— А этот Бастьен любит тебя, — твердо сказала Сэнди. — Я делаю выводы из того, что ты рассказала мне. И вот, пожалуйста, ты заставляешь страдать и его, и себя, и безо всякой на то причины. Единственное объяснение этому — ты трусиха. Терри, чтобы жить, требуется мужество. Я имею в виду, чтобы жить по- настоящему. Чтобы следовать мечтам, чтобы любить кого-то, чтобы каждый день смотреть страху в глаза. Страдающие агорафобией[75] люди сидят дома, поскольку боятся того, что может случиться. Но пока они остаются в своем убежище, никогда так и не узнают, случится ли что-то вообще. Ты подвержена этой болезни эмоционально. Ты постоянно одна, с тех пор как умер Ян, постоянно избегаешь душевных переживаний, чтобы впоследствии не испытывать боли. Дорогая моя, пора уже вернуться к жизни и перестать вести себя, как будто находишься в холодной могиле. Бьюсь об заклад, Ян все бы отдал, чтобы жить и быть любимым, а у тебя есть эта возможность, но ты ею не пользуешься, — Сэнди покачала головой и, что-то бормоча, вышла из комнаты. — Я иду работать. Некоторые люди просто сводят меня с ума.
Терри закусила губу и посмотрела на Дэйва, который успокаивающе погладил ее по руке:
— Она просто переживает по поводу работы, что не успеет сдать ее в срок. Сэнди любит тебя. Мы оба любим, и нам тяжело смотреть на твои страдания. Ты уже давно несчастна. И очень огорчает то, что ты не используешь хороший шанс.
— Но он умирает, Дэйв, — пожаловалась она. — Я не смогу снова это вынести.
— А ты уверена в этом? Знаешь ли это наверняка? Может, у него что-то хроническое, а не смертельное? Или, может, у него в запасе пять или десять лет? Неужели ты хочешь от них отказаться, лишь бы не столкнуться с шестью тяжелыми месяцами? Я не говорю, что в конце будет легко, но разве ты не можешь просто наслаждаться тем, что имеешь сейчас, и не беспокоиться по поводу того, чего можешь лишиться? — добавил он. — Ты знаешь, Сэнди права. Она может выйти из дома и завтра же умереть. То же самое может случиться и со мной. Или даже с тобой. Даже если Бастьен неизлечимо болен, он может прожить дольше тебя. Мы ничего не знаем наверняка. Потому что ничего не предопределено …
Терри опустила голову и погрузилась в вихрь мыслей. Неразбериха составляла неотъемлемую часть ее жизни последние полтора дня, которые измотали ее так, что даже думать было трудно.
— Ты выглядишь совсем измученной, — произнес Дэйв. — Почему бы тебе не прилечь и не отдохнуть немного? Я разбужу тебя, когда чай будет готов.
— Да. Я так и сделаю, — пробормотала Терри. — Я не спала больше двадцати четырех часов и из них тринадцать провела в аэропортах и самолетах.
— Тогда тебе определенно нужно поспать. Ложись.
Он помог ей устроиться на диване, взял одну из мягких подушек, которая лежала на краю, подложил под голову и накрыл вязаным шерстяным платком, взяв тот со стула.
— Спасибо, — пробормотала Терри. — Сэнди повезло, что у нее есть ты. И мне тоже.
— Хм. — Дэйв откашлялся, почувствовав себя неловко и, пробормотав что-то о том, что она должна поспать, вышел и оставил ее одну.
Терри спала. Ее не разбудили на чай и позволили проспать всю ночь. Она проснулась в пять утра следующего дня, чувствуя себя грязным мешком. Но хорошо отдохнувшим грязным мешком. Слабо улыбнувшись про себя, Терри встала, сложила одеяло, которым кто-то укрыл ее ночью, то же самое сделала с вязаным платком, затем вынула чистую одежду из чемодана и по ступенькам направилась в ванную, где умудрилась принять душ, не разбудив родственников, которые спали в комнате по ту сторону коридора. Терри оделась, почистила зубы и спустилась вниз. Сделала чай, забрала чашку с собой на улицу и присела за столиком для пикника, смотря невидящим взглядом на сад перед ней. Она размышляла обо всем, что сказала Сэнди, и большую часть этого знала сама.
По правде говоря, Терри не была уверена в том, что Бастьен неизлечимо болен. Однако все указывало на это. И она решила сделать выводы, исходя из тех фактов, которые были перед ее глазами, потому что желала знать, как следует поступить, если Бастьен все же умрет. Если же нет, то ответ прост: она хочет быть с ним. Но брак предполагал 'в болезни и здравии, горести и радости' — не было строчки 'пока вы оба здоровы и счастливы'. Терри нужно было знать, достаточно ли она любила этого мужчину, чтобы хотеть поддерживать его и в трудные времена. И будет ли достаточно сильной, чтобы сделать это.
Она уставилась на кирпичную стену, окружающую маленький домик Дэйва и Сэнди, и вообразила последующие дни без Бастьена. Мир представился ей довольно мрачным. А затем она подумала о том, что было бы, если бы он был рядом, и вспомнила былое время. Смех, разговоры, совместное решение проблем — как Терри желала этого! Однако она не хотела лишиться всего, едва лишь обретя это. Но, по сути, она уже все потеряла. Сэнди права, она уже бросила его. Что же касается того, как она сможет пережить его болезнь, то Терри уже дважды проходила через это. Она знала, что будет постоянно спрашивать у Кейт о здоровье Бастьена. И сама не сможет себе помочь. Ее прошлого опыта было достаточно, чтобы знать наверняка, что он страдает, и страдать вместе с ним, будет ли она рядом физически или нет.
Какая же она трусиха и дура! Неужели она отказалась бы от тех дней, месяцев и, может быть, даже лет счастья, лишь бы не столкнуться с тем худшим, что за всем этим последует. Жизнь не дает никаких гарантий. Даже если Бастьен умирает, она может — как Дэйв и предположил — умереть быстрее его. Внезапно поднявшись, Терри зашла обратно в дом и помыла свою чашку. Затем быстро написала записку своим друзьям и взяла телефон, чтобы вызвать такси.
— Если ты подождешь десять минут, пока я оденусь, то я отвезу тебя.
Терри подняла глаза и увидела Дэйва в проеме двери. Он был одет в шерстяные брюки и джемпер. Она и забыла, что он был жаворонком.
— Я могу поехать на такси. Тебе не придется беспокоиться.
— В любом случае мне нужно заскочить в 'Сэйнсбери'. Я знаю, что тебе тоже туда нужно, прежде чем ты поедешь домой. Я буду готов через минуту. — Он не дал ей возможности возразить, а просто развернулся и пошел обратно наверх. Через пару минут, в своем домашнем халате, зевая, спустилась Сэнди.
— О! — она покачала головой, когда зевота прошла, как бы встряхивая себя, чтобы быстрее проснуться. — Извини за то, что я тебе наговорила.
— Не стоит извиняться. Ты была права.
Сэнди пожала плечами:
— Я могла бы сказать это в более мягкой манере.
Терри усмехнулась и обняла свою родственницу:
— Я люблю тебя.
— Ты едешь к нему, — произнесла Сэнди, и в ее глазах появилась печаль. — Там ты сможешь получить должность преподавателя в одном из университетов. Я знаю, ты будешь счастлива. Но мы будем скучать.
Терри почувствовала, как сжимается ее горло, ведь долгое время эта пара была ее семьей, и выдавила из себя улыбку:
— Ну, не опережай события. Может, я ему не нужна.
Сэнди фыркнула:
— Да уж. Верно.
— А если и была нужна, то, возможно, сейчас уже нет, поскольку бросила его.
— Он простит тебя, — сказала Сэнди. — Ты просто должна встать на колени и признаться, что была идиоткой.
Терри усмехнулась, а потом посмотрела на дверь, услышав, что Дэйв бегом спустился по ступенькам.
— Все! Я готов! Дорогая, вернусь в ближайшее время. — Он быстро поцеловал Сэнди, взял чемодан Терри, затем остановился и повернулся, чтобы получить еще один поцелуй от жены, прежде чем направиться к выходу.
— Аккуратней на дорогах, — окликнула Сэнди с порога.
— Хорошо, родная. А теперь возвращайся в постель, ты вчера до поздна работала.
— Не-е, — ласково пробормотала та.
— Я слышал это.
