— За всё хорошее, — вздохнул Петя. — Во-первых, мы с Рудольфом Генриховичем всегда были в отличных отношениях, я его очень уважал. Во-вторых, меня вызвал наш новый директор и начал разводить какую-то демагогию относительно того, что неэффективно ведется освещение деятельности «Техникс ЛТД» в прессе. Припомнили мне еще срыв презентации гипнометра, будто я имею к этому похищению хоть малейшее отношение.
— Так, ладно, — Деловито посмотрела я на него. — Давай-ка не в дверях, а ты мне все расскажешь на кухне, я тебя ужином накормлю.
Мы прошли на мою кухню, которую я обставила практически как комнату. Прямо посередине, на кафеле, лежал пушистый ковер, сбоку у окна стояло небольшое кожаное кресло, на которое сверху был накинут мягкий плед. Теплый приглушенный свет над столом, где рядом с сахарницей лежала книга, придавал помещению очень уютный вид.
— Ты здесь живешь, что ли? — Засмеялся Петя, на секунду забыв о своих огорчениях.
— Что-то вроде того, — улыбнулась я. — Я истинно русский человек, люблю кухонные посиделки. А чтобы сидеть с комфортом, нужно этот комфорт устроить…
— Понятно…
— У меня есть рис с курицей, хочешь? — Стала копаться я в холодильнике.
— Я всё съем… А выпить у тебя ничего нет? — Спросил Петя.
— Есть. Только я крепкие напитки не пью, в основном, вино. У меня есть бутылка Веспайоло. Будешь?
— Да? А оно какое? — Поинтересовался Петр.
— Десертное. Испанское. Я просто люблю сладкие и полусладкие вина. Я прямо совершенно неправильный винолюб. Правильно любить брюты, — засмеялась я.
— Ладно, пусть будет десертное, — Петя вздохнул. — А напьюсь я тогда дома.
Мы устроились за столом с бутылкой вина, которое Петя тут же разлил по бокалам. Мой гость также получил ужин, а я уселась рядом, потому что давно уже поела, пока его дожидалась…
— Рассказывай, пожалуйста, — попросила я его. — Что у вас там стряслось?
— В общем, у нас… — Петя осекся, — в «Техникс ЛТД» теперь новый генеральный директор. Я его, честно говоря, не знаю, какая-то бывшая шишка из Министерства Связи.
— А что, разве Дерябенко не меняет чиновников? — Снова удивилась я. — Логично было бы пригласить совершенно нового человека.
— Я, честно говоря, не в курсе. Просто есть множество лояльных Дерябенко государственных служащих — да и в целом, к нему многие настроены весьма лояльно. Какое-то волшебное действие он производит на людей…
— Не то слово, Петя, волшебное, — усмехнулась я. — А что Леонов? Он какую роль играет в компании?
— Леонов? — Петя нацепил на вилку кусок курицы, отправил в рот и медленно прожевал. — Он вообще темная лошадка. Честно говоря, я никогда не видел, чтобы он выступал с инициативами, докладами или участвовал в конференциях. Он в компании занимает какое-то странное положение. Что-то типа серого кардинала. Правда, переговоры с партнерами тоже ведет именно он. Именно поэтому им сильно дорожат — говорят, у него связи на всех уровнях имеются.
— Понятно… — Задумалась я. — А почему ты сказал, что он сволочь?
— Потому что. — Петя чуть не поперхнулся. — Потому что без его вердикта ничего в нашей компании не происходит. И если кого-то увольняют, принимают на работу, приглашают нового клиента, оказывают кому-то услуги, проводят рекламную акцию — это все с его одобрения и санкции. Я считаю… точнее, я знаю… это он сдал Дерябенко «Техникс ЛТД» со всеми потрохами.
— Но если «Техникс ЛТД» представляет для государства стратегическое значение, то его бы забрали и без участия Леонова, не так ли?
— Леонов курировал разработку гипнометра. Точка. Он узурпировал себе право решать, кому в компании работать, а кому нет. Да и в целом, что за компания такая, в которой ценится не профессионализм, а умение вовремя лизнуть задницу нужному лицу?
— А как же Игнатьев, который этот гипнометр делал? — Поинтересовалась я, пропустив мимо ушей его нелестные замечания.
— Игнатьев ученый, он далек от политики, от всех этих закулисных интриг, — пояснил Петя. — И мне до сих пор непонятно, какими пирогами его кто-то сманил, что он додумался выкрасть прибор и скрыться. Он же не делец, деньги его тоже в целом никогда не интересовали. Его всегда интересовала возможность исследования, он был погружен в свою науку полностью. Радовался как ребенок, когда первые опыты с гипнометром прошли удачно… В целом, он был совершенно чудесный мужик.
— А, может быть, это вовсе не Игнатьев украл прибор? — Предположила я и разволновалась. Когда я волнуюсь, мне всегда хочется есть.
Я посмотрела на холодильник.
«Съесть или не съесть? Вот, в чем вопрос. Съесть!»
В следующий момент я встала, открыла холодильник, достала оттуда кастрюлю с рисом и курицей, легким движением руки поставила перед собой тарелку, положила в нее еду и сунула в микроволновку.
— Петя, я посмотрела на тебя и решила второй раз поужинать, — прокомментировала я свои действия. — Так вот. Может быть, это и не Игнатьев украл прибор? Может быть, он, наоборот, встал на защиту своего изобретения, а его просто взяли и убили?
Петя сделал глоток из бокала:
— Целый детектив получается…
— Петя, не то слово! — Чавкнула я курицей и продолжила. — Так вот, я у тебя не просто так спросила, не видишь ли ты какой-то связи между странной победой Дерябенко и кражей гипнометра. Представь себе. Дерябенко вообще никаким образом не фигурировал в предпочтениях электората. И вдруг он выигрывает выборы. И этому радуется — без вопросов — вся страна! Я сама наблюдала в Центризбиркоме, как люди чуть ли не целовали друг друга, когда диктор объявил о результатах. Они были так счастливы, будто получили каждый по миллиону долларов на Рождество!
— Не знаю, — растерянно бормотал Петя. — Я к Дерябенко никаких теплых чувств не испытываю.
— Да и я тоже! — Подтвердила я. — А большинство населения просто млеют при одном упоминании его имени!
— Странно…
— Вот я и подумала. На минуту представила себе такую фантастику. А вдруг эта самая террористическая шайка выкрала гипнометр и воспользовалась им для того, чтобы продвинуть этого самого Дерябенко.
— Я думаю, это возможно, — серьезно сказал Петя.
— Я думаю, это единственное объяснение, — серьезно подтвердила я. — Других объяснений просто нет.
— Если это так, — задумался Петя и снова отхлебнул вина, — то неизвестно, какая нас всех ждет беда.
Поскольку возможности гипнометра воистину безграничны. Если его установить, например, на радиоканал или телевидение, то можно любую информацию, которая оттуда исходит, внушать неограниченному количеству людей. Причем минуя сознание. Людям будет казаться, будто они сами додумались, сами всё решили, а в действительности они просто хорошо запомнили то, что им сказали.
— Давай сопоставим факты, — начала я загибать пальцы. — Во-первых. Гипнометр украли когда? Это было во вторник. За пять дней до начала голосования. Во-вторых. Есть люди, которые всё-таки за Дерябенко не голосовали. Вот ты, например. Ты за кого проголосовал?
— Я? — Петя встрепенулся. — За Калиносова, за кого же еще.
— Вот и я за Калиносова, — сообщила я. — А как так получилось, что все голосовали в едином порыве за Дерябенко, а мы с тобой за Калиносова?
— Не знаю, — честно признался Петя. — Но могу догадываться… Ты о телепередачах?
— Вот! Вот! — Махнула я вилкой у него перед носом. — Ты когда в последний раз телевизор
