— Терри, милая, — начал Бастьен, — я действительно вампир.
— Понятно, — ее голос звучал раздраженно.
Интересно… Он раньше не видел ее раздраженной. Ну, если только с продавщицей из 'Секрета Виктории'. 'Нет, — решил Бастьен. — Она просто поставила девушку на место, но не выходила из себя'.
— Ты вампир, — в голосе Терри сквозило недоверие, и она постоянно мотала головой то вверх, то вниз. Это не выглядело обнадеживающе. — Прекрасно. Укуси меня.
Девушка с вызовом вытянула руку, и Бастьен нахмурился.
— Терри, я не хочу кусать тебя. — Затем он замолчал и сказал немного более откровенно: — На самом деле, в данный момент я немного голоден, но предпочел бы не…
— Угу… Укуси меня, — отрезала она. — Если ты вампир, укуси меня!
Бастьен с минуту смотрел на ее руку, затем взял ее, приподнял и укусил.
— Ой! — Терри вскочила с дивана, вырвав руку. Бастьен должен был быстро спрятать свои клыки, чтобы удержаться от соблазна впиться в вену и плоть. — Ты укусил меня! И у тебя есть клыки!
— Теперь ты веришь?
Прижимая руку к груди, девушка начала пятиться назад.
— Терри, пожалуйста. Не бойся меня. Я люблю тебя, — мягко сказал он, делая шаг ей навстречу и умоляюще протягивая руку. Он успокоился, когда Терри заколебалась. — Милая, это ведь хорошо. На самом деле. Тебе никогда не придется волноваться о том, что я умру ужасной, мучительной смертью, — сказал он. — Я не умру, как твоя мать и Ян. Я просто не могу.
Она уставилась на него:
— Но твой отец мертв. Ему вогнали кол в грудь?
— Нет. Он сгорел. Мы можем сгореть и умереть таким образом, — произнес Бастьен, а затем быстро добавил: — Но мы не умираем от долгих и мучительных болезней. Ни один из способов, приводящих к нашей смерти, не является долгим и затяжным.
— Так, кровь в твоем холодильнике…
— Это еда. Мы больше не кусаем людей. Только в случае крайней необходимости.
— Вы не люди.
— Конечно же, мы люди! Своего рода разновидность. Как будто другой национальности. Мы почти бессмертны, в противоположность вам, смертным. Мы жители Атлантиды, а не англичане, например. Ну, сейчас мы все канадцы. По крайней мере, моя семья. — Бастьен сделал паузу и нахмурился. Он явно потерпел неудачу. — Послушай, милая. Присядь, и я все объясню. Наш вампиризм основывается на науке, это не проклятие или что-то подобное. Мы не бездушные. Все думают, что вампиры — это ночные демоны, но все это просто большое недоразумение.
Терри не села. Вместо этого она прищурилась:
— Так что, вампиры могут ходить по улице днем?
— Да, — он нахмурился. — Но, конечно же, солнце наносит огромный ущерб. И выходить на улицу, пока оно светит, означает потребление большего количества крови, чтобы восстановиться. Но мы спокойно можем показываться в дневное время и не вспыхиваем огнем или что-то подобное.
Кажется, с этим Терри согласилась, все же она видела его, стоящего под солнцем.
— Сколько тебе лет? — спросила Терри.
— Четыреста двенадцать, — выдохнул Бастьен.
— Четыреста ско… Бог мой! — Она села, затем застыла на месте. — Так ты знал все экспонаты, когда мы ходили в музей…
— Я жил в то время, о котором говорил, рассказывая о тех вещах, — признался он. — Не о средневековых экспонатах, а тех, которые существовали с 1600 года и по настоящее время.
— И это все? — сухо спросила она. Затем покачала головой и пробормотала: — Это помешательство.
— Нет. Это наука, — объяснил Бастьен. — Слушай. Наши ученые из Атлантиды разработали нанороботы, которые могут восстанавливать и обновлять организм. Но для этого они в большом количестве используют нашу кровь, а тело не может вырабатывать ее в таком объеме. Поэтому нам нужно потреблять кровь, чтобы кормить их и оставаться здоровыми. Мы пьем кровь, чтобы выжить, как диабетики, которые нуждаются в инъекциях инсулина, поскольку сами не вырабатывают его в достаточном количестве.
— Атлантида… — пробормотала Терри. — Я пошла и влюбилась в человека из Атлантиды. — Она резко взглянула на него. — А у тебя нет перепончатых пальцев на руках или ногах, или чего-то подобного?
Бастьен вздохнул, пытаясь сохранять спокойствие. Существовало столько мифов, будь то Атлантида или вампиры. Но, слава Богу, ни один из них не был связан с ними обоими.
— Милая! Ты же видела меня голым. Всего меня. Ты же знаешь, что у меня нет ни жабр, ни плавников.
— Ах, да. — Она замолчала, а затем прокашлялась: — Бастьен?
— Да? — с надеждой спросил он.
— Я думаю, тебе нужно уйти. Мне нужно время, чтобы… э-э… переварить это.
Он почувствовал, как его желудок сжался.
— Сколько времени?
— Я не знаю точно, — призналась Терри.
С минуту Бастьен просто смотрел на нее, затем встал и направился к двери. Затем остановился и обернулся, чтобы взглянуть на женщину, которой доверил все:
— Ты никому не скажешь?
— Конечно же, нет. В любом случае, подумают, что я сумасшедшая.
— Хорошо, — кивнул он. — Потому что в противном случае ты поставишь под удар всю мою семью, включая Кейт.
— Кейт? — Терри резко напряглась.
Бастьен опять кивнул:
— Люцерн обратил ее. Она его вторая половинка.
— А она хотела?
— Конечно, хотела, — отрезал он. — Мы не обращаем людей без их согласия. Правда, Рейчел… — признался Бастьен. — Она была исключением. Она умирала, и мы должны были спасти ее.
— Рейчел — вампир? Но раньше не была такой? — спросила Терри.
— Нет.
— А Грег?
— Этот заурядный канадский психолог? Они с Лиссианной влюбились друг в друга, и она обратила его.
Терри медленно кивнула:
— И если я твоя пара, то ты должен обратить меня?
— Да. Если ты захочешь.
— А если нет?
— В таком случае, я увижу, как ты стареешь, слабеешь и умираешь — как Ян и твоя мать — только, конечно, это будет гораздо более длительный период времени. Я сделаю это для тебя, Терри. И буду любить тебя до самого конца. Это убьет меня… в нашей семье мы находим себе пару на всю жизнь. Я две ночи проведу в 'Джордж-отеле',[77] а затем улечу обратно в Америку.
Терри медленно кивнула, и Бастьен кивнул в ответ, затем закрыл за собой дверь и пошел к арендованной машине. Он не знал, правильно ли поступил, оставив ее с этим. Он рисковал всей своей семьей. Но любовь заключается в доверии, а он доверял Терри. Она любила его, и даже если, в конце концов, Терри не примет его сущность, то никогда намеренно не причинит ему боли.
Терри сняла обертку с бутерброда с креветками, откусила кусочек, а затем со вздохом отложила и выглянула в окно своего кабинета. Она обожала креветки, но в данный момент они ее не привлекали. Ничто ее не привлекало с тех пор, как она вернулась из Нью-Йорка. С тех пор, как ушла от Бастьена.
Терри поморщилась и снова взяла бутерброд. Прошла почти неделя с того дня, как Бастьен покинул ее дом. И несмотря на то, что она сказала, что ей нужно время, чтобы переварить услышанное … ну, у нее
