комнату распахнута настежь, словно поиск начался прямо оттуда и распространился на всю мирную территорию квартиры.
— Эй! — воскликнула я, поспешив поднять книгу, — Это мое!
Акселль взглянула на меня дикими глазами. Я ни разу не видела ее такой неопрятной — обычно она двигалась с плавной грацией кошки, ускоряясь лишь с единственной целью — решить, какие надеть туфли и с какой сумочкой.
Однако сейчас такое впечатление, что она не спала всю ночь, и даже привычный ее пучок шелковистых, блестящих волос сбился напрочь.
— В чем дело? — спросила я, — Что ты ищешь?
— Мои чаши! — вопила она, хватаясь за волосы, словно в попытке сохранить оставшуюся малейшую долю здравомыслия, — Семейные реликвии!
Я осмотрелась, стараясь вспомнить, видела ли что-нибудь подобное.
— Они серебряные или хрустальные или какие?
— Они деревянные! — безумно кричала Акселль, — Вырезанные из кипариса! Они бесценны! Ну, по личным причинам! Это катастрофа!
— Деревянные чаши? — у меня появилось ужасающее чувство. — Сколько их? — я уже знала.
— Четыре! — воскликнула она, чуть не разразившись слезами, — Четыре деревянные чаши!
Затем, похоже, она что-то уловила в моем голосе и посмотрела на меня, буравя черными глазами, словно лазерами.
— А что? Ты видела их? Четыре деревянные чаши?
— Ох…, - я застыла, как испуганный кролик.
Акселль сощурилась, а затем пронеслась мимо меня в мою комнату.
Я наблюдала, как моя подушка вылетела в коридор, слышала, как она сгребла все мои вещи с письменного стола. Майну пулей выскочил из моей комнаты и исчез. Я уперла руки в боки, а Акселль ворвалась в мою миниатюрную ванную комнатку.
В ее завывании слышалась смесь облегчения, гнева и триумфа.
Вжав голову, в страхе неизбежного, я прошаркала в ванную.
Акселль победоносно держала свои вырезанные из дерева чаши. Чаши, которые казались настолько старыми и избитыми, что я была уверена: никто не заметит их отсутствие в огромном шкафу в гостиной.
Бурные эмоции вспыхнули на ее лице, когда она изумленно переводила взгляд с одной чаши — с ватными палочками — на другую — с ватными шариками…
Когда она заговорила, голос ее был низким и дрожащим:
— Эти четыре чаши — самые ценные вещи из всего, что ты когда-либо увидишь за всю свою жизнь. Если бы ты их разбила…
Мне было нечего сказать, я понятия не имела. Но если они такие ценные, почему не хранить их наверху в закрытой комнате? Ведь на вид это не более чем просто четыре старые деревянные чаши.
С огромным усилием, Акселль взяла себя в руки:
— Отныне, спрашивай, если берешь что-нибудь мое.
Она говорила гораздо разумнее, чем обычно, и я смущенно кивнула.
Она вылетела из ванной, вывалив содержимое чаш на пол, и я услышала ее шаги по ступенькам.
Я рухнула на закрытую унитазную крышку, обхватив голову руками. Что за начало воскресного дня! Мне необходимо выбраться отсюда.
После всех тех эмоций, которые я испытала прошлым вечером с Люком, я чувствовала неловкость насчет того, чтобы пойти в сад и найти его, словно мне хотелось дать нам обоим немного времени и пространства.
Кроме того, я всё еще жаждала встречи с Клио и Петрой, хотела получить больше ответов на вопросы, провести с ними время.
Я встала и направилась к телефону.
29. Клио.
— Откуда берется магия?
Я старалась быть терпеливой, как никогда.
Когда мы с Рейси приехали домой, на автоответчике было сообщение от Таис о том, что она хочет приехать.
Ну, мы готовились к вечеринке, так что чем больше народу, тем лучше… Да и вообще она моя сестра.
Мы приготовили на ужин пиццу, и Таис начала расспрашивать о магии.
Пряча смиренный вздох, я встала и подошла к холодильнику:
— Хочешь пива?
Таис застыла, откусив кусок.
— Но нам только семнадцать, — сказала она, с полным ртом.
Я тупо уставилась на нее:
— Ну и…?
— О, нет, спасибо, — промямлила она, и я могла поклясться, что краска прилила к ее щекам.
Мы с Рейси обменялись взглядом поверх ее головы. Я снова села, и мы с хлопком открыли наши бутылки.
Это было вроде научного эксперимента типа «наследственность или воспитание».
Таис выросла с нашим отцом, который, хоть я и отчаянно хотела знать его лично, похоже, воспитал ее невинной, как младенец.
И вот она я.
Даже если бабушка и строжилась со мной по поводу некоторых вещей, то насчет остальных — она была нереально мягкой. Так что я росла в счастливой свободе в отношении большинства навязчивых идей и желаний поэкспериментировать с жизнью по полной программе.
— Так все-таки откуда берется магия? — снова спросила Таис.
— Отовсюду, — ответила Рейси.
Кью-Тип запрыгнул на стол, и она отломила ему кусочек сыра с пиццы.
— Как говорит бабуля, частички силы, или энергии, или магии содержатся во всем в мире природы, — пояснила я, — В камнях, в деревьях, в воде, в земле. Искусство и мастерство магии — заключаются в умении извлечь эту силу.
— Зачем? — спросила Таис, — Можно мне холодного чаю?
— В холодильнике, — сказала я ей, — Зачем? Просто потому, что это возможно. Использование магии связывает с землей и природой гораздо мощнее, чем что-либо еще. Это потрясающе.
— И это полезно, — заметила Рейси, — Магия помогает нам принимать решения, постигать многие вещи. Или может применяться для исцеления, восстановления предметов. Или людей.
— Хмм, — Таис налила себе чай, задумавшись.
— Слушай, давай я покажу тебе, — предложила я, ставя свою тарелку в раковину.
— Думаю, мне стоит по-быстрому воспользоваться последними минутами, — сказала Рейси, вставая, — Обшарю весь свой дом и раздобуду еще дисков.
— Отличная идея, — согласилась я.
Таис колебалась… в последний раз, когда я поигралась с солью, она испугалась — эта мысль меня позабавила.
Тем не менее, магия — одно из тех явлений, которые лучше практиковать, чем воспринимать на слух.
— Пошли, — воодушевленно позвала я, глядя на часы, — У нас есть немного времени перед тем, как
