Там намчало. Там поездом напролом Режет мрак, дождливый и строгий. Время, век мой, дай руку, пойдем, пойдем: Нам с тобой по одной дороге! 13 апреля 1931 Москва
* * *
Разумный мир, не светопреставленье! Гул вьюг. Декабрь. Светящийся рожок. Котел рычит, вздуваемый давленьем, И рвется кран, запечатлев ожог. Но поезду поспеть по расписанью! Платформу набок, сдунуло столбы. И вот несет в косое завыванье Ночей и вьюг военный храп трубы. Потом еще. Шершаво. Жестко. Грубо. Ударило. И вырвал паровоз. Заголосило. Крыши. Люди. Трубы. Сырой и серый пляшущий мороз. Две тыщи дней под белой шапкой пара я Жар ада из раскрытого жерла. Меняют машинистов, кочегаров, Упавших в обмороке у котла. Как стонут рельсы от чугунной бури! Обрушиваясь на складни дров, Мрак заступает путь, нещадно хмурясь, Но он не в силах задержать ядро. Прицел был верен и сосредоточен. Что обмороки машинистов! Уж Мы обгоняем время, мы от ночи Уходим, – племя мужественных душ. Бор рушится, заламывая ветви; Мгла кружится и поднимает зык; Одетый в хлопья, вековечный ветер Показывает за окном язык. Он дразнит нас, беснующийся, косный. Здесь сон давным-давно сошел с ума. Здесь пращур, прячась, отступает в сосны. Здесь топки жаром брызжут на дома. Мы зорко верим вдохновенью формул: Пусть разум жизни задает урок. Ура! Столетья потеряли тормоз. Сто лет, как пять, – и мы доедем в срок! 6 июля 1931 Ока
* * *
Я осенью болею, а ты не спишь, мой друг! Мой ласковый, дай руку, мы вступим в объясненье С той памятью, где кружит зеленый, звонкий круг, Лес отроческих лет, полуприкрывшись тенью. Мы эту тень развеем и копоть оботрем. Давай начнем сначала! Ну, вместе! Восемнадцать! Ты помнишь этот год? Как музыкальный гром, Он в комнату вошел и приказал меняться... Сквозняк ломает рамы. Он – синий, ледяной! Навылет сквозь квартиру, выдавливая двери! Навылет сквозь сознанье, – а ты, мой друг, со мной! Привычки отживают, и мне не жаль потери!
