Нижнем Дунае, Данубии на их языке, скордиски поучаствовали в великом походе на Элладу, а позже активно поступали на службу македонским царям. Два года назад отряд скордисков совершил лихой набег на Македонию, но был окружен силами Сципиона Азиатика, тогдашнего наместника. Азиатик предложил варварам выбор: смерть или служба в римской армии. Как раз тогда на востоке зашевелился Митридат, а подкреплений наместнику никто не торопился слать. Скордиски раскинули мозгами и выбрали второе. В Рим Азиатик отправил победную реляцию об успешном отражении варваров, которых он 'гнал, аж до самого Сингидуна', а из удачного приобретения сформировал несколько подразделений конницы, в которой испытывал особенную нужду, благо скордиски пришли верхами. Римляне в ту пору не сильно разбирались в отличиях дунайских кельтов от их западных собратьев. А галлы имели репутацию отличных кавалеристов. Особенно, эдуи — давние союзники Республики.
Обиженных легионеров происхождение варваров интересовало в последнюю очередь. Они пришли бить морды и немедленно претворили свое желание в жизнь. Варвары в долгу не остались, тем более, что каждый из них превосходил большинство римлян ростом, самое меньшее, на полголовы. Драка вспыхнула молниеносно, без предварительных толканий и взаимных поносительств. Очень скоро стало ясно, что ударной силы в виде Лапы и еще пары крепких ребят, легионерам не хватает и тогда в расположение шестой центурии десятой когорты помчался гонец с возбуждающей вестью: 'Наших бьют!' Подкрепление прибыло во главе с центурионом, который для начала своротил челюсть первому попавшемуся светловолосому верзиле, а уж потом, отбив у противника наиболее пострадавших подчиненных, зарычал ливийским львом, требуя отставить беспорядки. К месту побоища явилось начальство: примипил, центурион Гарса и пара трибунов, одним из которых оказался Глабр.
Зачинщиков драки повязали и упекли в яму, а Северу приказали проследовать под очи легата. Глабр предложил провести открытое разбирательство возле претория, но Базилл его не поддержал, мотивируя тем, что сбежится весь легион, а 'нечего устраивать зрелища, раздувая обычную драку до масштабов Троянской войны'.
Алой[4], пришедшей к Базиллу, командовал префект Гней Осторий, прослывший первым мечом в армии наместника Гая Сентия. Его слава гремела далеко за пределами Балкан, многие ветераны были наслышаны об искусстве префекта, а некоторым довелось лицезреть Остория в деле. Именно он, как командир 'пострадавшей' стороны, выступил обвинителем.
Легат обвел взглядом собравшихся в палатке командиров, задержавшись на 'марианце', и приступил к разбору происшествия. Тратить на это занятие много времени он не собирался. Собственно, причина драки его не интересовала. Дисциплина нарушена? Нарушена. Виновные будут наказаны. Вмешательство командующего в таких случаях не требуется, младшие командиры знают, что делать. Легат посмотрел на Гарсу.
— Смутьянов сечь розгами, — решение Базилл обдумывал недолго, — по десять ударов.
Командующий посмотрел на Севера. За этим следовало приглядывать. Драку начали солдаты его центурии, среди зачинщиков, как доложили, есть марианцы. Бардак творится в шестой центурии, десятой когорты и командир пресечь его не может. С другой стороны, центурион действовал правильно, драку прекратил, восстановил порядок.
— Центуриону выговор. Квестор, урезать центуриону выплату на двадцать денариев.
— Единовременно? — поинтересовался квестор.
— Да. Свободны, — легат вернулся к свитку, который изучал до разбирательства.
Месячное жалование центуриона. Север даже не поморщился, он уже и не помнил, когда последний раз задумывался о деньгах.
Квинт не стал оспаривать решение командующего, признавая его справедливость: хороший командир всегда знает, что на уме у его подчиненных и случаев, подобных этому, не допустит. Однако кое-кому из присутствующих озвученного наказания показалось мало.
— Легат! — вскричал Осторий, — это же марианец!
— И что? — командующий поднял глаза на префекта.
— Он мятежник! Подрывает дисциплину в легионе! Эти марианцы...
— Какой ты ретивый, префект, — поморщился Базилл, — копытом землю роешь. Сулланцы, марианцы... Тебя даже не было в Риме, когда случился этот досадный раскол. Чего ты громче всех орешь?
— Вообще-то, мой легат, я поддерживаю Остория, — сказал Глабр, — центурион с нами всего несколько дней, а уже дважды отличился.
— Дважды?
— Он покалечил своего опциона.
Легат посуровел.
— Почему не доложили? Центурион, какова причина?
— Неподчинение приказу.
— Какой был приказ?
— Исправить небрежную установку палисада.
Легат поднял бровь.
— Не вижу ничего противозаконного. Центурион пекся об обороноспособности лагеря. Его прямая обязанность. Насколько серьезны увечья?
— Зубы выбил, — буркнул Гарса.
— И все?
— Ну, синяков наставил.
— То есть, опцион остался в строю и просяную кашу есть может. Инцидент исчерпан.
Командиры вскинули руки в салюте, и вышли из палатки. Снаружи Севера поджидали его легионеры.
— Ну что? — спросил Барбат.
— Выговор.
— И все?
Квинт усмехнулся.
— И все.
— Ну, вот и хорошо! — расплылся в улыбке Барбат, — я наслышан о Базилле. У него репутация уравновешенного и справедливого человека. Не то, что некоторые здесь...
— Ты что там гавкаешь, пес смердящий? — поинтересовался Осторий из-за спины Севера.
Квинт обернулся.
— Попридержал бы ты язык, префект.
— Что ты сказал, ублюдок?
— Рот закрой, говорю! — повысил голос Север.
Подошел Глабр.
— Центурион, тебя недостаточно наказали? Только что легат избавил твою спину от заслуженной порки, а ты снова нарываешься?
— Никак нет, трибун.
— Тебе невероятно повезло сегодня. На твоем месте я был бы ниже травы.
'Я запомню, Клавдий Пульхр, каким бы ты был на моем месте'.
— Всем разойтись! — крикнул трибун.
Легионеры потянулись к своим палаткам.
На следующий день, вскоре после начала марша, Квинт увидел, что из головы колонны приближается несколько всадников. Скордиски, во главе с Осторием.
Поравнявшись с Севером, префект остановил коня. Квинт не замедлил шага, не обращая внимания на непрошеных гостей, и вся центурия протопала мимо скордисков. Солдаты подозрительно поглядывали на варваров. Те восседали на рослых конях, укрытых двойными попонами. Нижняя, широкая, служившая потником, притянута троком, нагрудным ремнем и подхвостником. Верхняя, узкая, пристегнула к нижней. Варвары одеты в кольчуги, за спинами на ремнях овальные щиты и высокие конические шлемы. На поясе мечи, в полтора-два раза длиннее солдатских гладиев. У Остория два меча: на правом боку гладий, а галльский пристегнут к переднему краю верхней попоны.
— Эй, марианец! — крикнул префект, поигрывая плетью, — мы с тобой не закончили.
