Я тебя отвлекаю, ты в гостях?
— Я в больнице у мистера Томпсона.
— У кого?
— Это наш почтальон, ты его видела.
— Наверное… мне сейчас сложно сосредоточиться.
— Подожди, я выйду в коридор.
Дорис немного помолчала, собираясь с духом.
— Можно, я к тебе приеду?
— Странный вопрос. Конечно. Ты точно в порядке?
— Лора, я все расскажу… — А сама подумала, что хотелось бы не рассказывать никому и никогда. — Только позже, ладно?
— Конечно, дорогая.
— Спасибо тебе… — Дорис прижимала телефон плечом, одновременно запихивая в дорожную сумку свернутые в тугой рулон летние брюки. Уже собиралась закрыть телефон, но услышала, что Лора еще что- то говорит. — Да? Повтори, пожалуйста, еще раз.
— Дорис, милая, я спрашиваю, как скоро тебя ждать.
— Не знаю. Я поеду на машине.
— О господи, ты ведь ненавидишь водить…
— Лора, я уже большая девочка. И вообще… Мне надо развеяться, — довольно резко закончила Дорис, поспешно сказала «пока» и повесила трубку. Немного подумала и отключила телефон вообще.
Если бы Стив хотел, он давно бы уже ей позвонил. Впрочем, она ведь сама решила, что справится с ребенком и без его участия. Решила, что благодарна Стиву уже за то, что он ей подарил. Чего же она теперь расстраивается? Непоследовательно и глупо.
Дорис закусила губу, тупо озираясь в поисках документов. Черт! Стивен Тайлер, ты подлец! Как ты мог привести эту девицу в наше кафе, усадить за наш столик? Ты бы еще ей преподнес алые розы и шампанское. Так вот почему удивленно хлопал глазами бармен. Наверное, появление двух барышень одновременно не входило в его представления о влюбленных парочках. Ну и пусть он катится куда подальше.
Надо было сразу прекратить все контакты со Стивом. Ведь она же знала, знала еще тогда, что все кончится именно так.
Дорис почувствовала, как напрягается расслабившийся было живот, и поспешила переключить мысли на что-нибудь более позитивное. Например, на то, какой из тюбиков зубной пасты ей следует взять в дорогу: тот, который начат, или новый и вкусный.
Жалко, что сейчас ей не надо на работу. Проверенный годами способ уйти от нежелательных мыслей, от необходимости что-то решать и изменять в своей жизни. Удобная система, которая за тебя выбирает, чем занять твое время и голову, когда и что именно делать. Да в общем и чего хотеть тоже. Чего хотят нормальные работающие женщины? Упасть на диван, поваляться с книжкой в домашнем халате, поболтать за чаем с подругой, не дергаясь по поводу того, что еще предстоит сделать, и не думая с тоской о том, что выспаться снова не удастся.
Дорис внезапно поняла, что, пожалуй, уже устала от отпуска. Слишком много волнений. Слишком много перемен.
Она немного постояла перед холодильником, выбирая, что из еды стоит взять с собой. Пожалуй, сок, сухие хлебцы и орехи. И парочку ампул с лекарством, которое назначил доктор Шелдон. Для поддержания духа.
Закрывая дверцу холодильника, зацепилась взглядом за золотистый кругляш, сиротливо лежащий сверху. Взяла в руку. Несколько мгновений смотрела. Потом пришло воспоминание. Это же его монета. Та самая монета, которая должна была привести ее в далекий тропический Алжир. Дорис до боли сжала кулак. А теперь скажи мне, Стив, зачем ты все это делал?
К чему были эти цветы, фотографии, дни напролет рядом с моей постелью. Если ты уже тогда знал, что я тебе не нужна. Ты мог бы не появляться после того, как переспал со мной. Поверь, я бы не стала искать тебя. Я достаточно взрослая, чтобы спокойно относиться к подобному общению. Что тебе было нужно, Стив? Потешить свое самолюбие? Покупаться в лучах моего восхищения? Насладиться тем, как легко и безоглядно я тебе поверила? Да, тебе нужно было, чтобы я не просто отдала тебе свое тело. Ты хотел, чтобы я влюбилась в тебя. Влюбилась по уши, как последняя дура. И тогда ты меня бросил. Молча. Без малейшего звука, без единого слова. Неужели ты думаешь, что я бы стала вешаться тебе на шею и пытаться тебя удержать? Одного твоего «прощай» было бы достаточно, чтобы я исчезла из твоей жизни навсегда. Или, может быть, тебе вовсе не нужно, чтобы я исчезала. Ты будешь появляться, когда тебе опять захочется искренней любви и восхищения, а потом будешь снова исчезать в круговерти дел и женщин с яркими губами. Правда, Стив?
Дорис со всего маху стукнула кулаком по столу. Взвыла от неожиданной боли. Золотистый кругляш выскочил из разжатых пальцев и с глухим стуком упал вниз.
Ох, моя монетка!
Дорис поспешно встала на колени, пытаясь отыскать столь драгоценную пропажу. Пусто. Немного пыли, не замеченной при последней уборке. Крохотный клочок какой-то бумажки. Дорис почти в отчаянии засунула ладонь под холодильник. Еще больше пыли — и ничего.
— Вернись. Пожалуйста, вернись, я не хотела… — Внезапно она поняла, что говорит вслух. И вряд ли эта мольба относится к монетке.
Дыхание было частым, но воздуха все равно не хватало. Спокойно, Дорис. Это мы уже проходили.
Дорис медленно поднялась. Расправила плечи, расстегнула верхнюю пуговку тенниски. Открыла холодную воду. Умыла лицо и шею. Противно. Холодно. Зато головокружение понемногу отступает.
Прошла в коридор, несколько раз вяло провела расческой по волосам. Действительно, что-то она совсем расклеилась. Говорит сама с собой, ползает по полу в поисках кусочка металла. И Стив уже стал подлецом. И жизнь не мила.
А ведь он и вправду ничего ей не обещал.
— Ведь не обещал? — болезненно глядя в зеркало, спросила Дорис.
— Не обещал, — качнуло головой отражение.
Не обещал ни долгой связи, ни тем более свадьбы. Не называл единственной. Даже не говорил о своих чувствах. Значит, предательства не было.
Значит, измены не было, потому что изменять можно своей девушке, или невесте, или жене. А она не была для него ни той, ни другой, ни третьей.
Дорис плюхнулась на табурет и разревелась. От банального женского одиночества, от любви, которая переполняла ее сердце и была никому не нужна.
Глупая, глупая мисс Дорис Кэмпбел.
Спустя пять часов Дорис крепко спала. На пружинной кровати мотеля, под толстым зимним одеялом.
