размашистой рысью. Противник же мой сразу пришпорил своего скакуна, срывая его, что называется с места в карьер. Через пять шагов я сделал то же - и мой жеребец помчался галопом, быстро и плавно набирая скорость. Я сгорбился, сдавил копьё так, что пальцы заболели. Виконт ля Шик поступил так же - наконечник копья замер, перестав лихорадочно плясать.
Последние секунды перед столкновением, как всегда для меня, растянулись на часы, сутки, века. Тяжкими камнями бьют в землю копыта. Фигура противника словно замирает. Ля Шик медленно заводит копьё для удара, о котором предупреждал меня Лотензак. Я опережаю его, подаваясь вперёд, используя не только силу руки, но и вес всего тела.
Удар!
Моё копьё выбивает виконта ля Шика из седла. Острие его оружия бессильно скрежещет по утолщённому наплечнику. Ля Шик проехал в седле ещё пару шагов, после чего всё же выпал, гремя доспехом.
- Победа, - хлопнул меня по наплечнику герцог. Он радовался так, будто сам выбил из седла этого ля Шика, хотя при его нелюбви к ларанцам - это не удивительно. - Не совсем чистая, но победа.
Как и должно особе его ранга, Лотензак выступал одним из последних. Противником его был эльф из какого-то княжества, названия которого я не запомнил, но, похоже, эльф был членом правящей фамилии. Старинное турнирное правило, согласно которому в поединках, пока это возможно, сходились особы примерно одного ранга, действовало неукоснительно, наверное, со времён жестоких бугуртов.
Всадники летели навстречу друг другу, поднимая тучи пыли. Герцог даже не стал опережать противника - ударили одновременно. Копья расщепились с оглушительным треском. Однако герцог крепко сидел в седле, а эльф плавно спланировал на землю, с грохотом грянувшись об неё.
Думаю, не надо говорить, что победу герцога трибуны встретили овацией.
Последним скакал некий рыцарь в архаичном большом шлеме с дыхательными отверстиями. Сражался он с, напротив, отлично экипированным всадником в самых современных турнирных доспехах. Однако этот самый, превосходно экипированный, вылетел из седла - только шпоры сверкнули, он и ударить-то противника не успел.
- Да уж, - покачал головой сидящий рядом со мной на своём могучем коне герцог Лотензак, - я сначала думал, это просто некий совсем бедный рыцарь, у которого шлем от прадедов остался, а это - аквитанец.
- Вам, герцог, следовало бы получше изучать геральдику иных стран, - заметил пожилой эрл, лихо выбивший из седла своего противника, хоть тот и был значительно его моложе. - Три красных птичьих головы, герб танов Монтеглайф, сильнейшего рода Аквитанского герцогства.
- Такому и проиграть не стыдно, - снова покачал головой герцог. - Дети Аквитании рождаются верхом в седле, а их рыцари - с копьём в руках. Видел, как он противника из седла выбил. Тот и дёрнуться не успел.
Но вот герольды протрубили окончание первого тура конных состязаний. Я кивнул Лотензаку и направил коня к нашей палатке.
Со времён всё тех же бугуртов, из которых рыцарей частенько выносили или в госпитальную палатку или сразу к жрецам - отпевать, турниры проходят по одной схеме. Конные состязания перемежаются пешими схватками. Ведь и тогда и теперь рыцарям надо, так сказать, привести себя в порядок. Не каждый же так легко выходит из поединка, как мы с герцогом, иные сразу направлялись к кузням, где им на скорую руку выправляли доспехи. И коням отдых требуется, как-никак.
У нашей палатки я спешился, подняв забрало, попросил слуг снять с меня шлем.
- Вы славно выступили, - тут же подскочил ко мне Альтон Роско, - однако я проконсультировался с профессионалами, и они сказали, что вы одержали не самую чистую победу. Также мне сообщили, что, к примеру, аквитанского рыцаря вам не победить. А это весьма скверно. Он вполне может оказаться вашим следующим противником.
- Не окажется, господин обер-канцлер, - покачал я головой. - Он выступал почти в самом конце, значит, это едва ли не наследный принц всей Аквитании, я ему не ровня. Только если в самом конце, когда останется четверо претендентов на звание Первого копья этого турнира, но это вряд ли. А пока, - опередил я Альтона Роско, уже открывшего рот, чтобы ответить мне, - идемте, посмотрим, как выступают наши товарищи в пеших схватках.
Возразить на это обер-канцлеру было нечего, мы вместе направились к отгороженным площадкам, где сражались пешие рыцари. Кариэль и Марсель выступали в дисциплине длинный меч, Илья же предпочёл бой со щитом. В противники Кариэлю достался столь же высокий и ловкий боец. Их схватка более всего напоминала некий танец, danse macabre, пляску смерти. Длинные мечи плели паутину стальных проблесков, сталкивались со стеклянным звуком, рассыпая снопы видимых даже днём искр. Победа досталась Кариэлю - он сумел отвлечь противника ловким финтом, а после обрушил на него град молниеносных ударов, последним из них обезоружив. А вот Марселю не повезло. В противники ему достался полуэльф или некто с большой примесью эльфийской крови. Он был столь быстр и смертоносен, как Кариэль, и я бы ничуть не удивился, встреться они где-нибудь ближе к финалу. При всём уважении к талантам и опыту Марселя, тот так и остался разбойником, никогда фехтовальному искусству не обучавшимся. Противостоял же ему настоящий фехтмейстер - быстрый, ловкий, умелый; не прошло и пяти минут, как он разоружил Марселя. Но тот и ничуть не расстроился.
- Отмучился, - усмехнулся бывший вор, пожав руку своему противнику, - а вы теперь отстаивайте честь.
- Халявщик, - добродушно усмехнулся Кариэль. - Мне одному теперь отдуваться.
- А чего ты хочешь? - поддержал шутливый тон Марсель. - Я же не гвардеец Первой крепости, а простой вор.
При этих словах Альтон Роско укоризненно глянул на обоих и покачал головой. Похоже, что его мнение о нас, офицерах стражи, упало ещё немного ниже.
Интересно, что в состязании со щитом и мечом выступали едва ли не одни гномы, ну или опять же носители гномьей крови. И сражались они привычными для этого народа тяжёлыми топорами или булавами. Биться против низкорослого противника Илье было непривычно и неудобно, однако справился он неплохо. Богатырь выбрал для поединка удлинённый каплевидный щит, каким удобно защищаться от ударов снизу и взял тяжёлую булаву. Соперник его, гном, закованный в сталь по уши, более всего напоминающий небольшой бастион на коротких толстых ногах, вооружился секирой, а в левой руке держал небольшой треугольный щит. Они закружили по утоптанной площадке, обмениваясь быстрыми ударами - булава и секира звенели о щиты, но как-то несерьёзно, было понятно, что оба пока не выкладываются в полную силу, проверяя противника. Однако долго так продолжаться не могло, время поединка ограничено, если в течение десяти минут ни один из противников не будет явно повержен, поражение засчитывается обоим. И вдруг, неожиданно для всех зрителей, Илья и гном ринулись в атаку. Булава и секира зазвенели о щиты и доспехи противников. Илья не стал бить сверху, откуда гном ждал атаки, тот же не стал атаковать снизу. Потому удары все шли по диагонали. Лезвие секиры не раз высекало искры из кольчуги Ильи на боках. Булава же раз за разом обрушивалась на наплечники, с каждый ударом оставляя на них вмятины и выбоины.
Но досмотреть их поединок мне было не суждено. Всех участников конных схваток вызывали к барьеру. Герольды готовились объявлять, кто с кем будет сражаться. Как только последние двое противников в пешей схватке со щитом и мечом закончили поединок, о чём возвестили трубы, на площадку конного боя выехали первые противники. Пожилой эрл, что рассказывал нам об аквитанских гербах, и громадный барон в красивых доспехах. Тут судьба решилась не в первой сшибке. Дважды противники расщепляли копья о щиты друг друга без видимого результата. Казалось, в третьей верх возьмёт барон. Ему почти удалось выбить пожилого эрла из седла во второй, тот покачнулся после удара, но усидел-таки. И вот противники снова разогнались, пустив уставших коней в тяжёлый галоп, взяли наизготовку копья, тесней прижали щиты. Удар! Эрл снова качается в седле, но сидит, а вот барон буквально волчком завертелся. Копьё эрла с такой силой врезалось в его щит, что наземь рухнул не только сам барон, но и его конь, слишком сильно припавший на задние ноги.
Не надо говорить, что трибуны рукоплескали мастерству эрла.
Мне же в противники достался знакомый по казарме гвардеец. Он был закован в великолепный
