— Ложь! — рявкнул Осторий, схватившись за рукоять гладия, висевшего на правом бедре, — даки прошли здесь совсем недавно, больше им деться некуда!
— Подожди, Гней, — Глабр успокаивающе протянул руку перед префектом. Вновь обратился к Буросу, — мы преследуем разбойников и знаем, что они бежали по этой дороге. Верно ли то, что эти честные люди не видели большой отряд, прошедший мимо их села среди бела дня?
Варвары загалдели.
— Что они говорят?
— Одни кричат, что нужно рассказать про гетов, иначе село сожгут. Другие против.
— Каких больше?
— Они расскажут.
— Очень хорошо.
Старик утихомирил соплеменников и обратился к переводчику:
— Действительно, здесь прошли воины из племени гетов, но куда они двинулись, мы не знаем. С ними не было дарданов.
— Мы знаем, что на Гераклею напали дарданы и некоторые другие фракийцы. Римляне и македоняне, живущие на границе, опознали дарданов среди нападавших. Мы должны считать твои слова ложью?
— Мы не лжем и не нападали на Македонию. Мы не враги вам, а мирные землепашцы.
— Клавдий, дай, я заткну эту лживую пасть! — процедил Осторий.
— Не лезь, — резко ответил трибун, — командую я! Сорвешь переговоры, тебя будут судить по всей строгости! Бурос, спроси, где живут вожди дарданов. Где их войско?
— Наши вожди живут в многочисленных крепостях, — ответил старейшина, — мы платим им дань и ничего не знаем о том, нападали они на римлян или нет.
— Хорошо, я верю. Но мне нужны помощники, проводники, чтобы выследить злодеев и покарать. Скажи, что их долг — помочь своему господину.
Бурос перевел. Старик ответил.
— Он говорит, что их господин и защитник — тарабост Девнет, а еще князь Кетрипор, вождь всех дарданов.
— Отныне их господин — Рим. А прежние вожди — преступники и Рим жестоко их накажет. Скажи ему, пусть даст нам проводников, и мы никого здесь не тронем.
Варвары переглянулись. Какая-то женщина испуганно прикрыла рот рукой. Старик некоторое время молчал, пристально глядя в глаза трибуну, а потом медленно что-то сказал.
— Он говорит, что сам будет проводником.
— Отлично! Пусть собирается немедленно, — Глабр расслабился и посмотрел направо: девятая когорта уже миновала село, ее голова углубилась в лес.
Трибун оглянулся назад и махнул рукой, подавая сигнал Гарсе переходить через реку.
— Вот видишь, Гней, как все просто. Если бы ты тут всех перерезал, какая нам с того польза? А я приобрел проводника. Теперь, если даки свернут с дороги куда-нибудь в горы, мы их и там разыщем. А легат тем временем разберется с вождями этих варваров. Забери этого старика и всех проводников, кого он с собой возьмет. Я к Попедию.
Глабр начал спускаться на дорогу. Варвары за спиной шумели, а старик их осаживал, повышая голос. Несколько коматов исподлобья косились на скордисков. Тем взгляды дарданов не понравилось и один из кельтов, не слезая с лошади, ногой толкнул в плечо косматого селянина, особенно яростно жгущего пришельцев молниями из глаз. Тот рванулся вперед, но соплеменники повисли на нем, удержали.
— Сенакул! — резко сказал Осторий по-гречески, — приказ трибуна. Не трогай их.
Несколько кельтов вопросительно повернулись к одному из своих товарищей, тот что-то сказал им на своем языке. Латынь скордиски не знали и всего человека три-четыре говорили по-гречески, что изрядно затрудняло Осторию процесс управления этими головорезами.
Большая часть солдат Гарсы перешла на правый берег. Когорта Попедия почти полностью скрылась за поворотом дороги.
Ничего страшного не произошло. Все недружелюбие селян ограничилось взглядами исподлобья. Резких движений никто не делал, оружием не размахивал, не кричал. Напряжение спадало. Солдаты маршировали все спокойнее. Штандарты манипул, шесты, увенчанные позолоченным изображением раскрытой ладони, украшенные серебряными фалерами, мерно покачивались в руках знаменосцев-сигниферов. Неожиданно, один из них, шагавший в промежутке между первой и второй центуриями, споткнулся и упал.
— Ты чего? Ноги не держат? — хохотнул солдат, шедший в первой шеренге, сразу за сигнифером, и осекся.
В горле знаменосца торчала стрела.
— Ва-а-а-а-арвары!
Попедий резко обернулся, сбросил фурку на землю и выхватил меч.
— К бою!
Больше он ничего скомандовать не успел, сразу две стрелы вонзились ему в спину. Еще несколько солдат упали. Легионеры спешно бросали мешки и прикрывались щитами.
Варвары били из ближних кустов, почти не скрываясь.
— Аооуууу! Рупе рома кур!
— Жопа рвать ромам!
Глабр поднял коня на дыбы и, развернув его, поскакал прочь, крича, что есть мочи:
— Гарса, оружие к бою!
Осторий выхватил свой длинный галльский меч, и с одного удара снес голову старейшине дарданов.
— Режь, убивай!
Скордиски врубились в толпу селян, бросившихся врассыпную. Со всех сторон крики, женский визг.
Только что девятая когорта шла настороже, готовая ко всему, но стоило на мгновение подумать о том, что опасности нет, как неожиданный (быстро же расслабились!) удар превратил стройную колонну в стадо испуганных баранов. Отдельные ее участки еще пытались оказать организованное сопротивление: некоторые младшие командиры до последнего сохраняли недоверие к будничной безмятежности опушки леса и не были застигнуты врасплох. Если бы большинство проявило подобную бдительность...
— Н-на, с-с-сука!
— Щиты сомкнуть! Стоять, шлюхины дети!
— Твою ма-а-а-ахргхх...
— Сервий!
— Ах-ха! Рома, отсоси! Иди сюда! Аоу!
— Аооуууу!
Видя, как беспомощно мечутся избиваемые римляне, варвары обстрелом не ограничились. Из кустов выскочил полуголый дак в волчьей шапке, вооруженный кривым мечом, который он держал двумя руками. Варвар подлетел к раненому коленопреклоненному легионеру, прятавшемуся за щитом, и обрушил клинок ему на голову. Удар пришелся в задний козырек шлема, прикрывающий шею. Голова осталась на плечах, однако солдат все равно упал. Шустрого варвара коротким точным выпадом сразил центурион, но сам в следующее мгновение схватился за древко дротика, вонзившегося в грудь. Фракийцы высыпали на дорогу, их число росло с каждой секундой. Завертелась рукопашная.
Разгром девятой когорты предопределили уже первые мгновения боя. Варвары резали римлян с невероятной быстротой, многие легионеры не успели даже мечи обнажить, замешкались, скидывая с плеч поклажу, одевая шлемы. Только два центуриона сумели сплотить вокруг себя несколько десятков солдат и, соорудив из щитов черепаший панцирь, успешно оборонялись. Волны варваров безвредно разбивались об одинокий утес, слишком маленький для спасения всей колонны.
Десятая когорта уже спешила на помощь. Легионеры, выставив вперед щиты, приближались к месту сражения бегом, стараясь при этом сохранять монолит.
— Ровнее строй! — кричал старший центурион.
— Разрывов не допускать! — вторил ему Север.
